Формула «секс, наркотики, рок-н-ролл» российскими музыкантами всерьёз никогда не воспринималась, считаясь неким традиционным штампом, реальный смысл которого давно утрачен. В лучшем случае наши рокеры могли рассказать в интервью, как они на гастролях напились и выкинули телевизор из окна - вот и все наркотики с сексом. Между тем, преуменьшение значения этой триады имеет глубокие исторические корни, уходящие за железный занавес. Западные музыканты наслаждались «тремя источниками, тремя составными частями» на полную катушку, о чём мы узнали много позже из их мемуаров. Если бы для советской молодёжи имели хоть какое-то значение тексты англоязычных рок-хитов, о «сексе, наркотиках и рок-н-ролле» она бы узнала намного раньше. Однако в 60-е и 70-е в здесь не было принято вслушиваться в слова «Об-ла-ди об-ла-ды»: западный рок-н-ролл подкупал в первую очередь бешеной энергетикой и духом свободы, разительно контрастируя с советской эстрадой.
Полуподпольный русский рок не сумел перенять этот дух и драйв у зарубежного по объективным причинам: не было нормальных инструментов, аппаратуры и умения играть. Зато было много духовности, начитанности и философских размышлений - поэтому советские рок-музыканты делали упор на умные тексты, в которых сексу и наркотиков уделялось минимум внимания. К тому же мэтры жанра подсознательно оглядывались на цензоров (даже когда таковых уже не было) и не позволяли себе прямо уж отвязаться. А скандально-эпатажные творческие высказывания чаще всего носили характер некоторой театрализованности.
К чему я это всё? К тому, что среди нового поколения музыкантов, выросших в интернете и искренне не понимающих, что такое запреты, есть люди, которые со всей откровенностью и без цензуры готовы высказываться о том, что их волнует: о сексе и наркотиках. Вы сейчас подумали о рэперах? Да, но у них в этой формуле сильно проседает рок-н-ролл, так что мимо. Однако есть основания говорить о том, что в русскоязычной рок-музыке с опозданием лет на 50 зарождается что-то реально соответствующее избитой триаде. Не будем здесь говорить о группах «Нервы» (они постарше), «Кис-кис» (они приличные девушки, талантливо изображающие неприличных) или «Пошлая Молли» (у которых форма превалирует над содержанием). Поговорим о «Трёх днях дождя»: группа во главе с 24-летним Глебом Викторовым энергично фигачит довольно привязчивые песни, понятия не имеет о запрете нецензурной лексики и совершенно не намерена философствовать. Глеба волнуют гораздо более приземлённые вещи - те самые, вокруг которых строится весь текст этой рецензии. Нужно понимать, что в жизни и мыслях 20-летних этих вещей гораздо больше, чем в звучащих песнях. «Три дня дождя» просто меняют пропорцию и увеличивают дозу секса и наркотиков в своих текстах - с непривычки это может и шокировать.
Ещё нужно отметить, что, появись у нас лет 30 назад группа с такой музыкой - её бы обсуждали везде, несмотря на отсутствие интернета и невозможность попасть на телевидение. А сейчас всё изменилось: реалии таковы, что «Три дня дождя» практически не известны за пределами своего сегмента, хотя с количеством просмотров и прослушиваний у них всё в порядке. Может, это и правильно: я, например, не смог придумать, кому можно было бы посоветовать обязательно познакомиться с «Любовью, аддикцией и марафонами».
Алексей Мажаев
