Вот вроде бы победили мы несколько лет назад эту напасть — бездомных собак, которых приходилось бояться пешеходам и велосипедистам, в Москве практически не стало. Работали приюты, животных отлавливали, стерилизовали, иногда пристраивали... Но это было в прошлом мире, «до коронавируса»: сейчас, как показывают наблюдения москвичей за природой, стаи бродячих собак вернулись. Ходить снова нужно осторожно. Мы выяснили, насколько ситуация серьезна и чего следует опасаться.
- Такой картины я не видел уже лет десять, - рассказывает житель проспекта Мира Дмитрий Савушкин. - Я возвращался домой из магазина с продуктами, а моя соседка как раз вышла погулять со своей собакой — пожилой немецкой овчаркой. Неожиданно откуда-то набежали пять-шесть полудиких псов и полезли в драку. Им очень повезло, что это было прямо у подъезда, каким-то чудом хозяйка успела вместе со своей собакой заскочить внутрь. Потому что иначе им было бы не отбиться, обе могли серьезно пострадать. Я еще минут пять стоял в соседнем подъезде, пока они не убрались подальше.
Стаи бродячих собак, если верить соцсетям, после начала эпидемии уже видели на северо-востоке Москвы (в Ростокино, Метрогородке, Богородском) и юго-западе, в том числе в Новой Москве. Как сообщают наблюдатели, это не свежевыгнанные из дома породные животные, а уже полудикие особи — судя по всему, пришедшие в столицу из области. Отсюда и такая география: северо-восточные районы ближе всего к Лосиному Острову — крупному лесному массиву, напрямую соединяющему город с областью. А на юго-западе находится Битцевский лесопарк и гигантский зеленый клин Новой Москвы.
- Нам многие звонят в последние недели, говорят: заберите, пожалуйста, бродячих собак, они нас пугают, - рассказала «МК» Валентина, волонтер одного из городских приютов для бездомных животных. - А мы, во-первых, сейчас работаем на честном слове, катастрофически сократились пожертвования, у многих исчезла и зарплата. А во-вторых, мы и в хорошие времена не любили заниматься этими собаками: никакой надежды их пристроить нет, это животные полностью десоциализированные, психологически больше похожие на диких псовых, чем на домашних собак. Дрессуре почти не поддаются, для неопытного человека опасны. Как правило, это уже третье-четвертое поколение, живущее в лесах и промзонах области.
В Подмосковье уже бьют настоящую тревогу: собачьи стаи, как волки, начали резать скот. «Ночью с фермы раздался жуткий козий крик, - рассказывает в соцсетях дачница-фермер из Истринского района Людмила Кашаганова. - Мы знаем в лицо и поименно всех наших коз и мы начали смотреть и считать. Сразу стало понятно, что 10 из них пропало.
Ночью, с фонариками вышли в поле, нашли первую разорванную козочку, дальше ещё трое подраненных, пригнали домой. Осмотрели рядом с загонами, ещё два тела и сильно раненая коза. ...Женя рассказала мне, что когда она выскочила на крики к загонам, то оттуда при её появлении метнулись три размытых собачьих силуэта и быстро исчезли. Мы дружим с местными егерями, позвонила и они приехали. Однозначно сказали, что это собаки...»
Дискуссию о том, что делать с бездомными животными — прежде всего собаками — вполне могут по итогам этой эпидемии продолжить. Напомним, что до 90-х годов социально приемлемым способом регулирования численности этих животных был отлов и усыпление, затем стартовала городская программа отлова, стерилизации и помещения в приюты. Она встретила критику как «справа» - от активистов, называвших ее бессмысленной и призывавших к уничтожению, так и «слева» - от зоозащитников, считавших сеть городских приютов настоящими концлагерями для животных.
В 2010-х годах в ряде регионов (в том числе в Подмосковье) возобладала практика отлова, стерилизации и выпуска животных обратно в «природу», тогда как в Москве — как самом богатом и прогрессивном регионе страны — сеть приютов была усовершенствована и работает на безвозвратный отлов. Правда, дискуссия все равно продолжается: ряд активистов подозревает, что «лишних» отловленных собак, не вмещающихся в приюты, попросту вывозят из города и выпускают в сельской местности. Прямых доказательств этому, впрочем, нет. Как нет и устраивающего все «партии» сценария регулирования численности бродячих собак.
Из по-настоящему диких животных в Москве уже многократно видели лис — которые в Новой Москве и окраинных районах стали практически синантропными животными (обитающими на помойках). А может ли в город зайти кто-то более страшный — например, волки или медведи? На этот вопрос официальная статистика отвечает отрицательно: в отличие от лосей, популяции этих опасных животных в окрестностях Москвы не зарегистрированы. С другой стороны, в Подмосковье иногда закрываются (и даже со скандалами) частные зверинцы, а судьба зверей при этом бывает разной.
- В нашем районе несколько лет назад был медведь, - рассказывает сотрудник лесничества Дмитровского района Подмосковья. - Медвежонка выпустили в лес, закрыв очередной мини-зоопарк при ресторане. И все думали, что он там не переживет зиму, но весной я лично шел по лесу и видел его отметки когтей. Они были на такой высоте, что сразу стало понятно: зверь не только выжил, но и как следует вырос. Лето он прожил у нас, а осенью, похоже, ушел в сторону Тверской области: больше у нас не появлялся.
При встрече с медведем единственный способ хоть как-то гарантировать выживание — это стараться не привлекать внимания зверя, напомнил лесничий. Медведь бегает быстрее человека, умеет лазать по деревьям, сила его тем более известна — так что особенных шансов победить его или скрыться нет. Но, по счастью, нет и значительных шансов нарваться на мишку в Москве. А вот стая бродячих собак может быть, по его словам не менее опасна — но собаки, благодаря прочно «прошитому» инстинкту, боятся камней и палок. Впрочем, и от них, если можно, лучше скрыться. В эру гуманизма и отсутствия оружия на руках — больше особенно ничего и не остается.
Антон Размахнин
