Усыновление

Дорогие читатели!

Сегодня на нашей книжной полке стоят любимые детские книги, в которых так или иначе раскрывается тема усыновления. Вспомним знакомые всем с детства трогательные истории о детях и возвращенном детстве…

Ребенок нуждается в доме не меньше, чем дом нуждается в ребенке. Присутствие ребенка делает жизнь взрослых не только осмысленной, но и радостной, светлой. Маленький Домовенок по-своему, по-детски, непосредственно учит взрослых добру, милости и радости. Учит, как дышит, сам не подозревая, что является своеобразным проводником ангельского мира детства. Этот мир лишен стереотипов, он готов к восприятию нового, к восприятию Истины. Недаром в Евангелии сказано: «Истина сокроется от мудрых мира сего и откроется младенцам».

Таков основной мотив книги Э. Портер «Поллианна». В мир одинокой женщины, не знавшей ни любви, ни ласки, ни радости приходит маленькая девочка, олицетворение счастья и райского мировосприятия. Женщине приходится приютить ее из чувства долга, пожалуй, единственного ведомого ей чувства. Однако, долг ради долга, без внутренней потребности его исполнять оказывается в тягость и той, кто влачит его обязательное бремя, и той, на кого он изливается. Движимая чувством долга, мисс Харрингтон не понимает, как можно исполнять его с радостью, с искренним желанием помогать людям не по обязанности, а из любви. Недаром ее железное «чувство долга» так хорошо известно всем обитателям деревеньки: «Мисс Полли вообще не способна ничему радоваться. О да, я знаю! Она „выполняет свой долг“! О, у этой женщины просто уйма чувства долга…» Однако, развитое чувство долга не может сделать счастливой не ее саму, ни окружающих. Свой долг она видит в правильном воспитании своей племянницы, в ее здоровом питании, регулярном обучении и опрятной одежде. Когда же Поллианна задает невинный, но очень важный для нее вопрос: «Тетя Полли! Когда же я буду жить? Вы совсем не оставили мне времени. — Жить? — удивленно приподняла брови тетя Полли. — Не понимаю, что ты имеешь в виду, дитя мое… И ты живешь, чем бы ни занималась. — Ну да, да, тетя Полли! Конечно, все время, пока я буду заниматься, я не перестану дышать или двигаться. Но это не значит, что я буду жить. Вот ведь когда я сплю, я тоже дышу, но я же не живу. Когда я говорю „жить“, тетя Полли, я имею в виду, что я могу делать то, что хочется. Ну, там, играть на улице, читать про себя, лазить по скалам, болтать с Нэнси или со старым мистером Томом в саду, или узнавать все, что можно, о домах и обо всем другом на этих просто потрясающих улицах, по которым я вчера проехала. Вот что я называю „жить“, тетя Полли. А просто дышать, это совсем не то».

Радость для Поллианны ценна сама по себе, счастливо проведенный день, не принесший ощутимой материальной пользы уже большая ценность. «А если я просто радуюсь, это не значит, что я извлекаю пользу?» — задает Поллианна очень существенный для нее вопрос тети Полли. Слова «польза» и «радость» для нее синонимы. Если круглая сирота не имеет никого в жизни, кроме сухой тетки и Женской помощи, которая предпочла выделить деньги на новый ковер в церковь, а не на одежду единственной дочери их умершего пастора, если этот ребенок счастлив каждую минуту своей жизни, не ноет, не капризничает, не тоскует, а счастлив и готов всем помочь, то большую пользу из жизни трудно извлечь. Любое добро приносит радость только когда само несет ее. «Нет, — вдруг решительно произнесла она (Поллианна — прим. ММ.), — в этом долге совершенно нечему радоваться. Ну только если… Она задумалась. — Нет, радоваться все-таки можно… когда этот долг уже выполнен».

Поллианна все время ищет, чему бы порадоваться. Даже тогда, когда, прямо скажем, радоваться нечему. «Наша игра в том и заключалась, чтобы радоваться, несмотря на то, что радоваться вроде бы нечему». Этой игре научил свою дочку покойный отец, нищий, но безмерно счастливый и веселый пастор. Этому человеку удалось установить своеобразный рекорд: он посчитал, сколько раз в тексте Священного Писания встречается слово «радость». Такие библейские тексты он называл «радостными». И сколько их, как вы думаете? Целых восемьсот! В Библии целых 800 текстов, которые начинаются «Радуюсь, Боже!» или «Возрадуемся…», или «Ликую, Господи…». Восемьсот библейских текстов велят нам радоваться. Значит, всегда и везде есть место радоваться, главное, найти, чему: «…Если Сам Господь восемьсот раз призвал нас радоваться, значит, Ему было угодно, чтобы люди хоть изредка это делали».

Самое ценное в этой игре — это то, что «когда ищешь, чему бы порадоваться, обо всем остальном как-то меньше думаешь». Вот так, все гениальное просто! на хныканье и сетования просто не остается времени.

Если умудренным жизненным опытом скептикам покажется, что постоянно радоваться очень просто, то пусть попробуют непрерывно порадоваться хотя бы полчаса.

Быть счастливыми и жизнерадостными могут позволить себе только очень мужественные люди. Или не менее мужественные дети. Бывает, играть в эту игру уже не остается сил. Помните, как у Свифта:

Подняться к небу -вот задача,

Подняться к небу — вот это труд.

Когда такие дети вырастают, им приходится очень нелегко, но мир живет и развивается именно благодаря таким вот счастливчикам, которым легче что-то сделать, чем мрачно размышлять об упадке и ждать конца Света. Правда, мир менять очень трудно, практически невозможно. Но, испытывая очередную неудачу, такие люди будут искать повод для радования. Однако, радостным людям легче исполнять свой христианский долг, о котором сказано: «Иго Мое благо, и бремя Мое легко». Только радостные и счастливые люди в силах изменить мир и рассеять тоску и отчаяние.

Маленькой Поллианне удается то, что многие годы не удается никому из «мудрых мира сего»: успокоить миссис Сноу, помирить вечно ссорящихся супругов Пейсон, вернуть радость жизни неутешной вдове миссис Бентон и развеселить и вернуть человеческий облик мистеру Пендлотону, самому богатому и поэтому самому мрачному и нелюдимому обитателю деревушки.

Игра Поллианны оказывает на весь маленький городок поистине целебное действие: люди перестают сетовать на жизненные тяготы, перестают ссориться по пустякам, ворчать и тосковать. Присутствие необыкновенного ребенка полностью переворачивает их жизнь. «Целый город играет в твою игру, — говорит ей тетя Полли. — И все только потому, что ты расположила их к себе и научила испытывать радость».

Доказывая свою теорию, «теорию оптимизма», автор ставит маленькую героиню в совершенно невыносимые условия: из-за несчастного случая девочка, такая любознательная и активная, лишается возможности ходить. Вот уж действительно, не то, чтобы не порадуешься, в петлю бы не полезть от отчаяния!…. Но даже в этой, казалось бы, безвыходной ситуации, ангельский ребенок нашел, чему бы порадоваться: «Я наконец-то поняла, что у меня есть, чему порадоваться. Я могу быть рада, что все-таки ходила. Ведь если бы я раньше не ходила, я не смогла бы научить их играть».

По законам Божественного Милосердия Поллианна выздоравливает. Конечно, не мановению волшебной палочки, а после долгого курса лечения. И вот к какому выводу приходит наша маленькая фея: «…Теперь я поняла, что ничего нет лучше, чем ходить пешком». Оказывается, главная причина для радости и у нас уже есть, и она вполне позволяет нам чувствовать себя абсолютно счастливыми.

Кроме счастливого таланта радоваться у маленькой девочки есть еще один бесценный дар: она верит, что жизнь можно изменить в лучшую сторону и что все люди отзывчивы и добры. Иначе ей никогда не удалось бы устроить судьбу маленького мальчика Джимми Бина, который, как и все нормальные маленькие дети, мечтал о доме. О доме и о близких людях, которые отличались бы от приютских надзирателей. Он очень просто обрисовал свою проблему: «В прошлом году я попал в приют… Мне кажется, я никому там не нужен. Вот я и ушел». Стремление мальчика иметь свой дом так сильно в нем, что он готов выполнять любую посильную домашнюю работу, зарабатывая таким образом себе право на дом и домашнее тепло. И вот он стал искать себе приют. «Я уже был в четырех домах, но ничего не вышло. Я говорил им, что буду работать, но они все равно не захотели меня брать».

Джимми Бин и его желание заработать себе не на кусок хлеба с маслом, который он и так имел в приюте, а право жить в своем доме и чувствовать, что он в этом доме нужен, заслуживает особого разговора. Самому возделывать свой сад. Может быть, это и есть наивысшая награда за труд?..

Кому нужен чужой ребенок? Он не нужен ни филиалу Женской помощи, ни тете Полли, ни другим вполне обеспеченным людям. Вообще, не совсем понятно, какие дети для обитателей деревни чужие? Поллианна, пытаясь устроить судьбу Джимми, обратившись к дамам из Женской помощи, сделала для себя горестное открытие: местным благотворительницам проще помогать детям далекой Индии, чем усыновить мальчика из соседней деревни. «Конечно, учить на свои деньги язычников очень благородно, — пыталась разобраться в своих впечатлениях Поллианна, — я совсем не хочу сказать, что они не должны отправлять туда денег. Но… Когда их слушаешь, кажется, что заботиться надо только о детях, которые далеко, а на несчастных мальчиков здесь не надо обращать никакого внимания». Когда речь заходит о конкретной помощи, люди находят массу предлогов, чтобы ее не оказать. Может быть, потому, что эта помощь требует больших усилий и каждодневного труда, труда-подвига, труда-служения? Но никому из Женской помощи даже не приходит в голову, насколько радостен этот труд. Чужой ребенок Джимми Бин стал приемным сыном мрачному Пендлтону, стал единственной родной и близкой ему душой, его светлой целью в мрачной и одинокой жизни.

Чужой ребенок? Разве Поллианна, потерявшая отца и мать и жившая у своей тети из милости, была кому-то чужим ребенком? Она так близко к сердцу принимала заботы и горести других людей, так охотно и горячо помогала им найти выход из любой жизненной ситуации, что стала для всех близкой и родной. Когда с ней самой случилось несчастье, дом мисс Харрингтон день и ночь буквально осаждали толпы жителей деревушки, пришедшие разделить с девочкой ее боль. Соседи плакали прямо на улице, бессильные чем-то помочь. Неутешное горе охватило маленькую деревушку. Так была ли она им чужой?

Тема усыновления рассматривается в повести Элинор Портер не как долг, не как христианское сострадание, а как великая радость, подарок свыше. Только счастливые люди могут жить в мире и согласии, созидать и растить детей.

Если вспомнить наши любимые детские сказки, то тема усыновления так или иначе поднимается во многих из них. «Жила-была женщина; ей очень хотелось иметь ребенка, да где его взять?» Помните, это начало сказки «Дюймовочка». «Жили-были старик со страрухой, у них не было ни детей, не внучат. Вот вышли они за ворота в праздник посмотреть на чужих ребят, как они из снегу комочки катают, в снежки играют. Старик поднял комочек, да и говорит: — А что, старуха, кабы у нас с тобой была дочка, да такя беленькая, да такая кругленькая!». Это из сказки «Снегурочка». Помните, как поет Папа Карло песенку в фильме «Приключения Буратино», пока выстругивает себе деревянного сынишку:

Скоро-скоро

Деревянный выйдет человечек,

Будет с кем мне под шарманку

Топать по дворам…

А уж сказкам о бедной падчерице и злой мачехе числа нет. Всегда в народной и авторской сказке присутствовала тема маленьких людей, нуждающихся в опеке и защите и людей больших, призванных эту помощь предоставить. Мы нуждаемся друг в друге. Мы дополняем жизнь друг друга, и она приобретает новые прекрасные оттенки. Взрослые мечтают о детях. Дети мечтают о родителях.

Помню, в детстве мы зачитывались маленькой повестью «Козетта», отрывком из романа Виктора Гюго «Отверженные». Она выходила в издательстве «Детская литература» отдельным изданием, была адресована младшим школьникам. В любой детской библиотеке эта книжечка была зачитана до дыр.

В этой повести рассказана история маленькой девочки, мать которой была вынуждена оставить свою трехлетнюю крошку на попечение чужих людей. Сначала она аккуратно платила за ее содержание, потом деньги кончились, и существование крошки стало совсем безотрадным. С пяти лет она выполняла всю грязную и тяжелую работу по дому, одета была кое-как, ела «чуть хуже кошки и чуть лучше собаки», терпела тумаки и грязную ругань.

Но вот в харчевне господ Тенардье, приютивших малютку, появляется немолодой, усталый человек. Он встретил ее в зимнем лесу, ночью, с огромным тяжелым ведром воды. Со словами : «Дитя мое, эта ноша слишком тяжела для тебя», — странник помог донести девочке ее груз, потом остановился в той самой харчевне. Добрый и одинокий человек с разбитой жизнью (из романа мы узнаем, что он беглый каторжник) выкупает девочку из бесчеловечного рабства. «Так восьмилетняя девочка обрела отца. Так два одиноких человека встретились и стали радостью друг для друга».

Мы опять встречаем слово «радость». Видимо, радость — это самое плодотворное чувство после любви, которая «движет солнце и светила». Благодаря радости взаимного общения и взаимной заботы легче переносятся все жизненные невзгоды. Радость идет рука об руку с любовью и способна творить настоящие чудеса. Радость порождает сострадание. Ведь именно сострадание побудило путника подойти к маленькой Козетте, чтобы облегчить ей не только тяжкую ношу, но и всю ее тяжкую жизнь. Взамен он приобрел счастье.

Всегда нужно, чтобы рядом с маленьким и обездоленным человеком оказался рядом большой, защитник и заступник со словами: «Дитя, эта ноша слишком тяжела для тебя». В это время в очередной раз торжествуют милость, радость и любовь.

Ваша Мария Московская
главный библиотекарь
отдела социально-психологических проблем детского чтения
Российской государственной детской библиотеки.
Опубликовано: журнал «Нарния: служение детям».-2008.-№ 1.