В прокат вышли продолжение неприличной комедии про плюшевого медведя-нонконформиста «Третий лишний 2», благовоспитанный инди-хоррор «Оно» и совсем высококультурная драма «Лицо ангела», поднимающая грязное таблоидное убийство до высот дантовского трагизма.
Когда наши прокатчики перевели название одной из самых кассовых комедий 2012 года Ted как «Третий лишний», они, вероятно, немного опрометчиво исходили из того, что главной сюжетной линией тут является личная жизнь героя Марка Уолберга, чьи отношения с любимой девушкой страдали от вмешательства его лучшего друга, волшебным образом ожившего плюшевого медведя (озвученного самим режиссером — дебютантом Сетом Макфарлейном). В первом фильме асоциальный медведь символизировал инфантилизм, мешающий семейному счастью, но за три года автор заметно повзрослел вместе с героями, и теперь Тед олицетворяет вообще всякое отклонение от социальной нормы, диктующей, кого можно считать полноценным человеком, а кого — нет. Так что неудивительно, что в одном из эпизодов гетеросексуальный Тед (а это тот парадоксальный случай, когда лишенная гениталий мягкая игрушка — стопроцентный альфа-самец) выражает решимость защищать права гомиков. Происходит это в зале суда, куда Теда приводит вполне общественно полезное желание завести ребенка вместе с любимой супругой (Джессика Барт) — хоть и бывшей наркоманкой, но теперь, как и сам медведь, добропорядочной сотрудницей супермаркета. В стремлении найти достойного донора спермы для размножения Тед и его лучший друг Джон сначала обращаются к звезде их любимого кинокомикса «Флэш Гордон» и воплощению американской мечты Сэму Джонсу (который жадничает отдать им последний оставшийся у него сперматозоид), а потом из эстетических соображений — к звезде футбола Тому Брэди. Русский зритель может для дополнительного смеха представлять на месте американского футболиста, скажем, Александра Кержакова — в сцене, когда медведь с другом прокрадываются в ночи к спящему красавцу, чтобы потихоньку «передернуть» ему, и, откинув одеяло, из-под которого вдруг пробивается золотое сияние, восхищенно шепчут: «Восьмое чудо света…»
В сиквеле «Теда» фаллоцентризм возрос прямо пропорционально гражданской ответственности и количеству элементов социально-политической критики, которая удивительно удобно упаковывается в генитальные метафоры. «Теперь повсюду черные члены»,— пытается оправдать герой Уолберга засилье порнографии в его ноутбуке, и действительно — какой бы запрос персонажи ни вводили в поисковую строку Google, неизменно выскакивает список сайтов, предлагающих black cocks.
В общем, с точки зрения развязности второй «Тед» оказался ничуть не хуже первого, а в качестве дополнительного бонуса стоит упомянуть камео Лиама Нисона, с педофильским видом интересующегося на кассе супермаркета, нет ли такого закона, который запрещал бы ему взять к себе домой эти детские кукурузные хлопья,— это вообще отдельный фильм в фильме, и чтобы узнать его развязку, стоит дождаться окончания финальных титров. Ну и кому бы еще, кроме Теда, пришло в голову, что Аманда Сейфрид, играющая новую возлюбленную героя Марка Уолберга, похожа на Горлума. Однако теперь, встречая где-либо эту вполне очаровательную барышню, уже будет невозможно об этом не думать и не видеть в красавице гадкого уродца из «Властелина колец».
О взаимоотношениях красавицы и паранормального чудовища, принимающего разнообразные обличья, рассказывает хоррор Дэвида Роберта Митчелла «Оно» (It Follows). Его симпатичная героиня (Майка Монро) подцепляет половым путем необычную инфекцию — симптомы заключаются в том, что ее преследует некое невидимое другим существо, которое может прикинуться кем угодно, включая самых близких людей. Заразивший девушку кавалер, осведомленный о характере вируса, заботливо советует случайной партнерше: «Переспи с кем-нибудь побыстрее и передай дальше», но она почему-то не спешит следовать совету, и вскоре во время урока литературы ей является страшная костлявая бабка в белой ночнушке, ковыляющая за ней по школьному коридору. «Кто-то меня преследует»,— догадывается сообразительная девушка, а когда к ней приходит устрашающая дамочка в небрежно накинутом бюстгальтере и одном полосатом гольфе, героиня приходит к логичному выводу: «Со мной что-то не так». Снято «Оно» не без элегантности, и авторы демонстрируют владение кинематографической культурой, а также классическими, проверенными жанровыми приемами: существенным местом действия является ванная комната, где очень удобно пугаться собственного изображения в зеркале за неимением других ужасов; из бассейна по полной выжимается вся возможная инфернальность с помощью обычных бытовых электроприборов и еще более обычной красной краски; а по черно-белому винтажному телевизору в гостиной дома у героини все время идет какая-то классика трэша. Когда в разговорах персонажей всплывают воспоминания про первый поцелуй, становится окончательно понятно, что в «Оно», как в большинстве молодежных ужастиков, основная психологическая подоплека связана с фобиями полового созревания и первого сексуального опыта, так что ваш интерес к этой картине зависит от того, насколько вам близка и актуальна сама эта тематика.
Тема красавицы и чудовища получает причудливое литературоцентристское преломление в психологическом триллере Майкла Уинтерботтома «Лицо ангела» (The Face of an Angel), основанном на реальном уголовном деле о жестоком убийстве английской студентки в Италии в 2007 году, которое так и не было раскрыто. Фильм тоже производит впечатление запутанности, но, похоже, это вполне сознательный режиссерский замысел — пазл, который невозможно собрать.
Ждущие от «Лица ангела» чего-то вроде интеллектуального детектива будут разочарованы — так же, как настораживаются в фильме голливудские продюсеры после предложения героя-режиссера (Даниэль Брюль) подать криминальную историю через призму «Божественной комедии» Данте, близость к которому он особенно ощущает, приехав на место преступления. Разжившись некоторым количеством кокаина, герой начинает бодрей писать сценарий и видеть красивые кошмары с участием местного демонического блогера (Коррадо Инверницци), проведшего свое расследование, явно что-то скрывающего и изрекающего эффектные истины типа: «Чтобы знать жизнь, надо заглянуть в лицо смерти».
Однако в основном круг общения лирического героя образуют разнообразные красавицы — начиная с его маленькой дочери по имени Беатриче, с которой он общается по скайпу, продолжая расторопной журналисткой (Кейт Бекинсейл), с которой он начинает между делом спать, а также англичанкой-барменшей (Кара Делевинь), которая «всегда отрывается» и становится его итальянским гидом, и заканчивая самими участницами криминальной истории: убитой девушкой, предположительно ставшей ангелом, и ее предполагаемой, но оправданной судом убийцей — такой же юной и прелестной американкой. Под влиянием этой цветущей вокруг красоты герой постепенно начинает сомневаться, а так ли уж он хочет снимать фильм о страхе, смерти и убийстве, когда на самом деле все лучшие фильмы на свете о любви. «Лицо ангела» к ним, увы, не относится, а скорее принадлежит к нерешительной, хотя и небезынтересной, категории картин, автор которых знает, что «искусство должно давать ответы на вопросы, которые ставит жизнь», но сам на эти ответы не отваживается.
