После громкого визита в Россию Тони Роббинса вокруг фигуры коуча возникло много дискуссий — от шуток про «простые истины» в твиттере до судебного иска от девушки, которая заявила, что после его выступления впала в депрессию. Индустрия подобных тренингов в России еще очень молодая и чаще всего ассоциируется с такими персонажами, как Роббинс, или обыкновенными мошенниками. В то же время на Западе коучинг укоренен в разных профессиональных сферах. И Россия, несмотря на все недоверие, неизбежно движется по тому же пути: ведущие вузы уже готовят специалистов по коучингу, а бизнес-среда отсеивает неквалифицированные кадры. T&P разобрались, кому нужны услуги коуча, как не прогадать с выбором и почему в работе с консультантом важно соблюдать личные границы.
Коучинг или психотерапия?
Коучи концентрируются на будущем: помогают строить карьеру, налаживать коммуникацию с подчиненными или руководителями и планировать профессиональное развитие. «Куда мне идти дальше? В каких областях я силен? Как найти баланс между личной жизнью и работой? Коучинг выполняет две задачи: помогает найти решение конкретной проблемы и предлагает подумать о перспективах», — рассказывает Мария Морозова, executive-коуч, управляющий партнер BuroAkzent и глава комитета по этике Ассоциации русскоязычных коучей (АРК).
Коучинг существует в самых разных сферах и проявлениях. Executive-коучинг работает с топ-менеджментом, бизнес-коучинг улучшает результаты компании через сессии с отдельными сотрудниками, shadow-коучинг (от слова «тень») предполагает скрытое наблюдение за человеком для анализа его поведения в профессиональной среде. Коучи мотивируют спортсменов, помогают овладеть конкретными навыками (выступать перед публикой и убедительно вести переговоры) или подготовиться к конкретному событию (собеседованию или сделке). Коучинг может быть групповым, индивидуальным, лидерским (для выстраивания отношений в коллективе), карьерным или менеджерским (когда руководитель берет на себя функцию коуча в компании). Специалист найдется почти на любой запрос, касающийся работы и профессионального развития.
При таком разбросе нужно выбирать специалиста, который будет хорошо ориентироваться в конкретной теме, а в идеале иметь релевантный опыт. «Невозможно быть хорошим коучем без специализации. Подготовка к устному выступлению, развитие своей карьеры в компании, ведение сложных переговоров — все это разные запросы, и в каждом случае я рекомендовал бы разных специалистов. В первом — профессионального диктора, во втором — человека с опытом карьерного консультирования и знанием организаций, в третьем — опытного переговорщика», — говорит executive-коуч, консультант Ward Howell и доцент факультета психологии НИУ ВШЭ Алексей Улановский.
В каких случаях не нужно идти к коучу? Если вы запутались в своей жизни, считает Улановский — и предлагает обратиться к вековому институту психотерапии. Коучинг не поможет преодолеть тревогу, отпустить обиды, побороть страх или разобраться с психосоматическими болями. Ментальные проблемы могут потребовать долгой и тщательной проработки, тогда как коучинг нацелен на быстрый результат и ограниченное число сессий.
В то же время многие коучи предлагают индустрии быть смелее. В последнее время набирает популярность лайф-коучинг, обещающий решить не только проблемы с работой или мотивацией команды, но и разобраться в частной жизни — от отношений в семье до плохого настроения по утрам.
При этом такие специалисты подчеркивают, что работают только с психически здоровыми людьми. «Лайф-коуч работает с теми, у кого и так все хорошо, но хочется еще лучше», — объясняет лайф-коуч Вероника Назарова. В то же время тренер ICTA по лайф-коучингу и эннеаграмме Мария Демидюк считает, что хороший длительный лайф-коучинг особенно не отличается от психотерапии, потому что решает похожий спектр проблем: работает с дружескими, романтическими и рабочими отношениями, целеполаганием, стрессом и мотивацией. «Коучинг как более молодое направление быстрее впитывает и интегрирует рабочие методики», — считает Демидюк.
Демаркационная линия между психотерапией и лайф-коучингом, по мнению участницы экспертного совета портала sreda.io и заведующей лабораторией консультативной психологии и психотерапии ФГБНУ «Психологический институт РАО» Натальи Кисельниковой и коуча АСС ICF Елены Щербиной, может проходить по работе с травматичным опытом. К лайф-коучу не стоит обращаться, переживая развод или смерть близкого человека. Коучи не помогут избавиться от зависимости.
В целом, отмечают Кисельникова и Щербина, разница между коучингом и психотерапией становится все более размытой, хотя бы из-за популярности ориентированной на решения краткосрочной терапии (ОРКТ). «В ОРКТ работа с клиентом может занимать от одной до пяти сессий. Терапевты делают акцент именно на ресурсных сторонах, больше говоря не о том, что у человека не получается, а о том, в чем он успешен. Такая психотерапия очень близка к коучингу», — считают они.
«Я не верю в лайф-коучинг. Он напоминает мне мешок, в который сваливают все подряд. Барьер входа в него нулевой — лайф-коучем может назваться кто угодно. У этой области нет системы контроля качества, которая есть в бизнес-коучинге», — считает Улановский. Несмотря на то что лайф-коучинг считается отдельной дисциплиной на Западе, спектр его компетенций очень схож с задачами психотерапии и грань между ними неочевидна, считает Мария Морозова. Кисельникова и Щербина полагают, что лайф-коучинг имеет право на жизнь, но от специалиста требуется более высокая квалификация: «При работе с запросами, не касающимися карьеры, начинается взаимодействие с личностью клиента, где уже действуют законы психотерапии. Коучам, стремящимся работать на такой глубине, необходимо психотерапевтическое образование».
Университет или сертификат?
«В России рынок обучения коучингу сформировался быстрее, чем профессиональное сообщество. Коучинг — это область самоназывания, где пока нет консенсуса насчет авторитетных школ и методик», — говорит коуч, бизнес-консультант и профессор факультета психологии НИУ ВШЭ Леонид Кроль. Выбирая коуча, он рекомендует обратить внимание на продолжительность программы, которую тот оканчивал, и преподавателей. В России не так много авторитетных учителей, а проверять их квалификацию стоит не по отзывам, а по сотрудничеству с крупными компаниями, известными образовательными институциями и медиа, которым вы доверяете. Также программа, на которой учился коуч, должна быть аккредитована в авторитетной профессиональной организации. Наиболее известные из них — ICF (Международная федерация коучинга) и EMCC (Европейский совет по коучингу и менторингу).
Для начала можно обратить внимание на выпускников программ государственных вузов. В НИУ ВШЭ и МПГУ коучингу учат в магистратуре, в МГИМО — на программе профессиональной переподготовки, а в РАНХиГС есть и бакалавриат, где готовят консультантов.
Однако Морозова рекомендует не доверять диплому государственного вуза безоговорочно:
«Преподаватели вузов редко владеют коучингом. Важно понять, вместе с какими практикующими специалистами они запустили обучение».
В резюме коучи часто указывают, что владеют разными международными сертификатами. Их выдают за отработанные часы — это значит, что коуч записал свою сессию и приложил усилия к оформлению документов. Эксперты относятся к сертификатам со скепсисом: «Ступень сертификации в профессиональных организациях — это прежде всего количество часов, а это не говорит о качестве. Это скорее личные достижения, чем важный маркер для клиентов. Я работаю на уровне советов директоров, и меня ни разу не спрашивали о таких бумагах», — считает Морозова.
Улановский предупреждает о непрозрачности системы сертификации: «Сертификация из благой идеи превращается в маркетинговый ход как для коучинговых ассоциаций, продающих ее, так и для самих коучей, выстраивающих свое позиционирование на этом. Эти сертификаты пока не могут сравниться по качеству с теми, которые выдают в уважаемых психологических и психоаналитических ассоциациях». Кисельникова и Щербина считают, что сертификация в ICF и АРК (Ассоциации русскоязычных коучей) может быть признаком профессионализма, но призывают не путать сертификацию ICF с членством в той же организации, которое предоставляют за вступительный взнос. Также неплохо проверить, когда и где коуч проходил супервизию — ее организовывают те же ICF и EMCC. «Если коуч не проходит супервизию, ему сложно понять, насколько он хорош прямо сейчас, и замечать собственные недостатки», — считает Морозова.
Но все же лучшее доказательство профессионализма коуча — его сотрудничество с известными бизнес-школами, крупными компаниями и известными консалтинговыми фирмами. Выясните, где коуча признают как своего. Мария Морозова отмечает, что коучи работают в тесной среде и информация о непрофессионалах и самозванцах расходится очень быстро. Так что перед сессией стоит навести справки именно в той сфере, где планируется сотрудничество с консультантом.
Шарлатан или недоучка?
Специалист должен понимать, за что ему платят деньги как на групповых, так и на индивидуальных сессиях. Коуч не должен превращаться в психотерапевта при работе с конкретными навыками или профессиональными целями: это говорит о низкой квалификации. Конечно, такой совет неприменим в случае лайф-коуча, но доверять ли свои частные дела ему или психотерапевту, каждый решает сам.
Морозова отмечает, что коуч также не имеет права давать прямые советы: «Хороший специалист никогда не вмешивается со своим опытом. Ему важно структурировать диалог так, чтобы клиент нашел ответы сам». Исключение — если у него есть специальные знания и опыт, например в выстраивании мотивации в коллективе или построении отдела продаж. В таком случае консалтинг отдельно прописывается в контракте, а о качестве его услуг стоит узнать у предыдущих клиентов.
Коуч не утомляет рассказами о своих достижениях, не ставит себя выше клиента, не учит его жить, не заменяет человеческий контакт рассказами о том, как устроен мозг, восприятие или мотивация, считает Леонид Кроль. Хотя, полагает он, вопросы или утверждения коуча могут звучать провокационно, если это помогает лучше понять потребности клиента, его характер и цели: «Конечно, при выборе консультанта нужно полагаться на объективные критерии, но не менее важно ощущение искренности и заинтересованности коуча».
Источник: theoryandpractice.ru
