Последний месяц обернулся стрессом, и многие задумались: не придется ли круто изменить свою жизнь, чтобы подстроиться под новые правила игры? Ну а кто-то всё это уже проходил в 1990-е и успел привыкнуть: это уличные торговцы. Некоторые из тех, кто встал за импровизированный прилавок после указа 1992 года «О свободе торговли», остались на улице до сих пор. Корреспондент «МК» провела день с торговцами, и выяснила, из чего складываются их будни.
Поиск бойкого места, любовно разложенный товар и ожидание. Именно так начинается каждый день человека, который торгует около магазинов, рынков, метро… да и вообще, где угодно. Апрельский снег и морозный ветер не мешают. Торговать надо каждый день, а то и клиенты уйдут, и твое место займёт кто-то новый.
— О, Галя! — слышен крик уже немолодой торговки вязаными носками — что-то я вчера тебя не видела. Пропускаешь. Нехорошо.
— Да чувствовала себя плохо, — робко отвечает провинившаяся коллега, расставляя искусственные цветы. – Вон погода какая! Хоть бы товар снегом не размыло…
Раннее утро. Выход со станции метро «Домодедовская» становится все более оживленным и загруженным. Выходящие люди, всё прибывающие бабушки с баночками варенья, пледиками, квашеной капустой. Можно понять, что рабочий день начался, по нарастающим возгласам:
— Капустка, девушка, капустка! Сама готовила!
— Вязаные пледы!
— Девушка, не проходите! Посмотрите, тапочки какие.
Невольно откликаешься на такой возглас, да и посмотришь на товар. Но если ты подходишь «просто посмотреть», да еще и прямо в этом признаешься — ну или просто уходишь без покупки — волна презрения во взгляде торговца тебе гарантирована. Уличные предприниматели живут по былым законам. Неизбежно вспоминаются фразы вроде «Брать будете?», «Смотрят в музее! Если надо что-то — покупайте!». После такого уже ждешь, что квашеную капусту тебе отдадут просто в руки, вслед говоря, что «с бумагой в стране напряженка». Как говорится, ничего личного — только бизнес.
Одиноким бизнесменам не мешает даже появившаяся пару лет назад — на радость особо бдительным горожанам — возможность фиксировать факт нелегальной торговли и жаловаться на неё в одном из разработанных столицей мобильных приложений. Все просто: сделать фото, найти кнопку «Заявить о проблеме», выбрать категорию нарушения, сформулировать жалобу... Вот только на юге Москвы, кажется, горожане этой возможностью не пользуются — ну, или стихийному рынку около «Домодедовской» очень повезло.
— Никогда не зарекайся от такой деятельности, — мудро поясняет мне Наталья, пожилая торговка рукодельными скатертями, всё время рассказа сжимая руки в таких уютных, с вышитой птичкой, рукавичках, — работала директором продуктового магазина в советский период. Хорошо зарабатывала, не жаловалась. А потом бахнули девяностые! И что? Оттуда все и тянется, оттуда и тянется…
И действительно именно оттуда и тянется. С момента, когда в 1992 году Ельциным был издан Указ «О свободе торговли», который позволил даже обычным гражданам торговать буквально где угодно без специальных разрешений. В то время такая мера была направлена на развитие потребительского рынка в новых, для того времени, условиях. И вот прошло 30 лет, многое поменялось и даже появилось наказание... но картина все та же: здесь торгуют. Старшие — потому что уже и не видят другой возможности заработать, а вот молодые — для быстрого заработка без бюрократической волокиты и нервных собеседований. Но вот отличие от 90-х: сейчас торговцы все же опасаются неожиданной облавы.
— Тут часто нас гоняют. Проходит полиция с камерами. Не успеешь уйти — штраф. Пять тысяч выписывают, — делится пенсионерка, продающая календари. — Мы за целый день столько не наторговываем! Бывают, конечно, добрые ребята. Видят, что пенсионеры — только предупреждение дают. А так… и товар конфисковать могут.
Закон действительно предусматривает штрафы: в соответствии со статьей 14.1 КоАП РФ. Осуществлять предпринимательскую деятельность могут только ИП или юрлица. В противном случае — штрафы и конфискация.
— Сейчас правительство разрешило торговать изделиями подсобного хозяйства сельхозназначения, — объясняет в беседе с корреспондентом «МК» юрист Иван Кошкин. — Но не так просто: только на ярмарках выходного дня и с наличием кассового аппарата. Иначе, конечно, будут штрафы. Если продавать, условно, тортики/пирожные без регистрации — будет наказание.
Но как объяснить это пожилым людям, которые всё еще считают, что оправдывающие всё на свете 90-е годы закончились буквально вчера?
Обсуждение насущных проблем прерывается радостными криками:
— О, наши студентики!
Два темнокожих молодых человека пробегают мимо толпы радостно машущих торговок, держа в руках коробочки с парфюмом. «Студентики», в отличие от уже опытных уличных коллег, не стоят на одном месте. Их рынок — везде. Вот они спустились в переход, а вот уже заглядывают в ожидающий отправления автобус с фразой: «Дуки! Дуки!», пугая и одновременно вызывая улыбки у пассажиров. Взгляд падает на несколько коробочек «брендового» зелья, а там… снова привет из тех самых 90-х: Lancom, Dolce&Gabana, Givenci. Как говорится, орфография и пунктуация сохранены. Да, а ведь казалось — ушедшая эпоха, ну кто сегодня клюнет на «Гивенчи»... поди ж ты!
— Мы же почему выходим на улицы, — подхватывает разговор пожилая дама, у которой на небольшом раскладном столике разложена одежда. — У кого взрослые дети есть, те хотят обеспечивать себя самостоятельно, а не сидеть на шее у своих детей. Мы же можем, а пенсия небольшая. Получил пенсию — потратил ее на лекарства, коммунальные платежи. И всё. А так зарабатываешь хоть копеечку на себя, чтобы оставалось хоть что-то.
— А почем у вас гранаты? — слышится голос покупательницы средних лет, обратившей внимание на сочную россыпь плодов в тележке у одной из продавщиц.
— 100 рублей штука! — отвечает Нина, женщина, уехавшая из родной Грузии еще в девяностые годы во время грузино-абхазской войны. В Грузии она была учителем начальных классов, но вооруженный конфликт вынудил ее с семьей уехать. И вот она оказалась в России, занялась такой торговлей. Так и по сей день этим занимается. Откуда у нее такие привлекательные гранаты — секрет фирмы! Продавцы не любят делиться своими каналами, даже если внешне сложились доверительные отношения с собеседником: вот и Нина не признается.
Через несколько часов понимаешь, насколько разнообразно это сообщество. Вот коренная москвичка средних лет, которая зарабатывает на лечение тяжело больной матери. Рядом с ней пожилая дама, сменившая за свою жизнь несколько профессий и несколько регионов России. Напротив — уже постаревшая многодетная мать, которая с самой счастливой улыбкой рассказывает, как она переходила из одного декрета в другой, а теперь торгует консервацией собственного производства, «потому что может и хочет».
— Здравствуйте, Елена! Ну что, сегодня варенье есть? — спрашивает покупательница средних лет с искренней улыбкой.
— Ой, дочечка, сегодня да. Вот, видишь, с малинкой. Последнее осталось! Но оно самое свежее! — с порывом отвечает продавец.
— Знаю, что свежее. Не первый же раз у вас беру!
А вот и постоянный клиент. И не надо дорогостоящей рекламы, странички в социальных сетях и SMM-менеджера. Всё еще работает старое доброе сарафанное радио. Сделка совершена, оплата исключительно наличными, покупатель счастлив, продавец складывает прибыль в главный атрибут уличного предпринимателя — поясную сумку.
Тут по подземному переходу, куда я уже успела спуститься (здесь тоже торгуют!), проносится легкий шёпот, а за ним и громкий призыв уже знакомой продавщицы одежды:
— Идут!
Уточнять, кто «идут», не нужно — все всё поняли. Буквально за 5 секунд переход освобождается от груды продовольствия, одежды, цветов и канцелярии. Исчезают и сами продавцы, ловко закинув товар в клетчатые сумки. Группа полицейских, вышедших на рейд, лишь тихо констатирует: «Разбежались».
На улице замечаешь знакомые лица, слившиеся с толпой. Откуда-то звучит:
— Что-то сегодня они поздно. Ладно, девчонки, много времени уже. Я приду сюда завтра. Всем пока!
— Мы все придем сюда завтра! Тоже устала, пойду домой.
Гул людей, сигналы автомобилей... но тут над площадью около «Домодедовской» вдруг разносится: «Харе Кришна! Харе Кришна!». Похоже, рабочий день действительно пора заканчивать. Но завтра все сюда вернутся.
ПОЛИНА КОНОПЛЯНКО
