30 октября этого года вышла громкая история с похищением детей, которых потом нашли на автовокзале. В этот день, напомним, гражданские активисты брали штурмом продуктовый магазин «Продукты», расположенный на улице Новосибирская. Принадлежит он, вроде бы, чете выходцев из Казахстана Сакену Муздыбаеву и Жансулу Истанбековой. Из магазина были освобождены пять женщин и четверо мужчин, работавших там, по сути, на положении настоящих рабов, некоторые — уже в течение 10 лет.
Позже выяснилось, что похищение детей — а это были дети, рожденные невольницами, — было организовано самими рабовладельцами. На сегодняшний день двое из детей найдены, еще двое находятся неизвестно где.
* * *
В квартиру, где активисты временно разместили освобожденных женщин, я пришла, когда одна из них — Лейла Аширова — находилась у следователя, вызванная для очной ставки. Вторая — 20-летняя Зарина Аширова (они с Лейлой родственницы) — еще спала.
— Они вообще всю первую неделю почти круглосуточно спали. За столько лет им впервые удалось как следует отдохнуть, — рассказывает встретившая меня координатор одного из общественных движений Валерия Удалова.
По ее словам, именно мама Зарины Тажинар Аширова стала инициатором освобождения своей дочери и других ее «коллег» по продуктовому магазину.
— Хозяйка этого магазина практически создала для своих работников целую систему, благодаря которой годами использовала их бесплатный труд. Магазин был оборудован 42 (!) видеокамерами, там все просматривалось и прослушивалось. А когда кто-то не выдерживал и пытался бежать, то так или иначе попадал в ОВД «Гольяново», откуда их снова возвращали хозяевам, — рассказала Удалова.
Тажинар Аширова, которая находилась здесь же, поведала свою историю. Она работает на стройке бригадиром. Ее муж — военнослужащий — погиб в 2000 году, оставив ее с четырьмя детьми. Зарплаты и пенсии за погибшего мужа семье не хватало. А тут Лейла — жена брата Тажинар — предложила тогда 14-летней Зарине поехать на время каникул в Москву, заработать в магазине Жансулу Истанбековой. Зарине было обещано за первый месяц работы 800 рублей, потом — по тысяче. Для семьи Тажинар, по ее словам, «это большие деньги». Тем более девочку должны были кормить и обеспечить проживанием.
Прошло три месяца, Зарина должна была вернуться домой, чтобы поступать в техникум. Тажинар стала звонить дочке, спрашивать, когда та приедет. Но Зарина ответила, что возвращаться не собирается.
— Она мне сказала: мама, все хорошо, я здесь заработаю много денег, — рассказывает Тажинар. — Это потом я узнала, что хозяйка стояла рядом, слушала, что Зарина скажет...
А еще через два года одна из работниц магазина сбежала, приехала в Казахстан и рассказала Тажинар, что ее дочь, как и другие, попала в настоящее рабство. Зарплаты им не платят, встают они в шесть утра и работают до 2–3 часов ночи. Спят прямо в магазине, едят «только сваренное тесто, порезанное на полоски, и то хозяйка засекает на обед одну минуту, кто не успел съесть — отбирают. И все время бьют». Узнав правду о положении дочери, Тажинар кинулась в местные правоохранительные органы.
— Я написала заявление, но когда она (Истанбекова) узнала про это, то привезла Лейлу и Зарину в Казахстан, привела их в РОВД и заставила написать заявления, что это я продала Зарину за 3 тысячи долларов. Потом их обеих напоили коньяком и увезли в Алма-Ату, а оттуда — в Москву. А меня тогда прославили на весь город — и в газетах написали про это, и по телевизору показали...
В конце концов Тажинар оправилась от удара, накопила денег и сама поехала в Москву.
— Я прилетела 2 мая и пошла в посольство Казахстана, попросила помощи. Там меня направили в ОВД «Гольяново». Я приехала туда, все им рассказала. Они заявление приняли, дали мне бумажку и сказали: приходи завтра к участковому. Я спросила: а что же мне до утра делать, где ночевать? Мне ответили, что это мои проблемы. Тогда я пошла сама к этому магазину. Был праздник, через некоторое время хозяйка и ее родственники приехали. Мы стали разговаривать. Потом им позвонил участковый — Дмитрий его зовут. Он их предупредил, что есть заявление. Затем и сам пришел, стал с меня брать объяснение. Когда я рассказала все, он их спрашивает: это правда? Они говорят: нет. Привели мою дочку. Хозяйка говорит: у нее российское гражданство, что хочет, то и делает. Показали мне ее паспорт. А там стоит 89-й год рождения и место рождения — Киргизия. Я говорю участковому: она в 92-м родилась, в Казахстане. И показываю ее свидетельство о рождении. А Дмитрий этот говорит: это ее право, какой хочет паспорт, такой и получает. Я смотрю — а у Зарины пальцы скрюченные. Я попросила участкового посмотреть, что с ними, а он даже не обратил внимания. Потом говорит мне: вот вы жалуетесь, а сами сидите, распиваете с ними чай. Завтра приходите. И ушел. А они сразу же меня закрыли в кладовке, и я там всю ночь провела...
Поняв, что в полиции ей помогать не будут, Тажинар искать людей, у которых уже был опыт по освобождению из рабства.
* * *
Олег Мельников, один из таких специалистов, говорит, что, даже когда занимался освобождением рабов в Дагестане, ему не приходилось сталкиваться с таким отношением полицейских:
— Понимаете, какой там регион, да? Но даже там местные полицейские, оставаясь наедине с нами, снимали свои маски и были на нашей стороне. Здесь же они даже ничего не скрывают. После того как мы людей освободили, с них 9 часов никто не хотел брать заявления. На 14-й час нахождения в ОВД «Гольяново», когда все страшно устали, я попытался увести детей, но мне заявили, что против меня будет возбуждено уголовное дело. Освобожденным людям не позвали даже переводчика. В результате заявления женщин по поводу похищения детей оказались подписаны таким образом: «претензий не имею».
В конце концов удалось добиться хотя бы того, что потерпевшими были признаны Лейла Аширова и Бакия Касимова. Последняя в продуктовом магазине работала с 2002 года. Уголовное дело было возбуждено, но в нем идет речь не об использовании рабского труда женщин, а только об их незаконном удержании. Причем возбуждено оно «по факту», а кто именно их удерживал, как будто не известно.
Пока мы разговаривали, вернулась из Следственного комитета Лейла. Она рассказала, что очная ставка не состоялась: «сказали, что хозяйка заболела». А еще что звонил кто-то из окружения хозяев и сказал, что «Сакен и Жансулу сбежали в Казахстан». Но Лейла этому не верит.
Спрашиваю, что еще сказал следователь.
— Он сказал, что хозяйка на нас тоже написала заявление за то, что неизвестные люди ворвались в магазин, и что мы неправильно дали показания, за что нам может быть срок...
* * *
Лейла в неволе успела родить троих детей. Человека, от которого рожала, по имени не называет, говорит уклончиво: «гражданский муж».
Валерия Удалова, пока женщина отсутствовала в комнате, пояснила: «Поймите, им воспитание и обычаи не позволяют говорить, что их там, скорее всего, постоянно насиловали».
Один из детей Лейлы — шестилетний мальчик по имени Бахыт, услышав голос матери, тут же прибежал, залез к ней на колени, прижался к груди. Лейла показывает шрамы на голове сына: «Видите, его били?» Бахыт, как только я подхожу ближе, вжимает голову в плечи. Спрашиваю Лейлу, часто ли ей приходилось видеть сына.
— Сначала она давала несколько дней побыть с ребенком, а потом забирала. И тогда только раз в 2–3 месяца детей видели. Они там, в квартире были с нянькой-узбечкой. Не знаю, что они ели, что делали. Били их, как и нас.
— Тажинар сказала, что у вас трое детей. Где остальные?
— Девочку хозяйка увезла в Казахстан, сказала, что ей там лучше будет. А потом сказала мне, что она умерла. Не знаю, что с ней произошло. У другой женщины она тоже забрала ребенка, младенца. И также потом сказала, что он умер.
— А третий ребенок?
Лейла молчит. Выясняется, что еще одного ребенка она родила по документам своей хозяйки и формально получается, что это сын Жансулу. Этот ребенок — один из тех, кого до сих пор так и не нашли.
На лице Лейлы шрамы. «А это она так меня царапала. Прямо вот так, когтями драла», — показывает женщина, распахивая ворот блузки, задирая рукава. Точно такие же рубцы у нее на груди, руках.
— Вы все это следователю показывали, рассказывали?
— Да, он знает.
* * *
Проснулась Зарина, вышла к нам. У нее на руках 4-месячный сын. Спрашиваю: кто папа? Она рассказывает, как «вышла замуж»:
— Приехал племянник хозяйки, работал водителем. Он сказал: давай я тебя спасу, будем жить вдвоем. Хозяйка тоже сказала: он хороший, дружи с ним. Потом она купила ему магазин, он приходил поздно — часов в двенадцать. Хозяйка стала запрещать нам общаться. Мы стали жить гражданским браком, я забеременела. Когда мама 2 мая приехала, хозяйка мне запретила с ней разговаривать. Она сказала маме: Зарина здесь, в магазине, не работает, она в хорошем месте. А мне сказала: смотри, до дома не доедете. Я пообещала ей, что не уеду. Она мне сделала фальшивый паспорт, будто я москвичка. В роддом отдала ксерокс, а потом справку сама же забрала. Свидетельства сына я не видела, только вот сейчас узнала, что мой сын Аширов, а я — мать-одиночка. За это мне, оказывается, деньги дают. Но я ничего не видела...
Своего сына Зарина назвала Нурсултаном. «Потому что думала, что никогда больше в Казахстан не вернусь, назвала, как нашего президента...». Плачет.
— А где сейчас муж Зарины? — спрашиваю у ее матери.
— Работает в своем магазине. Мы приезжали к нему за документами. Так Зарина только зашла в магазин, сразу стала раздеваться, надела колпак, фартук и пошла работать. Как зомби. Я ей говорю: ты что делаешь? А ну поехали отсюда...
Недавно «муж» звонил Зарине, просил забрать обратно свое заявление.
— И что ты ему ответила, Зарина?
— Я сказала ему: ты же не знал, как я страдала, — Зарина плачет и смотрит на свои криво сросшиеся пальцы...
Вот что еще рассказала мне Лейла: «Нас били каждый день. Один раз били за то, что пришла проверка, а мы хозяйку вовремя не вызвали». «Бокия втыкали иголки под ногти за то, что она не продавала продукты». «Зарине, Бокия ломали пальцы. Минболла, родственник хозяйки. Он избивал, она сама избивала. Минболла прямо брал руки и ломал. А она не смотрела ни на визги, ни на крики». «Одна девушка была, Айка, 92-го года рождения. Она заболела, а хозяйка ей «скорую» не вызвала. Это было 3 года назад. Айке нельзя было расстраиваться, а хозяйка ругала ее, а потом заставила несколько кругов бегать. Она спать легла, а к утру умерла». «Бокия проработала 10 лет. Ее девочку, Камиллу, хозяйка забрала и сказала, что в Казахстан отвезет. А потом вернулась и сказала, что Камилла умерла». «Участковый приходил туда, уходил»...
* * *
Координатор одного из общественных правозащитных движений Анастасия Денисова, которая поддерживает освобожденных женщин, рассказала «МК», как продвигается расследование:
— Следователь Самерханов вызвал на прошлой неделе адвокатов потерпевших якобы на очную ставку с хозяевами магазина. Завел всех в кабинет и сказал, что никаких очных ставок не будет, а мы все едем в ОВД «Гольяново», потребовал, чтобы вызывали женщин. Они приехали, а как узнали, что надо ехать в полицию, им стало плохо. Пришлось их в больницу отвозить.
— Для чего их собирались везти в полицию?
— Чтобы оформить протоколы о незаконном пребывании, а потом выслать и дело с концом.
— Но ведь идет расследование...
— Мы сталкиваемся в данном случае с редкостным сопротивлением. Мы уже написали обращения в Генпрокуратуру, Следственный комитет, на Петровку с просьбой перенести следственные действия в другие подразделения и возбудить уголовное дело за использование рабского труда, взять расследование под контроль. Кроме этого требует расследования то, как обращались с детьми. Сын Бокия Касимовой, Баурджан, практически не ходит, у него вывернуты коленки. Что же они с ним делали?
* * *
Между тем всего этого могло бы не случиться, если бы «хозяев» вовремя остановили. Еще в 2005 году одна из работниц этого же магазина пыталась вскрыть себе вены на ноге. В больнице она рассказала, что там происходит. Тогда освобожденных рабынь просто депортировали из России — и дело должного хода так и не получило.
Мало того, в поле зрения правоохранительных органов эта семья попала еще в 1998 году. Об этом «МК» писал в феврале 2002 года. Тогда об истязаниях заявили девушки, работавшие у старшей сестры Жансулу, Шолпан. Уголовное дело было возбуждено, но закончилось тем, что, забрав своих освобожденных детей домой, их родители написали заявления об отсутствии претензий. А в 2002 году из магазина Истанбековых сбежала одна из батрачек. Оказавшись в центре для несовершеннолетних, она показала его сотрудникам множество свежих шрамов и ран и рассказала, что убежала, не выдержав истязаний. Тогда сотрудники милиции также освободили около 10 рабынь из Узбекистана и Казахстана, у некоторых из них оказались переломанными руки. Против Шолпан Истанбековой возбудили уголовное дело и осудили на 5 лет. Но в 2003 году она была помилована указом президента: назначенный ей срок был сокращен вдвое. И у Шолпан по-прежнему есть свой магазин в Москве, как, впрочем, и у средней сестры Истанбековых.
Тажинар Аширова уже отключила свой мобильник из-за постоянных звонков родственников Истанбековых, требующих «поговорить». Пока еще освобожденные рабыни полны решимости идти до конца. Но надолго ли их хватит, когда их поддерживают только правозащитники — оплачивают их проживание, питание, обеспечивают юридической помощью. А следствие и полиция, судя по всему, только и мечтают, как бы от них поскорее избавиться.
Лина Панченко
