Трем знаменитым концертным залам Парижа — «Казино де Пари», «Фоли-Бержер» и «Батаклан» — предстоит продажа. Владелец группы Lagardere, которой они принадлежат, Арно Лагардер решил расстаться с очередной частью своего наследия. Не знает, в чьи руки попадут памятники культуры, истории и joie de vivre, корреспондент “Ъ” во Франции Алексей Тарханов.
Тремя знаменитыми парижскими заведениями, а также многофункциональными залами-стадионами в Бордо и Экс-ан-Провансе наследник Lagardere Арно Лагардер готов пожертвовать, чтобы спасти свою медиагруппу, теряющую деньги в борьбе с акционерами. В настоящей коллекции культурных брендов, собранной его отцом Жан-Люком Лагардером, есть знаменитые издательства вроде Larousse, Hachette, Grasset и Livre de Poche, журналы и газеты, в том числе Paris Match и Journal du Dimanche. B 2019 году группа продала чехам журнал Elle и его приложения, рассталась со многими радио- и телеканалами, теперь дело дошло до парижских театров-памятников.
У каждого из них почти двухвековая история. Мемориальные доски, если бы их вешали в залах, покрыли бы стены, как церковные экс-вото. В «Казино де Пари» выступали Мистингет и Морис Шевалье, ставил танцы Ролан Пети, а среди художников, одевавших актеров и сцену, были Сезар, Вазарели, Ив Сен-Лоран. В «Фоли-Бержер» пели все те же, а еще показывали себя в разной степени обнаженности главные парижские красавицы Бель Отеро, Клео де Мерод. В свои артистические годы здесь блистала исподним Колетт, здесь «черная Венера» Жозефина Бейкер отплясывала чарльстон и выходила к залу в юбочке из бананов, а когда здание перестраивали в духе ар-деко, скульптор обессмертил в рельефе на фасаде русскую танцовщицу Лизу Никольскую во всем богатстве фигуры и золотом блеске бедер, наряженную, как это было на сцене, в одну лишь шляпку с перьями. Об особой атмосфере, сочетавшей театр, танцзал, ресторан и дом свиданий, мы можем судить по «Бару в "Фоли-Бержер"» Эдуарда Мане, для которой позировала художнику королева стойки Сюзон. Год назад картина, находящаяся сейчас в Лондоне, навещала Париж в Fondation Louis Vuitton.
Театры эти не стали музеями, они менялись вместе со временем, туда приходили новые исполнители и новые стили. Это особенно заметно на примере зала «Батаклан» — здания в китайском стиле, построенного в конце XIX века с кафешантаном и бильярдными. В наши дни здесь звучал рок и устраивали дискотеки. На сцене выступали Metallica, The Cure, The Police. У «Батаклана» есть и другая история: 13 ноября 2015 года исламистские террористы ворвались в зал во время концерта и успели убить 90 человек, пока полиция их не остановила. Залу пришлось труднее всего: его судьба напоминает историю театрального центра на московской Дубровке с лихорадочными попытками вернуть жизнь в место, где произошла трагедия. Открывал «Батаклан» заново Стинг, но с тех пор там было мало заметных музыкальных событий.
Арно Лагардер надеялся выручить за свои старинные концертные залы и новые стадионы €70 млн, но покупатели не проявили энтузиазма. Вместимость трех залов казалась им недостаточной, а вложения в реставрацию и реконструкцию — чрезмерными. Начало же эпидемии надолго затормозило переговоры. Едва ли сейчас кто-нибудь согласится платить за исторические здания, которые невозможно использовать до тех пор, пока не будут упрощены санитарные нормы.
Разумеется, «Казино де Пари», «Фоли-Бержер» и «Батаклан» не снесут и не заменят жилыми домами с элитными квартирами, понятно и то, что за свою долгую жизнь залы не раз переходили из рук в руки, меняли хозяев, концепцию, функцию, горели и прогорали. Все три здания официально признаны памятниками архитектуры и истории, это значит, что большие изменения облика и функции им не грозят. Худшее, что может с ними случиться,— это прекращение деятельности и пребывание без веселья и жизни тенями того, чем они несколько веков были для Парижа.
Алексей Тарханов
