На скалистом утесе у хмурого океана стоит маленький дом. Средь стен его, пропахших ветрами и солью, живут три брата.
Каждый день они встречают и провожают солнце, спускаются к воде, садятся в шаланду, чтобы наловить рыбы на ужин, а в дождливые или снежные дни плетут сети, разжигают огонь в камине и курят трубки. По ночам братья стоят на крыльце и смотрят на звездные корабли, плывущие по небосводу…
Но, как нам известно из закона вселенского равновесия, ничто в этом мире не может существовать как без знака «минус», так и без знака «плюс». Иными словами, не всё у братьев складывалось идиллически и безупречно, потому что они страдали недугами.
Старший брат, будучи в шаланде или в доме, никогда не садился на лавочку или в кресло-качалку, потому что был лишен способности сидеть. Куда бы он ни садился — все время падал. Сядет на стульчик и, — бум! — лежит, валяется на полу. Сядет в креслице, да мимо. Однажды чуть в камин не угодил задом. А про шаланду и вовсе вспоминать страшно, ибо, свалившись за борт, едва не был съеден прожорливой акулой.
Средний брат страдал иным недугом — никак не мог устоять на месте. Поэтому находился в постоянном движении. Бегал, прыгал, носился по дому, аки скипидаром помазан. И как только останавливался – тут же терял равновесия и бился всей тушкой своей о землю.
У младшего брата всё было наоборот. Он прекрасно справлялся с сидением и стоянием, совершал акробатические этюды и, благодаря упорным занятиям крийя-йогой, пару раз достигал состояния самадхи. Но и он не избежал дефектов. В его случае, дефектов речи.
Младший брат оказался неспособным произносить гласные звуки. Сие оченно огорчало молодого человека, потому как он мечтал быть философом, аки Сенека, поэтом, аки Вергилий, и оратором, аки Цицерон.
Однако бесплодность грез становилась очевидна, когда он пытался прочитать очередное гениальное стихотворение, но вместо «Симулякр Бодрийяра, как пьян бывал – катился с яра» получалось — «Смлкр Бдрр, кк пьн бвл – ктлс с р».
Проблема младшего брата усугублялась еще тем, что он не мог донести мысль до слушателя даже в письменном виде. Он умел лишь читать. А средний брат не умел читать, но обладал превосходным каллиграфическим почерком. Старший брат мог и читать, и писать, но исключительно посредством символов японского идеографически-силлабического письма.
Помимо всего этого, младший брат, одержимый маниакально-депрессивным психозом, с утра до вечера думал о том, как придушить среднего брата, который страдал аллергией на собственный организм, а старший брат был пироманом и прятал под подушкой канистру с бензином, которым в скором времени планировал залить весь дом, поджечь и смотреть на парящие в воздухе хлопья черно-белого пепла.
Но пока все идет своим чередом в маленьком доме, что на скалистом утесе у хмурого океана. Средь стен, пропахших ветрами и солью, по-прежнему живут три брата.
Каждый день они встречают и провожают солнце, спускаются к воде, садятся в шаланду, чтобы наловить рыбы на ужин, а в дождливые или снежные дни плетут сети, разжигают огонь в камине и курят трубки. По ночам братья выходят на крыльцо и смотрят на звездные корабли, плывущие по небосводу…
