Убеждения нелюбимых детей

Тому, кто рос в атмосфере нелюбви, чьи эмоциональные потребности в детстве не удовлетворялись, предстоит важная задача — определение ущерба. Работу осложняет одно обстоятельство: нельзя исцелить рану, которую мы не видим. Хотя такой человек остро ощущает отсутствие материнской любви и поддержки и сильную боль от агрессивного поведения матери, его реальный ущерб в другом. Большинство таких детей считают собственное поведение, иногда неадекватное, проявлением своей личности. Такое убеждение — следствие бесконечных упреков значимых взрослых в их адрес. Слыша, какие они плохие (злые, капризные, обидчивые), они в конце концов начинают себя такими считать.

«Если верить матери, я была трудной дочерью, притворщицей и позеркой, — вспоминает 43-летняя Анна. — Меня высмеивали за чрезмерную эмоциональность, за то, как я смеялась и плакала. В юности я была очень застенчива, боялась, что меня отвергнут, потому что мне чего-то не хватает. Когда мне было 32, преподаватель в аспирантуре отвел меня в сторону и спросил, почему я так строга к себе, что не способна даже принять комплимент, почему я сама разнесла в пух и прах свою научную работу. И тут как будто прорвало плотину. Этот момент стал поворотным в моей жизни, наряду с терапией».

Хотя каждый нелюбимый ребенок переживал свой опыт, есть и общие для всех установки. Назвать и проанализировать их полезно — это поможет осознать, как нас сформировало детство.

Ниже приведены ошибочные предположения, которым нелюбимые дети, как правило, верят, пока всерьез не займутся работой по осознанию прошлого и восстановлению истинного «Я» — вместе с терапевтом или самостоятельно.

Корни этих убеждений — в отношении родителей, особенно матерей. Однако, когда такие дети вырастают, эти установки начинают распространяться на все виды отношений, от случайных знакомств и дружбы до романтических привязанностей. Это можно сравнить с опрокинутой банкой краски: краска пропитывает всю поверхность, так что вы даже не замечаете ее.

Нелюбимые дети уверены, что…

Так считают все они, и то, что дело не в них, становится для каждого откровением. Ребенок убежден, что сам виноват в том, что «упрям» или «труден», «слишком чувствителен» или «чересчур эмоционален». Верит в миф о том, что все матери любят детей, и безотчетно надеется: если он сможет понять, что заставит мать его полюбить, проблема исчезнет. Это иллюзия, но она может владеть человеком долгие годы, и он снова будет пытаться стать ребенком, которого полюбит мать.

Психологи выяснили, что обвинять себя не так страшно, как признать, что на человека, который должен тебя защищать и заботиться, нельзя положиться. Отрицание в этом смысле и теплое, пушистое одеяло, и крепость, в которой можно укрыться от правды.

Дочери с тревожным стилем привязанности отводят себе роль «устроителя отношений», даже если для этого нет никаких предпосылок. В реальности они мало на что могут повлиять, однако их склонность к самокритике и самообвинению, когда что-то идет не так, заставляет их чувствовать: если только они смогут изменить себя, все наладится. В результате они пытаются подстраиваться под партнера, чтобы избежать любых разногласий. Результат бывает плачевным.

Это противоречит предыдущему убеждению ребенка, что он может каким-то образом измениться, чтобы получить любовь матери. Но, что еще важнее, это мешает как выдерживать стресс и кризисы, так и вставать на путь исцеления. Исследования Кэрол С. Дуэк показывают, что люди, которые верят, что можно изменить себя и свое поведение, не только более эффективно справляются со стрессом, но и чувствуют себя счастливее. Вера в то, что наше «Я» дано раз и навсегда, помноженное на самокритику, — рецепт для тех, кто хочет до конца жизни оставаться несчастным.

Будучи детьми, мы верим, что наша семья похожа на любую другую, а взаимодействие между близкими — частный пример того, как все устроено в большом мире. Если родители постоянно ссорятся, кричат и оскорбляют друг друга, вы привыкаете к такому стилю общения, считаете его естественным и уносите модель поведения во взрослую жизнь. Дети, которые росли в атмосфере упреков и язвительной критики, с большей вероятностью будут и считать такое отношение приемлемым, чем те, кто рос в обстановке взаимного уважения и заботы.

О здоровых границах ребенок узнает от заботливой матери, чуткой к его потребностям. Нелюбимые дети часто запутываются в том, что собой представляют здоровые границы, и не понимают, когда их нужно устанавливать и поддерживать. Они начинают воспринимать границы как стены. У тревожно привязанных они становятся барьером для близости, а люди с избегающим типом привязанности воспринимают их как защитное укрепление.

Вера в вездесущность власти тесно связана с путаницей в вопросах границ. Независимо от модели токсичного поведения пренебрежительной, нарциссичной или эмоционально недоступной матери, ясно одно: ее ребенку не позволено быть собой. Он лишь марионетка, которую мать дергает за нитки. Ее контроль ограничивает эмоциональный рост и способность понимать свои желания и потребности и выражать их. Такой человек усваивает, что в отношениях контроль неизбежен. Скорее всего, он будет выбирать контролирующих партнеров, потому что такое обращение ему хорошо знакомо.