Два дня я провёл дома. Хотя нет, выезжал.
В субботу позвонил мне Вадим Александрович Коваленко и сообщил, что приехал в офис на новой машине.
Я давно говорил, что хочу прокатиться на его новой «ласточке». И вообще мне интересно посмотреть, как В.А. Коваленко водит машину.
— Нет проблем, — сказал он. — Хотите, заеду за Вами, и мы покатаемся?
— Хочу, — согласился я.
И Вадим Александрович заехал за мной и отвёз в офис.
Всё, что Коваленко делает, он делает хорошо. Программирует, водит машину, фотографирует, рассказывает анекдоты, воспитывает сына, помогает маме.
Просто образец, идеальный парень. Впрочем, какой он парень, ему уже тридцать лет.
За выходные дни, вычитывая распечатку книги «Курить, чтобы бросить!», я внёс в рукопись около двухсот поправок. Надеюсь, через неделю закончу книгу. Напьюсь.
Да-да, напьюсь. Куплю три бутылки «Боржоми» и за один раз выпью. И вкусно пообедаю.
Погулял немножко. Нельзя же всё время сидеть и читать. У меня от чтения уже буковки запрыгали. Вычитываю, а смысла не понимаю.
Всё, баста. Отложил книгу и пошёл на прогулку.
Гуляя, размышлял: почему бы мне не написать серию статей на тему низкой рождаемости в нашей стране. Наши руководители всё время говорят, что государству нужны люди, мол, необходимо больше рожать, смертность превышает рождаемость, всё время уменьшается численность населения. Ещё совсем недавно было 145 млн россиян, а теперь уже 140. Но весьма нехороший подтекст в этих призывах.
Зачем государству люди? А кто будет служить в армии, кто пойдёт в полицию, кто сможет охранять преступников в тюрьмах и лагерях? Кто начнёт работать на заводах и фабриках? Вот для этого и нужны люди.
Нет, надо иначе подходить к этому вопросу. Рожать необходимо, потому что это счастье отцовства и материнства. Рожать необходимо, ибо только таким способом происходит улучшение нации — последующее поколение лучше предыдущего.
Я мог бы сделать солидную разработку на эту тему. Я даже предложил однажды поговорить на эту тему Ольге Владимировне Голодец — написал ей письмо. Естественно, ответа не получил. Не хотят — не надо. Как говорится, насильно мил не будешь.
И ещё, гуляя, вспоминал марксизм с ленинизмом.
Когда у меня была предзащита диссертации «Этюдная система и её применение при подготовке журналистских кадров», мои оппоненты и рецензенты упирали на то, что в моей работе мало марксизма и ленинизма.
Я соглашался, что мало. Я же не виноват, что Владимир Ильич Ленин и Фридрих Энгельс с Карлом Марксом ничего не писали об этюдной системе подготовки журналистов.
В работе я ссылался на Константина Станиславского, Всеволода Мейерхольда, Михаила Ромма, Михаила Чехова, Григория Рошаля, Марию Кнебель и других известных деятелей культуры.
Смысл диссертации был прост: конечно, профессия журналиста идеологическая, но настоящего журналиста надо воспитывать так, как воспитывают режиссёров, актёров, художников и музыкантов. Мы должны давать профессию, навык, развивая в каждом студенте фантазию, предприимчивость, общительность. Мы должны учить студентов наблюдательности.
Более четырёхсот этюдов я и разработал в этом плане: как развить память, обязательность, точность, аккуратность, пунктуальность — всё это необходимо будущим журналистам.
На кафедре меня не поняли. Я обиделся и не стал защищаться.
Меня упрекали и говорили: «Главный предмет у нас — марксистско-ленинское учение о печати». Я нехотя соглашался, понимая, что спорить бесполезно. На мой взгляд — развитие творческих способностей.
Прошло время, историю партии больше не преподают и о марксистко-ленинском учении о печати забыли. И ничего, всё нормально. Правда, жаль, что на нашем факультете журналистики МГУ им. В.М. Ломоносова сегодня не преподают десятипальцевый метод набора, культуру речи и много других предметов, включая актёрское мастерство, которые полезны каждому журналисту.
Если 25 лет назад, нет, 30 лет назад, я говорил о том, что необходимо переходить на мастерские по журналистскому творчеству, меня многие не понимали. Теперь такие мастерские есть, и не только в МГУ, но и в университетах других городов. Да, в тех университетах, где есть факультеты журналистики, переходят на студийную форму обучения.
А ещё, гуляя по прудику, почему-то вспоминал, как срезал пуговицы с пальто и курток, когда дежурил в гардеробе школы. И краской стыда залилось моё лицо. До сих пор не могу понять, зачем мы с приятелем это делали.
Раз в месяц нас назначали дежурить в гардеробе: брать номерок и выдавать пальто. И мы начали посоревноваться, кто больше соберёт пуговиц: оторвёт их или срежет незаметно перочинным ножиком. Мой приятель (я даже его фамилию помню) победил: у него всегда оказывалось намного больше пуговиц, чем у меня.
Представляю, как мамы или бабушки удивлялись постоянной пропаже пуговиц с пальто и курток их детей.
Мой приятель пошёл дальше. Он стал собирать коллекцию пуговиц. Помню, мы встретились с ним десять лет спустя после окончания школы (он учился все десять лет в этой школе, а я ушёл с 9-го класса — перешёл в школу рабочей молодёжи), и он с гордостью мне сообщил, что его коллекция продолжает пополняться.
— Как? — удивился я.
— А очень просто, — ответил он. — Если в метро или в автобусе в давке вижу хорошую пуговицу — срезаю. В моей коллекции уже несколько тысяч пуговиц, и ни одна не повторяется.
По вечерам, как всегда, рассматривал фотографии солистов. Радовался. Когда-нибудь, знаю, придёт время: среди солистов будут сотрудники министерства здравоохранения (министр В.И. Скворцова), министерства внутренних дел (министр В.А. Колокольцев), министерства иностранных дел (министр С.В. Лавров), а также сотрудники Лукойла (главный человек там В.Ю. Алекперов) и других фирм.
А пока все чиновники набирают одним-двумя пальцами. Ворчат, что время уходит впустую, а учиться не хотят. Мы уникальная страна.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P. S. Сегодня, 27 ноября (дневник публикую всегда с задержкой) оказался в Фурманном переулке: приехал в известную на всю страну глазную клинику. Поставить машину негде, мы с трудом нашли место. Стоимость одного часа — 150 рублей. Марат Рауфович Рахматулин сказал, это ещё по-божески — есть стоянки по 390 рублей. А я подумал, разве это по-божески! Приезжает больной в клинику, часа два там может пробыть — и триста рублей отдай за ни за что. А ведь приезжает много пенсионеров, инвалидов, их родственники подвозят на машинах — в метро таким людям тяжело. Отдай триста рубликов и не рассуждай.
Как надо не любить (а может быть, и ненавидеть) людей, чтобы спокойно относиться к подобному шкуродёрству!
Но Сергей Семёнович Собянин никогда об этом даже не узнает. А ведь он много говорит о заботе, о помощи, о важности… О какой заботе, о какой помощи, о какой важности…
И Анастасия Ракова, его заместительница, тоже говорит о заботе, о помощи, о важности…
Говорим!
Обороты речи — это своего рода одежда, в которую облачены мысли.
Фридрих Энгельс (1820-1895), немецкий философ, один из основоположников марксизма.
