Весной прошлого года Татьяна из Щербинки приняла в свою семью двух девочек, шести и семи лет, из детского дома. Одна из них, Вика, здоровенькая, ее сестра Вита — с тяжелой формой ДЦП, даже не могла ходить. Но Татьяна трудностей не боялась, и Вита очень быстро пошла на поправку.
А вот Вика превратила жизнь семьи в сущий ад...
По медицинским показаниям Татьяна не могла иметь детей, и после долгих бесплодных попыток вылечиться они с мужем решили взять сирот из детского дома. Фото маленьких сестер Виты и Вики она увидела на сайте для будущих родителей.
— В детдоме меня сразу начали убеждать взять только Вику, — рассказывает женщина. — Она вела себя спокойно, даже немного заторможенно, хорошо общалась. С Витой, старшей, мы пробыли наедине совсем недолго. Она вообще не ходила, ползала на коленках. Но, несмотря на это, казалась очень веселым, дружелюбным ребенком. Позже Вита мне рассказала, что когда свидание закончилось, она испугалась, что я не заберу ее. Так и сказала: «Мама, я очень обиделась из-за того, что ты в тот день ушла»...
Татьяна начала собирать документы, чтобы оформить опеку над сестрами. В официальном заключении опекуна значилось, что она может взять одного или двоих детей, но без заболеваний психики — это было условие самой Татьяны.
Сотрудники детского дома уверили, что Вика и Вита идеально подходят. И если у Виты был сложный диагноз ДЦП, то Вика — практически здорова, не считая рядовых заболеваний, которые случаются у всех детей. 25 апреля 2017 года новоиспеченная мама привезла детей домой.
Беда подкралась, откуда не ждали.
— Первые дни все шло хорошо, мы с девочками играли, ходили гулять, смотрели мультики, — рассказывает Татьяна. — А буквально спустя три дня у Вики укатился игрушечный шарик под кресло. И она начала истошно кричать.
По словам женщины, с тех пор истерики случались буквально через день. Вика ругалась матом, как портовый грузчик, рычала, ее рвало, она по часу или два могла сидеть в одном и том же положении, иногда скакала на попе, аж до боли.
— Эти приступы стали настоящим кошмаром. Я поначалу растерялась и не знала, что мне делать. Вика начинала бить сестру, срывала занавески, кусалась, кидалась всем, что попадет под руку. Успокоить ее было невозможно. Раз Вика схватила ножницы и начала тыкать ими в глаза Вите... Однажды я просыпаюсь ночью и вижу, что Вика сидит на кровати. Мне жутко стало. Я ей говорю, мол, ложись спать, а она не ложится. Так частенько приходилось впоследствии следить за ней по ночам: как бы чего не вышло.
Татьяна вспоминает, как Вика иногда раздевалась, подходила к сестре и говорила: «Я буду мальчиком, а ты будешь девочкой». Она все время подслушивала и подглядывала в ванной, наводя жуть на домашних.
Вначале ползала на коленках, а потом пошла в садик
С сестрой Витой все шло совсем иначе. Попав в семью, девочка начала развиваться семимильными шагами.
— Из детдома мы забрали ее истощенную, у нее мышц практически не было. Но она быстро поправилась, выросла на 4 см, — вспоминает Татьяна. — Что такое стоять на своих ногах — девочка раньше не знала. Я делала ей массаж ножек, учила ходить с помощью специальных ходунков, потом посадила ее на четырехколесный велосипед, привязывала ножки к педалям, и она пыталась кататься. Потихоньку разработали ноги, они были как на ниточках, тоненькие. Потом и самокат освоили: немного на нем едем на улице, немного ножками. Бывало, она вытягивала ручки вперед и уже могла пройти метров 200 без опоры. Успехи были таковы, что Виту взяли в обычный детский садик.
Татьяна рассказывает, как вначале носила ходунки в садик, а потом пришел момент, и Вита говорит: «Забери их, не нужны они мне». Параллельно училась и читать, писать — выучила все буквы, стихи.
Тем временем истерики у сестры только усиливались. Соседка Светлана вспоминает:
— Таня всегда была спокойным человеком, и когда я услышала дикие вопли «на одной ноте» из ее квартиры, я очень удивилась. Татьяна рассказала, что у нее живут теперь две опекаемые девочки, и одна из них вот так кричит. Вначале Таня думала, что это идет процесс адаптации. Приступы Вики учащались, и я стала помогать Тане успокаивать девочку. Но Вика ни на что не реагировала. Она прыгала прямо на меня, несколько синяков мне поставила. Меня поразило, что приступ начинался внезапно, без причины, и заканчивался так же. Виту, ее сестру, мы отводили в другую комнату — она сильно пугалась...
Татьяна повела девочку в поликлинику на осмотр, получила направление к неврологу. 19 июня Вику положили в психиатрическую больницу.
— Когда я забирала Вику из детдома, я думала, что у нее аллергия — у девочки всегда были красные щеки. Мне потом врачи объяснили, что это от лекарств. Я думаю, что у Вики были проблемы с психикой, и она все время была «на таблетках» в детском доме. Я всегда говорила, что готова взять больного ребенка, но только без нарушений психики. Зачем меня обманули? Я не могу справиться с таким ребенком!
После долгих переживаний и бессонных ночей Татьяна решила написать отказ от Виктории. Разумеется, об отказе от Виты она даже не помышляла...
И вот тут-то начался настоящий кошмар.
— На меня начали давить сотрудники опеки. Они говорили: или оставляй двоих детей, или отнимем и Виту.
Виктория находилась в больнице до тех пор, пока ее не забрали органы опеки, но Татьяна продолжала заботиться о девочке: приносила чистые вещи, фрукты... Возвращать Вику домой она не хотела — боялась, что та нанесет вред сестре.
Нежданный визит: они отняли дочь, когда та спала
— Однажды, когда я находилась на работе, мне позвонили из опеки и сообщили, что сейчас они находятся в детском садике и изымают Виту. Это было 22 сентября, — говорит, едва сдерживая слезы, Татьяна. — Опека нагрянула в садик в тихий час, сотрудники сказали ребенку, что они сейчас вместе поедут кататься на машине. Как я домчалась до садика — не помню, воздух в груди перехватило. Я успела до того, как они увезли Виту, перегородила дорогу их машине. Я говорю: «Куда вы забираете дочь? На каком основании?» Мне ответили, что есть распоряжение об освобождении меня от обязанностей опекуна Виты. Я вижу сквозь черное стекло: девочка сидит в машине, маленькая такая, напуганная... И они уехали.
Вначале Виту определили в больницу. Татьяну к девочке не пускали. Тогда она решила ходить в больницу в качестве волонтера — но и это не помогло. Женщина увидела свою Виту после разлуки только один раз — помогла ей помыться, сходить в туалет, залезть на высокую больничную кровать. Потом Татьяну и вовсе перестали пускать к девчушке.
— Бедная моя доченька так плакала и очень боялась, что я оставлю ее. Она думала, что я пришла забирать ее из больницы. Сердце разрывалось, но поделать я ничего не могла, — вспоминает Татьяна.
Позже женщина узнала, что сестер опять отвезли в тот же детдом, откуда она их забирала изначально. Сейчас их анкеты снова на сайте для усыновителей.
— Я очень боюсь, что мою Виту кто-то заберет в семью, — говорит Татьяна. — Я наняла адвоката, который ведет это дело. Я хочу забрать мою доченьку, хочу ее удочерить. Мы обсуждали с Витой это, она сама мне предложила дать ей новое имя — чтобы все печали остались в прошлом.
По словам Татьяны, бывшая директор детского дома в Смоленской области, которая сейчас уволилась, так ей и сказала: мол, рано вам еще опекуном быть. Если вы от одной девочки отказались, то откажитесь и от другой. Забирайте обеих сестер или не получите никого!
Воспитательница Виты в детском садике говорит, что страшно удивилась, когда узнала, что девочку забирают из семьи:
— У нас есть другие опекунские дети — но таких ответственных мам, как Татьяна, я больше не видела. Вначале девочка ходила плохо, шатаясь, и хваталась за столы и стулья. Но мать делала ей массаж, и очень скоро Вита стала ходить сама по группе. Татьяна выполняла все, что мы требовали от родителей, сразу собрала портфолио ребенка, с фотографиями и ее работами. От других кровных родителей не могу этого добиться месяцами... Она все продумывала до мелочей: маечки, трусики — всегда чистые, шила дополнительные кармашки. Девочка знала стихи, счет, видно было, что в семье ей занимаются.
В тот день, когда девочку забрали органы опеки, воспитатель была в садике.
— Я увидела дежурную машину в окно. Дети были в кроватках, Вита спала. Коллега, которая находилась в группе, мне потом рассказала, что девочка ужасно плакала, говорила, мол, я маму дождусь. Но нам сказали, опека занимается этим делом, вы должны действовать в соответствии с законом и не лезть никуда... В декабре уже забрали медицинскую карту девочки, в январе отчислили ребенка. А Татьяна в это время еще только ждала суда. Но уже все было решено.
Сотрудники опеки: девочку изъяли законно
В органах опеки Щербинки нам пояснили, что Виту забрали у Татьяны законно:
— Нельзя разделять детей-сиблингов — родных братьев и сестер, которые росли в одной социальной среде, в одно и то же время были помещены в одну и ту же организацию для детей-сирот и из одной и той же организации были взяты под опеку.
По словам специалиста опеки, в обязанностях кандидатов-опекунов прописано, что они должны заранее ознакомиться с состоянием здоровья детей. И они подписывают определенный документ, что они ознакомились и согласны.
— Детей Татьяна Владимировна взяла, документы были ею подписаны, — пояснил специалист. — Она сама отдала ребенка в психиатрическую клинику, и там независимые врачи не поставили ей никакого диагноза. На самом деле я считаю, что женщина просто не смогла справиться с периодом адаптации в семье. Она изначально хотела брать Вику — здоровенькую девочку, потом узнала, что у нее есть сестра, и попросила отдать ей обеих. Она поставила их у нас на учет — все было замечательно. Девочке Вите с ДЦП требовалось уделять много времени: массаж, лечение, процедуры. У второй девочки, у Вики, появлялась ревность. Она пыталась переключить заботу Татьяны Владимировны на себя. Естественно, видя, что все внимание мама уделяет сестре, Вика начала ее обижать, перетягивая любовь матери на себя. Вот у Татьяны Владимировны и начались претензии к Вике. А вот мягкая, добрая Вита ей очень понравилась. Мы предлагали женщине в помощь специалистов, которые бы ей помогли, психологов, психиатров, юристов. Она от всего отказалась.
Адвокат Алексей Нянькин, который ведет это дело, не согласен с ней:
— Органы опеки ссылаются на то, что сестер нельзя разделять. Но есть практика, что разделение детей допускается, когда это в их интересах. Из их родной семьи семеро детей жили в детских домах. Других сестер и братьев раздали в приемные семьи по одному.
По словам адвоката, на суде представитель опеки не признала, что девочка больна. Она сказала: возьмите любого ребенка, сейчас они все больные. Но есть данные из карты Вики — в последний год перед тем, как Татьяна взяла ее под опеку, она лежала в психиатрической больнице. Однако Татьяну не проинформировали о заболевании. На сайте для усыновителей, где сейчас разместили информацию о девочке, врач-педиатр в видеоролике говорит, что у нее есть задержка психомоторного развития и ей требуются специальные препараты.
МНЕНИЯ ЭКСПЕРТОВ
Врач-психиатр, психотерапевт Мария СКРЯБИНА пояснила, что головной мозг ребенка крайне гибок и задержку психического развития можно корректировать. Заболевание с диагнозом F 98.9, который поставлен Вике, является психогенным, реактивным, то есть возникшим в ответ на провокацию извне. Его может спровоцировать испуг, стресс, адаптации, психогенная травма. Малышка переехала из детского дома в семью, для ребенка это сложно. Такое расстройство корректируется занятиями с психологом, а главное, лаской, заботой и любовью родителя. Конечно же, нужно собирать данные, исследовать поведение девочки и ее медицинские карты. Можно сказать одно: расстройства такого рода могут быть у любого ребенка, даже из обычной семьи, и не сразу проявить себя.
Правозащитник Лев ПОНОМАРЕВ заметил, что уполномоченный по правам ребенка в Москве Евгений Бунимович в разговоре с ним пояснил, что на момент принятия решения о судьбе девочки не было официального медицинского заключения на Вику. И если оно будет предоставлено, то дело, возможно, решится в пользу Татьяны.
Марина БРУСЕНЦЕВА, эксперт Общероссийского общественного движения «За права человека», рассказала нам о своей позиции по этому делу:
— Нас не могли не удивить действия сотрудников опеки. В этой истории они исходят точно не из интересов детей, как то трактует закон, а точнее, пункт 3 ст. 124 Семейного кодекса РФ. А закон говорит нам, что детей из одной семьи можно отдавать на усыновление в разные семьи, если это в их интересах. Здесь как раз такой случай. Младшая Вика нуждается в специальном лечении, иначе она может причинить вред и себе, и своей сестре-инвалиду. Виталии повезло — она нашла новую семью, маму и папу, готовых дать ей все это. К сожалению, двух девочек с такими серьезными проблемами Татьяне и ее мужу не вытянуть. Так неужели Виталию надо лишить счастья расти в семье, где ее любят?
Автор: Ольга Ермак
