Была на юбилее у тёти Клавы, Клавдии Ивановны Соколовой. Ей исполнилось 10 февраля 2010 года восемьдесят лет.
Тетя Клава прожила достойную жизнь. У неё два сына, оба состоялись и как личности и как профессионалы, и как хорошие семьянины.
Алёша — профессор, доктор медицинских наук, работает в городской больнице, хотя мог уехать за границу, ему предлагали, но остался: «Все уедем, кто лечить людей будет?».
Олег работает — строит людям дома.
У Клавдии Ивановны три внучки и внук. Двое уже учатся в институтах, двое — школьники.
Тетя Клава всю жизнь проработала учителем математики. До сих пор ей звонят ее ученики, все стали хорошими людьми. Она была строга, требовательная, справедлива. Ее уважали все, и родители, и дети.
Попросила её вспомнить интересные жизненные ситуации, которые ей запомнились.
Вот несколько моментов из ее жизни.
Война, Великая Отечественная. Деревня Чекелёво, Волоколамского района, Подмосковье. 1941-ый год. Наши войска отступают к Москве. Отступают пешком, раненых везут на телегах, запряженных лошадьми. Жители деревни выносят им молоко, хлеб.
Немцы приехали в деревню на мотоциклах. Разместились по домам. У тети Клавы жили обычные немцы, которые до призыва были рабочими. Она помнит, что ничего плохого немецкие солдаты жителям деревни не делали. Мылись в печке, помогали по дому, рубили дрова, детей не обижали. Война им была не нужна, они скучали по дому, по своим семьям, детям. Жили немцы у них ровно месяц. Когда фронт стал откатываться на Запад, немцы стали уходить, стали дома жечь. Солдаты немецкие стали уходить и говорили: «Идем домой, Гитлер капут.» Жителям деревни пришлось жить в окопах. Эти сооружения нельзя даже назвать землянками. Было уже холодно, когда пришли советские войска в деревню. Подошли к яме, в которой жила семья тёти Клавы и говорят, что можно выходить, мы советские солдаты, не бойтесь. Начали восстанавливать жизнь.
Рассказала тетя Клава и о том, что немцы назначили одного мужчину старостой в деревне. Он старался жителям деревни облегчить жизнь при немцах. Защищал многих жителей перед фашистами. А когда пришли наши войска, то на него показали, и он исчез бесследно.
От пожара спаслись несколько домов. Они были разрушены, но не сожжены, в них и стали жить. В доме, который стоял через дорогу, ребята заприметили невзорвавшийся авиационный снаряд. Когда дома не стало спичек, то она с братом пошла в этот дом «добывать» порох. Брат стамеской и молотком стал снимать головку снаряда с гильзы. Им это удалось сделать. Порох был уложен в белые, длинные мешочки. Они взяли эти мешочки и отнесли домой маме. Пороха хватило надолго. Их мама оставляла в печке маленький уголек, клала на него немного пороха и печка растапливалась. Им повезло, снаряд не взорвался. Но во время войны и потом, многие снаряды взрывались, и дети погибали, или становились инвалидами. Отрывало руки, теряли зрение. Так и жили.
После войны и окончания школы, Клавдия Ивановна окончила учительский институт и стала преподавать математику. В 1955 году вышла замуж за моего дядю — Анатолия Никифоровича Соколова. Когда родились сыновья, они погодки, то ей пришлось оставить школу и пойти работать на кондитерскую фабрику. Там она работала кладовщицей, принимала и выдавала сахарный песок. Помогали ей таскать мешки грузчики. Она вспоминает, что самое неприятное в её работе было то, что грузчики ругались матом. Она просила их не делать этого, но они продолжали ругаться. Работа была у них тяжелая (это она сейчас их так защищает). Тётя Клава запиралась в кладовке и плакала от бессилия, от того, что они продолжали ругаться. Но грузчики её уважали, видели, что она от их ругани плачет, и больше не стали при ней ругаться, сдерживались.
Старшего Олега взяли в детский садик. Маленького Алёшу приходилось оставлять дома одного. Чтобы с ним ничего не случилось, моя тётя привязывала его к ножке стола, ставила рядом горшок. Но Алёша упорно не хотел писать в горшок. Он подбирался к окну и писал из него. Рамы в бараке, где они жили, были ветхими. Алёша мог вывалиться. Об этом Клавдии Ивановне рассказали старушки, которые сидели около дома и наблюдали каждый день эту картину. Тогда моя тётя пошла в партком, сказала, что ребёнок сидит дома один, привязанный за ногу к ножке стола, и может в любой момент вывалиться из окна или может ещё что случиться. Ведь ей работать надо, а сидеть с ним некому. Партком походатайствовал и Алёшу определили в ясельную группу.
Когда дети подросли, Клавдия Ивановна вернулась в школу.
Три мальчика три дня отсутствовали в школе. Почему не ходят в школу? Что с ними случилось? Пошла к родителям, тогда телефонов не было. Оказалось, что дети говорят родителям, что они исправно ходят в школу, утром уходили, вечером приходили. На самом деле они сделали в лесу землянку: вырыли яму, покрыли её ветками, засыпали землёй и там сидели, без света, без еды, в холоде. Детям захотелось приключений. В обычной жизни нет, так решили себе это приключение придумать.
Вспомнила она экзамен по математике. И она девочке, в общем-то, старательной, поставила на выпускном экзамене «три». А училась девочка на «четыре». Она тогда увидела укоризненные глаза детей в классе. «Я сейчас бы попросили у неё прощения за эту «тройку», сказала она. Помогите мне найти её через сайт «одноклассников».
Сейчас, когда приезжаю навестить Клавдию Ивановну, она всегда встречает меня очень тепло и радостно, напоит чаем, поговорим, посмотрим старые фотографии.
Я помню, что она всегда старалась направить нас на путь истинный, показать, что такое добро и зло. Учила отличать одно от другого. Много с нами путешествовала. Жили в палатках на берегу реки Цивиль, в Чувашии. Эта река впадает в Волгу. Прожили так около месяца, мне и моим братьями тогда было по одиннадцать лет. Учились готовить на костре, ловить рыбу, собирали ягоды, любовались красотой природы, купались. Мыли посуду, учились быть неприхотливыми, жить в условиях не города, а «полевых». Научились разжигать костер с одной спички, в дождь. Ставить палатку. Готовили уху из стерляди, ели вяленую чехонь, впервые отведали медовуху. Пили сладенький напиток, а потом никто встать не смог, ноги были как ватные. Пели песни вечером. Ходили в деревню за молоком. Молоко с земляникой! Собирали грибы, сушили, варили, жарили.
Она разрешала нам и настраивала наших родителей на то, чтобы мы реализовывали свои желания в создании чего-то нового. Мы тогда построили летний домик, катамаран, потом была машина «багги», собранная из запасных частей «инвалидки».
Тетю Клаву я всегда видела за работой. То на огороде, то в доме, стирка, уборка, готовка. Все как у всех. Она много читает и до сих пор, интересуется событиями в мире. Воспитывает внуков.
У тети Клавы обычная судьба советской женщины. Вся жизнь в трудах.
Подарила ей оренбургский пуховый платок. Пусть то тепло, которое она нам дарила, когда мы были маленькими, сейчас возвращается к ней с нашим теплым отношением к ней.
