Юмор — это серьезно, а с юмором шутки плохи. За юмор и убить могут, мы знаем. Смейся, но осторожно: а вдруг ты оскорбишь чьи-то священные чувства. Верующие вам этого не простят.
Аркадий Райкин. Фото: кадр из видео
Стендапер Александр Долгополов сбежал из России. Возможно, в своих шутках он перепутал Отечество и Ваше превосходительство, а в общем, оскорбил всех, кого только мог, и по доносу бдительного гражданина его уже было хотели взять с поличным (а что у стендапера поличное?), да не успели. Вот что такое юмор.
Юмор бывает разный. Есть юмор Урганта… Берегись, православные, хохм этого иудея, ну да, Ваня-милашка, всегда извинится, чай не со зла, а по доброте душевной.
Есть юмор КВН… Зализанный, прилизанный, пластмассовый — никакой.
Есть юмор «Комеди Клаб». Эти бывшие кавээнщики давно в системе, встроены по самое не могу. А что, люди бабки зарабатывают, такая работа. Но они еще и талантливые! Не все, но некоторые. И вот когда никто не видит (по телевизору), они выкладывают в Ютуб такие яркие, смачные, политические корки, так классно смеются над властью. Но всегда знают, когда сказать себе «стоп», отлично понимают, где находится «двойная сплошная».
Данила Поперечный. Фото: кадр из видео
Есть умный юмор Максима Галкина, тоже такой оппозиционно-лояльный. Ну действительно, трудно всерьез уничтожать смехом самого главного Слугу народа (он не Зеленский, он другой), когда у тебя шестиэтажный замок в деревне Грязи.
Есть юмор Жванецкого, любимый юмор недобитой советской интеллигенции.
Есть юмор Евгения Петросяна. Без комментариев.
Есть юмор «Шарли Эбдо». Светлая память.
И есть стендаперы. Да, теперь они есть. Это считается жутко модно: выхожу один я… и лепечу все что душе угодно. Должно быть смешно… Должно быть. Теперь их зовут в ящик. Те, кто идет и показывает себя, сильно рискуют. Они дискредитируют профессию.
Тогда уж лучшим стендапером всех времен и народов был Аркадий Райкин. И Геннадий Хазанов, и Ян Арлазоров. Но они читали чужие тексты, а эти, новые, свои. Лучше помолчали бы. Так неталантливо, так беззубо. Кто вас прислал?
Но есть политический стендап. Такое никогда не покажут по телевизору. На сцене стоит Данила Поперечный и последними словами кроет русскую политику. Только, кроме последних слов, там ничего нет вообще, ни ума, ни фантазии. Один только плоский наезд. Но зрителей полный стадион — и все хохочут. Чему смеетесь?
Александр Долгополов. фото: кадр из видео
Тупой юмор Поперечного — это зеркало. Компас, по которому можно определить путь на выход, запрос снизу. Жванецкий с его полунамеками, до блеска отполированными зашифрованными откровениями новым зрителям уже не нужен. Им нужен мат в адрес власти, они от этого тащатся. Ни вкуса, ни стиля, ни юмора — один только дурацкий мат.
Эта публика ищет то, чего напрочь лишен телевизор. Голубой экран транслирует только стерильные политические шуточки, проверенные во всех местах. И власть смеется, ей легко и приятно. Голубой экран создает великую иллюзию нерушимой связи «коммунистов и беспартийных», народа и власти.
На самом деле эта липкая придуманная жизнь очень хрупка. «Выдь на Волгу, чей стон раздается?» Этот мир придуман не нами, этот мир придуман не мной.
Человек, напрочь лишенный чувства юмора по фамилии Поперечный, собирает битки и аншлаги из-за трусости телевидения, из-за страха больших бонз оказаться смешными. И сами люди, бывшие или потенциальные зрители, бегут от ящика как от прокаженного. Такая трусость сильных мира сего вызывает лишь злобу и скрытый протест. Поперечный лишь повод, деталь, но если вдруг что-то в России пойдет не так, виноваты будут те, кто не умеет и боится посмеяться над собой. Звериная серьезность в политике доведет страну до цугундера.
Он же памятник!
Если ему 60, то вам сколько? Если он смог, почему вы не смогли? Если ему повезло, почему вам…? Потому что он Парфенов.
Леонид Парфенов. фото: Геннадий Черкасов
Это надо же так выстроить себя, чтобы точно, тонко, стильно войти в лузу! По Сеньке и шапка, по росту мундирчик. Он сам себя сделал, как простой селф-мейд мен. Никому ничем не обязан, сам по себе гуляющий, ни к кому не прислоняющийся, кроме винных спонсоров, но это уже так, суровая черта нашего времени.
Он один на ТВ сделал столько, что мог бы спокойно основать канал имени себя, любимого, и крутить-перекручивать свои шедевры без конца и без края. Ну а на фоне нынешней телевизионной пустоты любой фильм Парфенова, любое его «Намедни» кажутся непокоренным Эверестом, а сам он Гулливером.
Он лучше всех понял всю силу и возможности телевидения, магию картинки, специального неповторимого закадрового текста и опять же себя, светоча на экране. Все это размахивание руками, шагистика лишь форма, синоним движения, легкого дыхания, темпоритма. У Парфенова вся суть в силе и гармонии, именно через такое магическое сочетание, микст, синтез передается смысл. У него нет ничего назидательного, менторского, нет «сделай как я». Кто хочет и может — делает, вот Пивоваров, например, парфеновский клон. Но пойди-ка так еще повтори.
Парфенов всегда тонко выверяет свое публичное проявление: его не должно быть слишком много, его не бывает слишком мало. Его речь на единственной премии Листьева (единственной как раз из-за этой речи) уже стала исторической, образцовой и крайне достойной. Я прошу, пересмотрите работы этого Мастера, получите несказанное удовольствие.
…Получился какой-то панегирик, даже эпитафия. Но ведь живой, живой, понимаете!
Он сбежал из телевизора и правильно сделал. Зачем Парфенову телевизор, зачем телевизору Парфенов? Заходите в Ютуб, и вы там увидите чудо. Я не преувеличиваю: продолжение «Намедни 1946–1960 гг.» — уровень высочайший.
Парфенов — форева, только и всего.
Александр Мельман
Источник
