Каких только пациентов ни принимала за всю свою историю больница «Матросской тишины». Но вот заключенной, которая бы стала заключенным, тут до сих пор не было. 24-летняя Юлия по трагическому стечению обстоятельств попала за решетку сразу после того, как осуществила мечту - стала Андреем.
Красивый, спортивный (профессионально занимался тайским боксом), необыкновенно умный и талантливый (писал научные труды в области защиты прав человека) молодой человек сейчас в нестандартной ситуации: без гормональной терапии долго не проживет, к тому же ему не завершили фаллопластику (а сделать это в тюрьме вряд ли возможно). ФСИН заявила, что готова пойти на беспрецедентные меры. Но спасет ли это Андрея? И в какую колонию — мужскую или женскую - его в итоге отправят?
У Андрея диагноз F64, что в расшифровке означает «транссексуализм». За последние годы к транссексуалам за решеткой привыкли, они периодически появляются в каждом СИЗО. Вот например, сейчас в психбольнице «Бутырки» находится одна из таких заключенных, девушка (по всем документам она все еще парень) с двойным гражданством — Узбекистан и Азербайджан. Врачи сетуют, что ей невозможно даже сделать укол — тело накачано силиконом. В больнице она не случайно, есть отклонение в психике. Вообще эксперты в области хирургии уверены, что если мужчина хочет стать женщиной, то в абсолютном большинстве случаев это патология. И какое бы сочувствие они ни вызывали у правозащитников, те вынуждены констатировать: в основном это люди низкого интеллектуального уровня, наркоманы и ВИЧ-инфицированные, владельцы притонов или проститутки. В этом же случае все несколько иначе.
Юлия Соколова (фамилия изменена по этическим соображениям) окончила МГИМО, только вот не успела завершить аспирантуру... Даже сотрудники «Матросской тишины» с восхищением говорят, что давно не встречали такую интеллектуальную заключенную. Хотя она вежливо и спокойно поправляет: «заключенного Андрея».
Андрея только привели с прогулки. Очень стильный молодой человек, с сильными мужскими руками и вообще без каких бы то ни было намеков на принадлежность к женском полу. Впрочем, с точки зрения анатомии он действительно уже не женщина: удалены матка, яичники и т.д.
- Андрей, как себя чувствуете после той операции? - мы навестили его в качестве членов ОНК в больничной камере.
- В целом неплохо. Врачи «Матросской тишины» даже не поняли, почему я оказался здесь — ведь ни осложнений, ни воспаления нет. Но все может измениться, если не будет гормональной терапии. Никто ведь и не предполагал, что я окажусь в тюрьме, и подразумевалось, что первое время каждые два месяца за моим гормональным фоном будут следить, назначать препараты. Это действительно очень серьезная операция.
- Давно о ней мечтали?
- С детства. Я с ужасом вспоминаю, как в первых классах на меня надевали какой-то сарафан, банты... У меня родители — врачи, довольно известные в Москве люди. Но принять то, что со мной произошло, они не смогли. Я был единственной дочерью (все остальные сыновья). Отец заставлял отращивать волосы, и был период, когда они были у меня до колен. А в какой-то момент я не смог с этим смириться. И по крайней мере отстоял «мальчишеский стиль»: кроткая стрижка, джинсы, рубашка.
- В школе трудно вам приходилось?
- В принципе нет. Я ведь не выставлял напоказ то, что в душе. Но я не знал, почему со мной это происходит. Дважды пытался покончить с собой. Я очень переживал, что у меня шизофрения или что-то вроде того. Но потом отправился в Санкт-Петербургский психоневрологический институт им. В. М. Бехтерева, где бесплатно прошел все тесты, сдал анализы. И врачи вынесли вердикт: я психически совершенно здоров, но у меня истинный трансексуализм. Причем так называемая ядерная форма. И лечение возможно только одно — смена пола. С таким диагнозом я и сделал операцию. Осталось всего ничего: фаллопластика и смена ФИО (я решил поменять полностью все данные, чтобы покончить с прошлым).
- Как отнеслись к этому родители?
- Отвергли. Мы больше не общаемся. Они верующие, считают, что все то во мне - от дьявола. Возможно, когда-то они поймут, что я не виноват в случившемся...
- А ваша девушка? Она у вас есть?
- Да, конечно. Я никогда не любил парней, только девушек. Первая любовь была в 15 лет. Сложно было объяснить ей, почему я так выгляжу... Но вообще я всегда находил понимание. Когда люди разговаривают со мной, через несколько минут они уже забывают, кто перед ними, и видят только парня. Внутреннее сильнее внешнего было всегда. Вообще проблем у меня не было. Я учился в аспирантуре, работал в хорошей фирме переводчиком и копирайтером, занимался научными исследованиями. Все было хорошо, пока меня не задержали.
- И как вы попали за решетку?
- В декабре я пошел в ночной клуб и впервые хотел попробовать наркотический препарат. Купил один грамм себе. Но потом передумал и передал его человеку, который был знакомым моей бывшей девушки. А он оказался агентом полицейских. Меня задержали и вменили попытку сбыта наркотика. Но уголовное дело завели по статье 228 часть 3, то есть незаконное приобретение, хранение в особо крупном размере. 1 грамм оказался особо крупным размером. Суд состоялся только в августе. Судья дал вроде бы ниже низшего (эта статья предусматривает от 10 лет лишения свободы) — 2 года, арестовали в зале суда.
- Как вас приняли в СИЗО?
- Меня привезли в женский изолятор. Девушки, с которыми ехал в автозаке, просили, чтобы меня перевели к им в камеру — им всем не хватало мужского внимания, мне они были рады. Но меня поместили в одиночную камеру, а потом перевели сюда.
- После больницы куда бы вы хотели вернуться? В мужское или женское СИЗО?
- Думаю, в женское. Просто потому, что «пацаны могут не понять». Я ведь в шрамах еще. Женщины более терпимы. Но если отправят в колонию, я вообще не представляю, в какую. Я хотел бы прямо сейчас поменять паспорт (графу «пол» в первую очередь) — документальные снования, то есть все справки, для этого есть.
Пока больше всего волнует гормональная терапия. Мне минимум дважды в месяц нужны уколы. Один раз препараты передали мои друзья и девушка — она не бросила меня, хотя я сам не ожидал. Но этого мало.
МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА
Комментарии заместителя директора ФСИН России, генерала Валерия Максименко: «Это действительно нестандартная ситуация — когда заключенный поменял пол с женского на мужской. Понятно, что в СИЗО нет пластических хирургов и прочих узких специалистов, которые в таких случаях необходимы. Но мы привлечем гражданских специалистов, чтобы ее обследовали и назначили правильную гормональную терапию. Готовы ее оказывать. Что касается отбывания наказания, тут сложнее. У нас нет специализированных колоний для таких людей. Пока она не поменяла паспорт, должна быть этапирована в женскую колонию. А вообще хотелось бы, чтобы суды учитывали сложную ситуацию и по возможности назначали альтернативные виды наказания, не связанным с лишением свободы, для таких».
