Организаторы празднований 75-летия со дня рождения Сергея Долатова намерены выкупить под музей питерскую коммуналку, где он жил, на Рубинштейна, 23, объявив «народный» сбор средств. Предварительно на выкуп квартиры понадобится 100 тысяч евро. Главная задача — выкупить две комнаты, которые занимала семья Довлатовых. Желающих помочь этому делу в городе хватит, уверены активисты. Только вот квартиру уже атакуют риелторы и мошенники всех мастей, у которых на известные помещения — свои виды.
Около дома то и дело слышны разговоры о Довлатове. Заходя во двор, слышу фрагмент очередной экскурсии: «Довлатовы очень долго жили в этом доме. А уехал он потому, что его не печатали…» Во дворе постоянно много людей: все хотят попасть «в гости» к писателю.
Я иду к парадной в середине левого крыла, пытаюсь дозвониться по домофону в квартиру №34, где жил Довлатов. Вскоре подходят две интеллигентного вида женщины, желающие попасть в дом с той же целью. «Вот, может, хоть с журналистом получится войти внутрь», — надеются они.
Один из жильцов, возвращаясь из магазина, открыл нам дверь. Дмитрий, хозяин одной из комнат «квартиры Довлатова», признался корреспонденту, что после праздника «День Д» «приходит много людей — риелторы, мошенники, все говорят, что они «напрямую от инвесторов». От городских властей никого нет, чиновникам все равно. А эти мошенники хотят тут то ли гостиницу, то ли хостел сделать». Про планы организаторов «Дня Д» сделать в квартире музей и сумму выкупа жилья в 100 тысяч евро Дмитрий с женой Натальей впервые услышали от корреспондента «МК».
Мы разговариваем на той самой довлатовской кухне, где ничего не менялось и не ремонтировалось со времен писателя (или даже дольше, судя по состоянию потолка). Дмитрий объясняет, что именно поэтому музей здесь сделать очень легко: ничего не надо ремонтировать, просто выселить жильцов.
Во всех комнатах, кроме той, что напротив кухни, живут арендаторы — в основном мигранты. Супруги рассказывают, что в одной из комнат прописан некий Аслан, который самовольно занял знаменитую «общую» площадь с огромной печью. Именно ее позиционируют как «комнату Довлатова», хотя по факту писатель просто оборудовал там уголок для работы на пишущей машинке.
«Эта комната общая, у нее не может быть отдельного собственника, — продолжает Дмитрий. — Когда я оформлял приватизацию своей комнаты, то видел по документам, что печь, лепнина и все остальное там — государственная собственность». Аслан же сделал в квартире точечный ремонт — например, выложил плиткой уборную в конце коридора и заявил, что ремонт ему надо «отбить». Поэтому стал сдавать общую комнату как свою собственную.
Застать дома обитателей довлатовского «кабинета» оказалось не так-то просто. Наконец, очередной раз придя в квартиру по окончании рабочего дня, я достучалась в дверь «общей» комнаты. Никаких «многоэтажных» раскладушек и толпы не знающих ни слова по-русски мигрантов, которыми пугали меня коллеги, тут нет. Середина комнаты свободна, здесь достаточно чисто. Угол отгорожен занавеской, там спят два человека. На пороге меня встречает третий обитатель комнаты — Гайрат.
— Расскажите, откуда вы приехали. Давно здесь живете?
— Я здесь уже год, приехал из Узбекистана. Мы тут снимаем жилье втроем, остальные двое сейчас спят. Иногда уезжаем домой.
— А вы знали, что это за квартира, когда заселялись сюда? Читали Довлатова?
— Нет, я просто приехал работать. Потом увидел на доме мемориальную доску, так и узнал. Довлатова я не читал, но праздник видел. В тот день я работал, пришел вечером, успел на концерт.
— А как вам идея о создании в квартире музея Довлатова?
— Да нормально, пусть будет музей. Надо будет — мы переедем, мы ведь сегодня здесь — завтра там…
Впрочем, о музее пока говорить не приходится. После широкой «пиар-кампании» дома за него буквально дерутся риелторы. «После дня рождения Довлатова тут вообще такое началось, — подтверждает еще один обитатель дома, зашедший к супругам в гости. — Риелторы прямо набросились на квартиры во всем доме. У нас — я живу в дальней парадной — два риелтора буквально подрались за квартиру. Ведь по нынешнему закону тот, кто выкупает всю коммунальную квартиру, получает субсидию от государства. Вот они и стараются скупить все комнаты».
Дом действительно хорош: старый фонд, парадные и черные лестницы в рабочем состоянии, уютный двор, тихая улица Рубинштейна, упирающаяся в Невский проспект, хорошая инфраструктура вокруг. И государству, казалось бы, должно быть до него дело. Но те самые 100 тысяч евро планируют собрать без участия властей, надеясь лишь на народную любовь к писателю. «МК» связался с одним из идеологов «Дня Д» Львом Лурье, чтобы выяснить подробности про организацию музея.
— Откуда взята сумма в 100 тысяч евро и реально ли действительно выкупить квартиру?
— Все абсолютно реально, и идея эта появилась, когда устанавливали мемориальную доску в 2008 году.
Главное, по словам Лурье, выкупить первые две комнаты — те, в которых жили Довлатовы, — чтобы туда могли ходить люди, интересующиеся творчеством писателя. Полностью же квартиру такого масштаба реально выкупить примерно за год, заметил он.
