В Калининграде опекуны отобранных из семьи малышей дали им новые имена, а суд запретил общаться с родной матерью, несмотря на то что та не лишена родительских прав. Конечно, охрана детства и самих беззащитных детей превыше всего.
Ни в одной стране мира нет такого жесткого хейта на тему многодетных матерей-одиночек, их образа жизни, вины и ответственности за всё.
Два года назад у государства был один паттерн: вас никто рожать не просил и поэтому сами, всё сами.
Сейчас установки кардинально изменились. Давайте все становиться многодетными — и будет нам помощь. Судьба Олеси Романцевой из самого западного города России, Калининграда, наглядный пример, который заставляет задуматься, что не все так однозначно...
Детей — за нужду
44-летняя Олеся Романцева родила десять детей. То есть она по всем параметрам даже перевыполнила план по поднятию демографии в РФ. Но это только статистически.
К сожалению, многодетные матери — одни из самых бесправных существ в нашей стране.
Чаще всего это бьющиеся о чиновничьи стены, преодолевающие нищету, бытовые и жилищные трудности, измученные женщины, не самые приспособленные и пробивные, иногда с мужьями, иногда без, которым все могут указывать, как им жить.
Вернуть же свое право быть с детьми, если однажды они уже привлекли внимание опеки, нужно заслужить, а зачастую практически невозможно.
За 18 лет у Олеси Романцевой забрали всех десятерых детей. Половину удалось вернуть домой, на это потребовалось 3,5 года судов.
Мы впервые встретились в 2021-м. Олеся искала помощи в Москве. Свою историю она рассказала спокойно. Ничего не отболело, но сколько же можно рвать душу…
Родители Олеси разошлись, когда девочка еще не ходила в школу, она осталась с отцом и его новой женой. В семье, по ее словам, была нелюбима и не нужна.
Олеся хотела, чтобы в ее собственной взрослой жизни всё было иначе. Только откуда ей было взять пример этого «иначе»?
Дети у нее от четырех браков. Двух гражданских и двух официальных. В свидетельствах о рождении вместо отца стоят прочерки. Олеся мотивирует это решение экономическими и личными причинами: матерям-одиночкам положены льготы, а ее мужчины брать ответственность за семью не спешили. Родительских прав на двух первых детей она была лишена еще в 2005 году.
«Дочке и сыну не давали садик, я устроилась туда по требованию опеки, но моих собственных детей все равно в сад не взяли, я заботилась о чужих, а своих в смену вынуждена была оставлять на подруг. Потому и уволилась по собственному, что мне поставили в вину. Я ушла неофициально работать к фермеру за зарплату в 2 раза больше и продукты, — вспоминает женщина.
Летом 2004-го сломался котел отопления, денег на ремонт не было, в сентябре сотрудники опеки посоветовали, чтобы Олеся написала заявление на временное помещение детей в приют. Потому что зимой они могут замерзнуть. Написала, думала, что так лучше. А детей не вернули.
Сына и дочку отдали на усыновление в Германию, тогда такое случалось повсеместно, особенно в приграничном Калининграде. Денег на адвоката не нашлось, Олеся, как смогла, сама сочинила кассацию в суд, но все было напрасно.
Много лет спустя старшая дочь связалась с Олесей по Интернету. По-русски девушка почти уже не говорит. Проживает в Канаде. Ее брат живет в Германии и с матерью не общается, парень уже сам стал отцом.
Лишившись старших детей, Олеся попыталась заново слепить жизнь из того, что было. Она тогда была беременна третьим ребенком, год скрывалась от опеки, чтобы младенца не отобрали. Старалась 12 лет не привлекать к себе внимание…
В 2017-м загорелась проводка на чердаке многоквартирного довоенного немецкого дома, где Романцева проживала на тот момент уже с пятью детьми. На учете по улучшению жилищных условий семья не состояла, так как не было средств заказать архивные справки на этот дом, в собственности Романцевой находилось 1/12 квартиры. Часть кровли обвалилась прямо на детские кроватки.
Чиновники в качестве помощи предложили переехать в спортзал школы, из выделенных 80 тысяч матпомощи от государства Олеся отдала на восстановление кровли 60 тысяч. На оставшиеся 20 купила мебель и вещи детям.
Пока шел ремонт, переехали к тогдашнему гражданскому мужу и его брату-инвалиду. Квартира была холостяцкая, неухоженная, тоже после пожара. Родился младший сын Вадим (имя изменено). Через какое-то время сожитель запил, распустил руки, если что-то не нравилось, гнал вон. Олеся несколько раз вызывала туда полицию. Выписывали штрафы, которые платили из хлипкого общего семейного бюджета.
Вернуться в старое жилье тоже было невозможно, еще одна собственница — бывшая свекровь, продала свою долю гражданину, отсидевшему по особо тяжкой статье, соседствовать с таким было откровенно страшно.
От безысходности Олеся попросила опеку поместить ее с детьми в Центр поддержки и помощи женщинам в трудной жизненной ситуации. Она поверила рекламе таких центров для женщин и сама пошла в соцзащиту. Но оказалось, что с детьми старше 4 лет туда не берут. Вариантов не осталось, вернуться к мужу-абьюзеру нельзя, а больше некуда.
В центр ее взяли только с младшим сыном. На остальных пришлось написать заявление, чтобы временно разместили в приют. Она регулярно там их навещала, а толку?
Почему женщина не сопоставила, что уже раз рассталась со старшими сыном и дочкой при точно таких же обстоятельствах? Знать бы, где упасть, соломку бы подстелила.
Детей забрали, а для возвращения поставили жесткие условия: официально оформить брак с отцом младшего сына, то есть последним гражданским мужем, к которому пришлось вернуться. Оба должны найти работу. Мужчина вдобавок должен встать на наркологический учет. В квартире сделать ремонт.
Обои клеили вместе.
Потом Олеся снова забеременела… Близняшки Жозефина и Катерина (имена изменены) родились в 2019 году. Жозефина — необычное имя, красивое, как квартира с новеньким евроремонтом, как пропуск в тот мир, в котором никогда не была сама женщина. Нет евроремонта, так пусть хоть имя будет.
Девочкам исполнился месяц, когда опека забрала и их, и все еще остававшегося у Олеси на руках самого младшего сына. Тоже из-за «неподходящих» условий проживания. Формальной причиной изъятия стал тот самый ремонт, все еще находившийся в процессе.
Первый иск о лишении Олеси родительских прав в отношении дочерей Жозефины и Катерины и сына Вадима был подан органами опеки г. Зеленоградска через месяц после изъятия детей.
Суд лишил Олесю прав на троих младших детей и ограничил на пятерых старших. Но решение о лишении никогда не вступало в законную силу, Калининградский областной суд в апелляции его отменил и оставил, как и было до этого, ограничение в родительских правах.
Все последние годы Олеся, как та лягушка в крынке с молоком, пыталась сучить лапками и биться за детей. Ее история прогремела на весь Калининград. Губернатор Антон Алиханов на своей странице в соцсети отбивался от комментариев, объясняя, что не может рассказать о нюансах этого громкого дела в силу «этических ограничений».
Четверых старших Олесе удалось вернуть через суд только в 2022 году. Под пристальным вниманием и с помощью общественности она смогла наладить свою жизнь шаг за шагом. Ей помогли устроиться на работу, сейчас она проживает с детьми в большом благоустроенном загородном доме (купили на пожертвования простых людей) в пригороде Калининграда, там есть комнаты для разновозрастных и разнополых детей, участок земли.
«А насчет младших девочек и мальчика сказали так: сперва вы должны наладить с ними общение. Девочки же никогда не видели маму, они попали к опекунам в 7-месячном возрасте. Мальчик чуть старше. Но если родительский контакт с матерью наладится, тогда другой разговор», — рассказывает Надежда Гольцова, юрист, занимавшаяся этим делом.
Слишком «эгоцентрична»
Для того чтобы контакт наладился, дети должны как минимум познакомиться со своей кровной матерью. Однако приемная семья двух сестер-близняшек и семья, где подрастает младший сын Олеси, выступили единым фронтом: детям не пойдет на пользу, общение является психотравмирующим. Круг замкнулся. Вернуть детей незнакомой биологической матери нельзя. Но и познакомиться с ней им нежелательно.
Опекуны Жозефины и Катерины дали им новые имена. В обычной жизни их теперь называют попроще.
Семья обеспеченная, бытовые условия хорошие. У близняшек, которым уже по четыре года, есть еще и младшая сестричка, родная дочь опекунов, которая появилась на свет менее чем через год после оформления Жозефины и Кати под опеку. Все три девочки пока ничего не знают о прошлом в таком малолетнем возрасте. Им и не нужно знать, считают опекуны.
Калининградский областной суд согласился с позицией опекунов и встал на защиту их интересов.
В 2022 году Романцева добилась встреч с дочерьми и сыном через суд — два раза в месяц по 2 часа, на основании статьи 75 Семейного кодекса РФ: родители, лишь ограниченные в правах, имеют право на общение с малышами. Но на практике встреч с девочками нет совсем, а с мальчиком очень редкие.
На основе материалов дела опекунами была проведена платная заочная экспертиза личности Романцевой, которую представили в суд. Документ был приобщен к делу.
Эксперт, который в глаза женщину не видел, написал, что Олеся «эгоцентрична», так как говорит и думает только о своих детях и о том, как хочет их вернуть.
«Значит, когда опекуны отстаивают права на приемных детей, это нормально, когда же об этом заявляет Олеся, это, с точки зрения экспертов, говорит об отсутствии в ней эмпатии и непонимании истинных потребностей детей», — рассказывают юристы.
Олесю упрекают в том, что защищать права детей ей помогают правозащитные организации, что ее опекают и помогают общественники. Вот если бы она сама все, в одиночку, тогда да, было бы круто. А с общественниками любой сможет.
Признаемся честно, если бы не общественники и не их поддержка, у Олеси, скорее всего, опустились бы руки.
«Меня стирают в порошок за то, что я не сдаюсь. Понимаете, система никогда не признает своих ошибок. Но я медленно, но верно продолжаю идти вперед за возвращение дочек и сына домой. Потому что я хорошая мама и очень люблю их», — говорит сегодня Олеся.
Надо отметить, что изначально у детей, попавших в государственную систему, есть два статуса — либо, возможно, усыновление, либо опека. То есть матери детей со статусом «опека» не лишены прав и могут их вернуть.
И никто почему-то не думает, что согласно статье 54 Семейного кодекса РФ любой ребенок, если он не усыновлен, имеет право знать своих настоящих родителей.
Жозефина и Катерина еще слишком маленькие, чтобы узнать правду? Да, им всего лишь четыре года. Но потом будет десять, четырнадцать, двадцать… Они станут взрослыми. Когда и кто решит, что пора открыть тайну уже подросшим девчонкам и как это на них скажется потом?
Сейчас опекуны двух девочек и опекуны младшего сына подали иски о лишении биологической матери, Олеси, ее родительских прав в очередной раз.
5 декабря в Калининграде должен был состояться новый процесс все по тем же основаниям: мать не общается с детьми, с которыми ей и не дают общаться.
Заседание перенесли на неопределенный срок.
…Кому-то еще хочется становиться многодетными?
Да, наверное, Олеся не настолько богата и благополучна, как семьи, где растут ее дети. Но дети появляются на свет, не выбирая родителей по обеспеченности, и в бедности родителей они не виноваты.
Екатерина Сажнева
