НА УБОРКЕ КАМНЕЙ
«...А «Комсомолка» обо мне пишет в шутливом плане»
На этот раз фермер Лужков встретил нас хмуро - и сразу же повез в поле - убирать камни...
- Юрий Михайлович, я сколько ездил по полям - ни разу не видел, чтобы камни с поля убирали.
- Хотя я занимаюсь серьезным делом, а «Комсомолка» про меня пишет в шутливом плане.
- И тем не менее - ваши заявления вызвали в стране, и не только, очень серьезный острый резонанс - по поводу антинародной политики в отношении ценообразования.
- Да ладно...
Корреспондент «КП» включает компьютер и показывает несколько десятков ссылок разных СМИ на предыдущие интервью Лужкова.
- Я знаю, Владимир Путин знает о ваших действиях.
- Да, Путин знает. Путин, когда был здесь, интересовался нашим хозяйством на празднике. У губернатора, наверное, да. У губернатора интересовался.
- Кстати, сколько вы тонн камней собрали на этих ваших полях?
- Это немерено просто. Мы тоннами-то не считаем.
Лужков находит в борозде увесистый камень и бросает корреспонденту «КП»:
- Лови!
Ловлю. С трудом. Тащу на край поля... Там - гора таких же камней.
|
- Вот это философское выражение - собирать камни - в сельхозприложении другой смысл обретает, да?
- Тот же самый смысл. «Время собирать камни» - очищать поле от камней и заниматься делом. Время собирать камни – это значит переходить от режима бездействия и власти, и государства, и людей, к тому, чтобы, если говорить о хозяйстве, собрав камни с поля, которые мешают работе, которые ломают, выламывают технику, и заниматься выращиванием полезных культур. Я ясно излагаю?
- Вроде да...
- Ковырялся там на камнях, я не знаю, ты, наверное, разбрасывал камни?
- Нет, тоже собирал.
- Я вас хорошо знаю.
Видимо, рабочих рук в хозяйстве Лужкова не хватает, вот он и решил использовать журналистские. (А, может, это расплата за «шутливый план»?) После камней он дал мне лопату и заставил кидать песок. Поехали на крупорушку (это машина для приготовления из зерен крупы) - ворочали мешки с новой гречневой крупой.
|
- А когда же гречиху-то начнем косить?
- Ту, что поспела, уже скосили. Пока не надо.
- Может, хотя бы для съемки Гусейнову попозируем?
- Нет! Я халтурой не занимаюсь. А ежели тебе нужна цифирь - можешь уже чиркануть: гречиху уберем с площади 720 с лишним га, произведем 1000 (одну тысячу!) тонн гречневой крупы.
...А чтобы у нас не было никаких сомнений - экс-мэр Москвы до ночи возил нас по складам и хранилищам, где лежали коричневые гречневые сугробы, у которых был и запах, и вкус ... гречишного меда.
Так что, свой диктофон - негнущимися пальцами - я включил только рано-рано утром следующего дня...
У КАМИНА
«Кашу надо есть ложкой»
...Раннее-раннее утро.
- Ку-ка-ре-ку!
(Это запись петухов)
Лужков (теребит корреспондента «КП»за плечо):
- А чего так рано, Юрий Михайлович?
- Вставай - печку надо топить.
- А я слышу – петухи поют. Думаю: наверное, Юрий Михайлович сейчас скоро нас будет выпроваживать. Типа, давайте опять на работу. Да и до дому. Хватит.
Лужков поет:
- «Ще треті півні не співали,
Ніхто нігде не гомонів,
Сичі в гаю перекликались,
Та ясен раз у раз скрипів».
- Может, сперва поесть бы чего... С вечера не жрамши. Одна баранина.
- Завтрака еще нету.
- Теперь печку топить... А чего, мы к вам сюда вкалывать приехали, что ли?
- Не нравится - вертайся обратно в Москву.
- Да что мы, дураки, что ли... Нас там уволят.
- Возьму в подсобные. (Лужков кряхтит) …Радикулит, черт его знает. Это на меня вы влияете отрицательно.
Лужков садится на табуретку, потом встает - не разгибается.
- Это из-за чего было? Может, камни до меня еще носили?
- Нет. Скорее всего где-то простыл.
- А как лечитесь?
- Работой.
- Радикулит – работой? У меня тоже. Но я обычно лежу...
- Да. Не лежать. Сейчас зажжем печку. Вот эту. Камин. И прогреем задницу. Умеешь разжигать?
- Нет.
- Камин – не умеешь? Да ты что?
- Чего я должен?
- Дрова сложить такой решеточкой.
- Ну давайте, сейчас будут.
- Ну давай, работай. Сначала два полена вдоль. Ну не так, вот так, чтобы решетка-то была. Еще! Не рядом, вот так. Теперь опять. Колодцем! И наверху еще одну. В серединку. Все, хватит! Теперь надо найти бумагу. Внутрь, да. И зажигай. Спички на камине сбоку справа. Ну, если у тебя везение есть, чисто человеческое, то загорится. Дрова должны загореться.
|
- Сухие, да?
- Можешь бумажки подкладывать. Сейчас пойдет. У тебя рука легкая. Ну, сильно не надо. Последнюю-то добавь. А это обратно.
- Когда вы сказали про бумаги, я уж подумал, может, там мои шутливые заметки у вас сложены. И вы их - того, на растопку.
- Наверное. Теперь все - синим пламенем. Пиши заново...
- Я пойду разбужу Гусейнова. А то спит и спит. Кто снимать-то будет?
- Снимать-то нечего. Сегодня не косим... Ну чего его будить?
Лужков встает, но разгибается.
- Ну чего, полегчал радикулит?
- Нет, но вообще немножечко есть... Да его не было.
Приносят завтрак - сначала яичницу. Появляется фотокор Гусейнов.
- А куры свои, яйца свои у вас? Чего-то больно много.
- Ешь - это тебе аванс.
Приносят гречневую кашу.
- О, гречка? Это новый урожай? Или старый?
- Это старый.
- Ну?
- Мы новую только-только начинаем перерабатывать.
- А гречку лучше ложкой или вилкой есть?
- А ты вилкой ешь? Вилкой надо есть колбасу.
- Очень гречка вкусная.
- Кашу надо есть ложкой! Ой, темнота...
ПОСЛЕ ЗАВТРАКА
«С чарами не справишься, век ты будешь мой»
Лужков собирает со скатерти хлебные крошки - все до одной - и отправляет их в рот. Сосредоточенно жует.
- Саш, я тебе, когда ты камни таскал и песок лопатой бросал, обещал - помнишь, заместо оплаты - песенку спеть?
- Ну...
- Так давай, сейчас.
Лужков приносит какую-то игрушку, нажимает на кнопку в лапке... И тут плюшевый зверек начинает открывать рот и петь блеющим голосом.
В роще пел соловушка, там вдали,
Песенку о счастье и о любви.
Песенка знакомая и мотив простой -
Ой, ой - как ты мне нравишься, ой - ой -е-ей..
- Что за зверь?
- Это же овечка! Не узнал?
|
- А кто вам подарил?
- Дети. Мои дети подарили.
- А жена что дарит?
- Погоди - потом!
- Я тут слышал, вы несколько раз с Еленой Батуриной свои хозяйственные дела обсуждали.
- Да.
- Вы чего, постоянно с ней советуетесь?
- По финансовым вопросам.
- Какие кредиты брать?
- Да. Она талантливейший экономист. Она закончила институт Орджоникидзе по специальности «экономист». И она хорошо знает его величество производство. Работала на заводе.
- Миллиардер опять-таки.
- Ну, никто эти миллиарды, как говорится, не считал.
- Так вы не считаете миллиарды, что ли?
- Нет.
- Почему?
- Неинтересно. Погоди - не уводи в сторону. И вот она - Лена - помогает мне...
- Вы уже рассказывали - у вас все по любви в семье, мы и печатали.
- Да... Так вот - когда, скажем, идет речь о необходимости иметь две сеялки вместо одной, которые дают нам возможность в короткие сроки осуществить сев предзимний озимых культур. Причем она помогает особым образом. Тут у каждого есть своя, как говорится, гордыня. Я ей сказал: Лен, мы будем работать на свои.
- Деньги?
- То есть на заработанные хозяйством. Она говорит, она права, конечно: «Я в это не верю». Сельское хозяйство сегодня, говорит, организовано в государстве таким образом, что работники, и руководители, и хозяйства сами могут только выживать. А вот наращивать потенциал, покупать технику они не могут. Нет денег.
- Когда вы покупаете технику, она не возмущается?
- Она сама мне помогает.
- Как обычно жены говорят: ну вот опять ты купил комбайн, Юра!
- Я тебе скажу другое. После этой дикой расправы со мной прошло четыре года. И каждый год на мой день рождения Лена покупает мне подарок.
- Неужели комбайн?
- Комбайн, трактор, сеялка, культиватор!
Лужков аж разволновался - снова нажимает на лапку плюшевой овечки.
И та начинает петь - голосом Марины Девятовой. А мне почему-то чудится - это поет сама Елена Батурина.
Я умею чуточку колдовать -
Сети мои крепкие тебе не разорвать.
С чарами не справишься, век ты будешь мой,
Ой-ой, как ты мне нравишься, ой, ой -е- ей!
- Вот она купила тот погрузчик, который нам помогал с тобой делать вот эти терриконы, типа пирамид Хеопса.
- Да, до сих пор спина гудит... А чего она не подписывает на комбайне или на тракторе: «Дорогому Юрию на день рождения»?
- Я сейчас попросил заказать такие на комбайн не рекламные, а надписи. И на нескольких видах сложной дорогой техники будет надпись «Елена». Причем наши комбайнеры с большим удовольствием восприняли эти названия. Мне, например, комбайн и трактор подарил мой друг – Хазрет Меджидович Совмен.
И теперь на комбайне и на тракторе написано золотом - «Хазрет Совмен». И механизаторы, когда выезжают на поле, говорят: «Я беру «Хазрет».
- А теперь будут говорить: «Я беру сеялку «Елену».
- Ну и что же? Ну что, «я буду сеять на «Елене». Да, «Елена». Мы пока обсуждаем этот вопрос. Я еще должен как бы с Леной, у нее всегда есть свой взгляд на разные вещи. Но в любом случае она, конечно, вот таким образом, даря мне сложные какие-то вещи, помогает нашему хозяйству.
- То есть у вас никогда не было каких-то семейных ссор из-за того, что вы комбайн на семейные деньги купили или еще чего?
- Нет, у нас…
- Или собак заграничных за доллары - овец пасти.
- Нет, категорически. Категорически никаких ссор, ничего нет. Только она убеждена в том, что при нынешней организации сельскохозяйственного производства мы в России по зерновому направлению не можем иметь успешно развивающееся сельскохозяйственное производство.
- А вы как раз этим занимаетесь.
- А я хочу ей доказать, что это возможно.
- У вас конфликт, получается?
- Нет, у нас не конфликт, а у нас обсуждение. И похоже, что…
- …она права?
- По-крупному – да. Поэтому она меня спрашивает.
- «Ну чего, я права?»
- Нет. Она меня спрашивает о другом. Она меня спрашивает: «Скажи, пожалуйста, это у тебя бизнес или хобби?»
- И вы чего говорите?
- А что я должен ответить? Вот ты как думаешь?
- Я думаю, что у вас, Юрий Михайлович, это хобби.
- Вот и ты... Какое хобби, если сто человек работает и сто человек уверены, что они будут продолжать работать? Какое хобби, если я получаю, вот в этом году, ну сейчас еще мы посчитаем по урожаю гречки, 14-15 тысяч тонн зерна? Ну какое это хобби?
- Ну если вы деньги из семьи тянете? Это хобби тогда, выходит, у вас. То на трактор, то…
- Я уже Елене сказал, что я у нее брал деньги. В первый период, когда нужно было здесь инфраструктуру, как говорится, организовать, создать. Она помогла мне деньгами. Купить еще дополнительно участок земли. Нам не хватает земли для того, чтобы решать…
- Ну и чего, вы Елене хотите доказать, что это все-таки не хобби у вас?
- Поэтому я с ней согласен…
- Что это хобби?
- Нет.
- Вот как это у тебя все получается?
- Серьезно. Так вот, это сложный для меня вопрос. Она права, с одной стороны.
- И я считаю, что Елена права.
- Вот. Но я задался другой целью. Я задался целью построить бизнес. Построить здесь бизнес, который давал бы возможность уверенно этим людям работать, использовать технику, землю обрабатывать, держаться на этой земле уверенно, возрождать какие-то традиции. Потому что традиции возрождаются на земле, не в городах. И сохраняются традиции, обычаи.
- И это говорит мэр Москвы.
- Ну что ж. По фамилии Лужков. Отец у меня тверской, мама у меня из Башкортостана, из русского села.
Я отвечаю на этот вопрос очень просто: да, сейчас это похоже по экономике на хобби, но это переходит в бизнес.
- То есть вы надеетесь деньги в дом носить потом? Не только из дома, но и в дом.
- Нет, не очень. Я надеюсь на другое. Я надеюсь на то, что все эти деньги, которые затрачены, они создадут…
- Пять с половиной миллиона долларов вы с Еленой вбухали…
- Не мешай мне говорить! Что эти деньги, которые наша семья, по сути, это я и Елена, затратили, они сформируют ту платформу, на которой эта вся система будет устойчивой и иметь возможности для развития.
- Денег-то не так много вы на это пустили. Всего пять с половиной миллионов долларов.
- Ну ты, друг, даешь! (Лужков скрипит зубами) Это, во-первых, немалые деньги, между прочим. А во-вторых, я их пустил не на строительство каких-то там дач, особняков или какой-то там гламур, на какие-то развлечения, - я их пустил в дело, которое полезно людям. Это разные вещи.
Он в сердцах снова нажимает на лапку игрушечной овечки. И та - опять (глаза Лужкова начинают искриться):
- За рекой соловушка пел до зари,
Песни пел о счастье и о любви.
С чарами не справишься, век ты будешь мой.
Ой, ой как ты мне нравишься, ой-ой-е-ей!
|
ЗА ШТУРВАЛОМ КОМБАЙНА
Почему не сломался Лужков?
Наконец едем на машинный двор - к лужковскому комбайну.
- Ну чего, около комбайна поснимаемся чуть-чуть?
- Бессмысленно все это. Ну, халтура же получится!
- Просто нам нужно… Мы же не будем говорить, что мы в поле молотим или косим. А просто около комбайна походим. А выдадим - как будто уборка идет.
- Ну давай...
Гусейнов включает камеру.
- Дорогие товарищи! Мы ведем наш репортаж с поля товарища Лужкова! Товарищ Лужков, скажите, пожалуйста, сколько примерно часов вы всего провели на этой уборке?
- Да много, я не считаю, сколько часов. Для меня это большая радость. Для меня это и работа, но больше это удовлетворение.
Лужков по лесенке поднимается в кабину комбайна. Корреспондент «КП» - за ним.
- Но ведь таких нет, как Лужков. Чтобы такую жизнь прожили…
- Жизнь – да. Жил, вкалывал. Я считаю себя трудолюбивым, да.
- Честно скажите, а почему вы не сломались? Обычно ж как, когда больших начальников снимают с работы, тем более если этот начальник считает, что по отношению к нему поступили несправедливо, они обычно, не обычно, но часто бывает, что ломаются, обижаются на весь белый свет.
- Уходят из жизни.
- Некоторые водку начинают пить. Некоторые еще что-то. Вот почему Лужкову это ничего не грозило и не грозит? Что это за человек, из какого теста он?
- Я думаю, что ответ простой. Во-первых, это было вопиющее решение, вопиющая несправедливость. А то, что я остался самим собой, связано вот с чем.
|
Лужков нажимает рычаг - комбайн - «Р-р-р!» - медленно выезжает из ворот машинного двора. Из динамика в кабине - женский голос: «Внимание! Температура масла ниже нормы. Прекратите движение!»
- Ну, что - придется остановиться?
- Слушай ее больше!.. - Лужков нажимает на кнопку - женщина в динамике замолкает. - А почему, говоришь, не сломался Лужков? Первое. Люди – москвичи и не москвичи – не изменили хорошего своего отношения ко мне. Это такое счастье и такая удача для любого руководителя, который покидает, по разным причинам, свой пост. И она мне, эта удача, улыбнулась. Второе. Я – трудоголик. Для меня было важным найти себе применение. Я его нашел. Я благодарен Попову Гавриилу, который меня сразу пригласил деканом факультета в Международный университет.
- С зарплатой 1 рубль.
- В месяц! Но это я сам установил себе зарплату.
- Вы, кстати, получаете ее?
- Следили эти все присные... Двинулись в университет с претензиями, что я получаю ниже прожиточного минимума. Нам пришлось изменить…
- Повысить вам зарплату.
- Да - до прожиточного минимума. А я все - за минусом «1 рубль, отправляю в фонд поощрения студентов, которые хорошо учатся.
- А за тем рублем ездите?
- Нет, там накапливается.
- И сколько сейчас накопилось?
- Уже много. Рублей 60 уже. Они стопочкой складываются в кабинете. Рублики.
- Железные?
- Металлические. К сожалению, рубль наш и в прямом, и в переносном смысле железным назвать нельзя. Он, скорее всего, деревянный. Он слабенький.
...Лужков матюгается. Нажимает на какие-то рычаги. Комбайн набирает скорость...
|
НА КРУПОРУШКЕ
Может быть, этого фермера в Думу?
...Потом экс-мэр снова везет нас на крупорушку. Похоже, он гордится ею даже больше, чем бескрайними гречишными полями. Ну а я продолжаю свои распросы...
- Вас, может быть, даже и наградят потом, когда вы встанете на ноги и из хобби в бизнес это превратите?
- Слушай, абсолютно, я бы сказал, в этом плане никаких мыслей даже нет. Если подсчитать мои награды, еще советского времени... У меня есть самая-самая высокая награда!
- Неужели вы Герой Социалистического Труда?
- Какая была самая высокая награда советского времени?
- Орден Ленина?
- Вот так. Уменя есть орден Ленина, орден Трудового Красного знамени, другие ордена. Я могу сказать, что может Брежнев развернуться там у себя, где он находится, если узнает, какое суммарное количество наград я получил за свою работу.
- Здесь бы тоже неплохо было бы, если бы вас наградили за гречку.
- Даже и не думаю. Это абсолютно не в системе моих целей. Вне системы моего мышления даже. Мне это не нужно. Мне нужно другое. Мне нужно отношение людей, это очень важно. Я испытываю такое счастье, что ко мне хорошо относятся люди. Пусть это счастье придет к тем, кто во власти. И я хочу задать вопрос: а все ли на это счастье имеют право, имеют основание испытать? Те, кто были во власти. Ответ абсолютно однозначен. Это мечта каждого уходящего с высокого пьедестала, но часто…
- Серьезно?
- Конечно.
- То есть люди, которые уходят с высокого пьедестала, у них все есть, они мечтают, чтобы к ним хорошо относились люди…
- Да, если это нормальные люди - я имею ввиду тех, кого - того, с пьедестала.
- Чего, они боятся по улице ходить иначе?
- Да. Если это нормальные люди.
- Вот именно это, да? Чего-то я про это не думал никогда. Им-то ничего не надо, взял и уехал…
- Что, если бы он уехал за границу?
- Ну да, чего ему отношение людей?
- Это другой совершенно вопрос. Кстати говоря, далеко не всех и заграница-то примет.
- Теперь-то да.
- А речь о мечте и мысли. У каждого, ну, где-то оставить свой положительный след в истории. Нормально. А ради чего иногда… ради чего тогда эти люди стараются, работают? Ради чего?
- Большие руководители? Кому-то надо бабки скопить.
- Это не та цель.
- Слава?
- Это не та цель.
- Может, Лужкова в Думу, а?
- Ты что, с ума сошел? Ну зачем ты хочешь сделать мне плохо? Ну скажи, пожалуйста? Ну я тебя там заставил поработать лопатой, но ведь это же не та причина, чтобы желать мне чего-то плохого.
- Нет.
- Наоборот, это как физзарядка у тебя была. Ты знаешь, что после твоей работы сейчас нам придется исправлять все?
- Нет, я к тому, что вы этот опыт наработанный, может быть, какой-то труд напишете или ученых привлечете? Или вы так и будете за счет «Комсомолки» пропагандировать свой опыт и учить уму-разуму других тружеников сельского хозяйства?
- Может быть. После вашего отъезда.
- Мы поняли намек. Нам пора уезжать.
- Ну хорошо. Но ты не подумай, что я тебя принуждаю.
- Нет.
- Это шутка.
- Какая шутка, если все уже записано и в газете это будет.
- Это все записывается? А чего ж ты не сказал? Поставил какой-то портсигар мелкий. Что это такое? Это обман! Я бы, может быть, не стал бы говорить то, что тебе наговорил. Что это такое?
* * *
- Спасибо вам огромное. Извините, что загостились. Мы поехали.
- Гречки не возьмете, что ли, с собой?
- Да ну ладно, вы же всего лишь на тысячу тонн крупы нынче выйдете. Вот когда будет три тысячи...
- Ну, как хотите.
Лужков обнимает корреспондента «КП», тот вытирает слезу и говорит - на камеру - ну очень проникновенно...
- Дорогие товарищи! Сегодня здесь было прекрасное утро, петухи пели у Лужкова. Мы надеемся, что и в целом в сельском хозяйстве нашего родного Отечества наступит такое же прекрасное, пропетое петухами утро.
Лужков:
- Пропетое или пропитое?
- Пропетое. Будем оптимистами, Юрий Михайлович.
В БЕСЕДКЕ, ЗА ЧАЕМ С МЕДОМ
Нужен новый «Декрет о земле»
...А еще Юрий Михайлович напоил нас чаем на свежем воздухе - в беседке. Со знаменитым лужковским медом - оказывается, работая мэром, он запас его впрок...
- Конкурентов не боитесь?
- Я? Да если рядом со мной появятся такие же хозяйства, которые будут работать со своими полями, то мне меньше придется применять гербицидов, использовать трактора и культиваторы, и плуги, и дискаторы, и бороны, и так далее, чтобы свои поля содержать на уровне.
В Германии, например, если ты не работаешь со своей землей и если это земля сельскохозяйственная, ты платишь бешеные налоги. А если работаешь - получаешь дотации.
Государство у нас неэффективное. По крайней мере, в отношении монетаризма. Сегодня мы только следим за тем, как себя чувствует банковская система, стараемся удержать ее, как будто это главная часть нашей экономики. Это обслуживающая часть, а главная – реальный сектор экономики. Если он себя чувствует плохо, то и банковская система в итоге будет себя всегда чувствовать плохо, как надстройка.
- Вы про землю хотели сказать.
- Так вот, когда мы говорим об использовании земли, то дотации сельскому хозяйству не нужно искать в бюджете государства.
- А где ж?
- Отвечаю. Дотации селу нужно искать в работе с теми латифундистами, которые не используют свою землю. Почему я на свои 5 тысяч гектар плачу 10 миллионов, плюс косвенных налогов массу, прямые налоги от зарплаты людей, а этот латифундист ничего не платит? Так вот, если он обязан будет платить столько, сколько я плачу, работая с этой землей, то эти деньги суммируются в государстве, суммируются по регионам. И идут на поддержку тех, кто занимается землей. Ничего государству не нужно искать в своем бюджете. Дошло?
- Не совсем.
- Схема такая должна быть. У тебя есть земля? Ты должен с ней работать сам. А у нас закон позволяет передать в аренду свой участок земли. Он три года может ничего не делать с ним. Потом аренда передается другому, тот может три года ничего не делать. И земля пустует. 123 млн. гектар сельскохозяйственных земель в России. В работе – 43. А 80 млн. гектар гуляют, зарастают, становятся лесами, бурьян и так далее. Это мы повсеместно видим. В России сельскохозяйственных земель 9 % от мирового потенциала. И мы покупаем мясо, мы поим наших детей неизвестно каким молоком. Мы покупаем массу товаров, даже, я бы сказал, обычных. Я не говорю об ананасах. Мы покупаем массу сельскохозяйственной продукции за рубежом. Почему?
Так вот, пожалуйста, почему власть наша любимая не озаботится такой возможностью? Что, в Государственной Думе или где-то там идет такое влияние латифундистов, засилье этих латифундистов? Почему нет воли и разума к тому, чтобы заставить их платить налоги со своей неиспользуемой сельскохозяйственной земли столько, сколько я плачу при использовании на среднем уровне? Ответа нет.
- Короче, нужен новый «Декрет о земле»?
- Да - вроде того...
...И О ТЕАТРЕ
«Мою пьесу о Сократе боятся ставить»
Поговорили, правда, немного, мы с фермером Лужковым и про искусство...
- ...Юрий Михайлович, а вот пьеса ваша «Сократ», вы ее будете ставить где-то, а?
- Чего? Ее боятся ставить.
|
- Почему?
- Ну она такая…
- Революционная?
- Она там… Она очень критическая, она очень современная, несмотря на то, что это времена Сократа.
- К нынешней ситуации, если применять, какие больше всего пассажи подошли б?
- Почти две с половиной тысячи лет назад это было.
- Какие строки, например, приходят на память?
- Да много кое-чего приходит.
Фермер Лужков выходит из-за стола, левую руку - в карман, правую - вверх. Начинает декламировать - громко и торжественно.
- Например, руководитель тогдашнего правительства, можно сказать, Афин говорит:
«Задумал строить центр научный поблизости Афин.
Вот там не скучно ученой молодежи будет жить.
И будет там она творить».
А Сократ ему говорит:
«А нет, пустое это все. Афинский скол - бессмысленный...»
- Голосом Лужкова говорит, ага?
- Погоди, не вмешивайся в пьесу - там нет роли «Комсомолки»! На чем я остановился? А!
«...как в чистом поле кол».
Тот - ну, из правительства, значит, ихнего - Афинского, говорит:
- «Ну почему, ну почему?»
А этот - Сократ - говорит:
- «Ученые, философы, поэты, астрономы
И весь научный люд не ходят строем,
Правил не поймут».
- А еще?
- Еще?
- А еще какие из «Сократа» строки вспоминаются?
- Да много.
- Ну еще одну.
- Да не приставай ты ко мне. Ну что ты ко мне пристал?
- Не будете больше?
- Не буду. Не хочу.
- Интересно!
- Не хо-чу!
- Юрий Михайлович, вы же на свои деньги же «Сократа» могли бы поставить? Прямо здесь - в хозяйстве своем! Вам бы Елена Батурина могла бы же…
- Чего?
- Ну, в смысле, тоже помочь, посодействовать. Она читала вашу пьесу?
- Ну конечно.
- Вы ж могли бы оплатить - актеров хороших, режиссеров, оркестр!
- Я не ставил перед собой такой задачи. И знаешь, почему? Потому что вся моя душа отдана другому жанру.
- Это какому же?
- А я гречку выращиваю. Это тоже искусство.
