В это раннее воскресное утро летом восемьдесят четвертого раздались длинные звонки междугороднего вызова. Я взял трубку.
«Вас вызывает Толочин!»
— Папа, ты только не волнуйся,- услышал я голос младшего сына.
— Что случилось, Миша, ты заболел?
— Нет, я не заболел. В общем, мне сломали нос… Предлагают остаться в местной больнице…
Я встал.
— Что, что случилось? — вмешалась Тамара.
— Мише повредили нос. Возьми вторую трубку.
— Да, Миша! — продолжал я. — Когда это случилось?
— Сегодня ночью… Напали местные парни, была драка, в больницу меня привезла милиция.
— Больше ничего не повредили?
— Еще лоб разбили, но это мелочь…
— Тебе делали рентгенограмму черепа?
— Папа, какой тут рентген, о чем ты говоришь…
— Ты можешь ходить, голова не кружится, рвоты не было?
— Могу ходить, рвоты не было.
— Кровь продолжает идти?
— Нет, уже почти перестала. Только нос сильно опух…
Я соображал дальше.
— Миша, ты не выпивал?
— Папа, ты меня знаешь, я не пью!
— Конечно знаю, потому и спросил. Как остальные ребята с этим вопросом?
— Не очень…
— Ну, это их дело. А ты потребуй, чтобы у тебя взяли анализ на содержание алкоголя в крови и записали результат в справку, что они тебе выдадут.
Обязательно! Там будет следствие и всех собак навешают на вас… Еще — у тебя осталась двадцатипятирублевка, твой резервный фонд?
— Да, осталась.
-Как только обследуют на алкоголь и дадут справку,возьми такси и езжай домой. Ни в коем случае не оставайся в больнице. Через
К 84 году мы с Тамарой работали уже двадцать пять лет и тяжелым трудом добились довольно стабильного положения по тем временам.
У нас была большая квартира в центре. Правда, ждать очереди мне мне пришлось 15 лет, а телеыфон я ждал 12…
Уже несколько лет я не работал на Скорой и имел на месте свои полторы ставки. Заведовал кабинетом функциональной диагностики в нашей легочной клинике и был консультантом-кардиологом. Кабинет был оборудован новейшей компьютерной установкой фирмы «Эрих Эгер» для исследования внешнего дыхания, единственной в Белоруссиии. Ко мне направляли больных со всей республики.
Через несколько лет подобные аппараты я увидел в Тель-Авиве в больнице «Ихилов» и в Хайфе в клинике «Рамбам»…
Тамара работала врачом воинской части, ее уважали… Старший сын закончил Радиотехнический институт и уже работал в Минске. Женился на хорошей девушке, внуку Олежке был годик…
Младшему Мише было 18 лет. Как и старший брат, закончил школу с золотой медалью и тоже поступил в Радиотехнический. На первых летних каникулах он поехал со стройотрядом в Витебскую область поднимать сельское хозяйство. Студенты строили коровник.
В ближайшие дни Миша должен был вернуться, и вот, звонок…
Около десяти утра у подъезда остановилось такси и вышел Миша.
Узнать его можно было с трудом. Лицо бледное. Большая гематома спускается с разбитого лба на верхние веки. Переносица сломана, кончик носа смотрит в сторону. На марлевые тампоны стекает сукровица.
Медлить было нельзя. Я забежал домой и вызвал Скорую. Бригада приехала минут через пятнадцать и мы поехали в Четвертую клинику. За то время, что мы ждали, Миша рассказал нам о событиях.
Студенческий стройотряд благополучно сдал недостроенный коровник. Но денег студенты не получили, ограничившись клятвеными обещаниями начальника стройки века… Дело в том, что этот начальник вместе с бригадиром колхоза пустили цемент налево (или направо…) Так же не хватило кирпичей. Коровы остались без крыши, студенты — без зарплаты.
Но комиссар отряда, для смычки города с деревней, предложил устроить прощальный вечер с дискотекой для местной молодежи. Бал состоялся в заброшенном клубе. Народу набилось много. Пришли из окрестных деревень. Девушки были польщены вниманием приезжих городских и танцевали только с ними. Местным парням это явно не понравилось.
К прощальному танцу они пришли, вооруженные кастетами и обрезками труб, с желанием наказать организаторов халявной дискотеки…
Пьяными были все — и хозяева дискотеки и пришедшие дорогие гости, может быть, кроме Миши и комиссара, устроившего всю эту волынку.
Деревенские джентльмены возжелали увести с собой несколько имевшихся студенток для более близкого знакомства. Те завизжали, однокурсники заступились и пошло-поехало…
Хотя Миша в школе занимался
Серьезно пострадал Миша и еще несколько студентов: двое стали мочиться кровью, у
Под утро приехала милиция и
Милиция собрала пострадавших и отвезла в Толочинскую больницу…
Мы вошли в приемное отделение Четвертой клиники. Пока там было свободно.
Дежурная медсестра увидела Мишино лицо и сразу принялась названивать в отделение. Через десять минут пришла невысокая спокойная женщина, немного моложе меня, ассистент кафедры оториноларингологии. Я представился:
— Здравствуйте, я врач из легочного центра в Боровлянах. Привез вам сына, пострадал в стройотряде в Витебской области…
— Это у вас в клинике компьютерная установка для внешнего дыхания? Наслышана, давно хотела посмотреть.
— Да, и я на ней работаю, так что в любой момент…
Ассистент осмотрела Мишу, осторожно потрогала несколько точек на лице.
— Перелом костей виден сразу. Сейчас сделаем рентгенограмму и будем пытаться вправить. Как это случилось? По виду парень не драчлив..
Я рассказал о культурно-массовом мероприятии в селе под Толочином.
Через 20 минут принесли снимки. Вера Федоровна (так звали ассистента кафедры) внимательно их рассмотрела.
— Ну, молодой человек, боли не боишься? Придется потерпеть…
В течении
— Молодец, настоящий мужчина. Я его госпитализирую в отделение, в свою палату, назначу антибиотики. Хорошо, что быстро обратились… Думаю, все будет хорошо.
— Спасибо, доктор.
Мише я сказал:
— Смотри, если будет малейшее ухудшение,- хоть ночью, хоть днем — позвони, я тут же приеду и все уладим…
Через несколько дней Мише стало лучше: упала температура, уменьшились боли.
И вдруг на шестой день он звонит поздним вечером.
— Папа, мне сегодня утром отменили антибиотики, а к вечеру опять поднялась температура, сейчас 38,8 и чувствую себя хуже…
Понятно, что в 8 утра я уже был в отделении и дежурил возле ординаторской.
В половине девятого пришла Вера Федоровна. Улыбаясь, она спросила:
— Что случилось,доктор? Что вы у нас так рано?
— Сын сутки без антибиотиков, вчера снова было 38,8… Вера Федоровна, если в больнице нет антибиотиков, через час я привезу любые, что вы назначите. У нас в легочной хирургии все есть, наш главврач разрешит мне для сына.
Улыбка сошла с ее лица.
Сейчас я его посмотрю. Да, может быть, я рано сняла антибиотики, но два дня была нормальная температура… Ничего не нужно приносить, у нас есть нужные, я изменю ему схему, все будет хорошо. Позвоните мне завтра.
И действительно, дальше было все хорошо.
В этот же вечер нам позвонили. Незнакомый мужской голос представился:
— Я следователь из Толочинского района, меня зовут Петр Иванович. Я провожу следствие по поводу случая в нашем районе, где ваш сын получил травму. Я могу поговорить с Михаилом?
— Миша в больнице, и будет еще долго. Ему стало хуже, и завтра к нему нельзя. Позвоните через день-два,и мы вам сообщим.
— Хорошо, эти дни у меня будет работа, нужно опросить всех студентов, что там были.
На следующий день после работы я навестил сына, рассказал о следователе.
— Миша, будешь с ним говорить,рассказывай только то, что сам видел и только правду, ничего не добавляй и не убавляй. Он будет со всеми рвзговаривать и перепроверять твои слова. Зачем нам неприятности?
Петр Иванович пришел в больницу через два дня. Ему скопировали историю болезни, а беседа длилась больше трех часов. В конце разговора следователь сказад Мише:
— Ты молодец, рассказал все правильно. Другие ребята показали то же самое.
Жди повестку в суд, ты проходишь по делу как потерпевший. Вас поселят в гостинице, оплатят проезд и суточные на время суда…
Когда сын рассказал мне о беседе, я сразу сказал :
— Тебе не стоит туда ехать. Все подсудимые местные, родственники будут уговаривать тебя изменить показания, может быть, будут угрожать… А потом тебя же и сделают виноватым. Да и зачем нам это? Ты надеешься исправить этих хулиганов? Ищешь справедливости? Их все равно не посадят, дадут условно или отпустят. Ты что, не знаешь эту власть?
— Но там же гостиница, бесплатный билет…
— Тебе всего 18, будешь еще ездить в большие города и останавливаться в хороших гостиницах, не чета толочинской.
Так оно,кстати, и вышло. Через несколько лет Миша из Израиля по работе объездил полмира. Кроме Европы, Америки и Канады был в Южной Африке, Гонконге,Сингапуре, Южной Америке..
А я вспомнил, что у меня был пациент — хорший адвокат. Я созвонился и пошел к нему в контору. Рассказал нашу историю о роскошной вечеринке в отдаленном колхозе и предстоящем суде..
У меня был один вопрос — что нужно сделать, чтобы сыну не ехать на суд? Адвокат ответил :
— Все предельно просто. Когда получите повестку — пошлите телеграмму на имя председателя суда, примерно с таким текстом:
«По состоянию здоровья не могу прибыть на суд. Настоящим подтверждаю показания, данные мной на предварительном следствии. Подпись.»
Ваш сын потерпевший, а не подсудимый и не свидетель, которым быть на суде обязательно.
Так мы и сделали.
Суд закончился ничем. Главный зачинщик, котрый ударил Мишу, бездельник
К тому же он оказался сыном председателя передового колхоза!
Поскольку больше всех пострадал Миша, а на суд он не явился, никто не был убит или покалечен — суд не дал даже условного наказания зачинщикам, «чтобы не испортить судьбу молодым людям»- как сказал их адвокат, и все с ним согласились…
*********************
Вспоминая то время, я сейчас удивляюсь, насколько можно быть наивным даже в пятьдесят лет. Я распланировал жизнь до самой старости.
Старший сын устроен. Младший окончит институт, женится, появятся дети…
А нам останется только ходить из одних гостей в другие, гулять с внуками и радоваться жизни…
Но тот тревожный утренний звонок оказался предвестником многих тяжелых событий.
Через год тяжело заболела Тамара. Болезнь растянулась на долгие девять лет и закончилась гибелью.
Неожиданная вынужденная эмиграция всей семьи в Израиль, где вместо любимой и престижной работы первые годы пришлось мыть подъезды в чужих домах, сторожить собак… И среди собачьих экскрементов учить и учить иврит, английские термины и израильскую медицину. Смерть Тамары через три года после приезда в Израиль…
Никогда не стоит строить большие планы на будущее. Будущее всегда окажется другим,и большей частью худшим, чем мы предполагали.
Но надежда остается всегда…
