Основатель приехавшей на Stereoleto белорусской группы Intelligency Всеволод Добвня рассказал Борису Барабанову о своем отношении к внезапному успеху, о пути из Минска в Петербург и о своем отношении к политическим событиям на родине.
— Группе из Беларуси не так просто въехать в Россию сейчас. Как вам это удалось?
— Назовем это «волшебный телепорт правовых коллизий». Дорога автобусом из Минска в Питер заняла 16 часов.
— Что для Intelligency значит первое место трека «August» в российском Shazam?
— Фрагмент песни на магическом уровне запал людям в подсознание. Я не уверен, что у нас вообще когда-либо получится сотворить что-то подобное. Хотя — почему бы и нет… Но и задачи такой нет — каждый раз взрывать чарты. Нам приятно, что тот фрагмент, который разошелся в TikTok, не повторял какой-нибудь существующий тренд, например, хип-хоповый, а был нашим собственным ноу-хау. Значит, мы придумали музыкальную форму, которая проникает в массовое сознание. На нашем новом EP, который готовится к выходу, мы постараемся удержаться в рамках этой формы.
— Intelligency делали какие-либо заявления относительно происходящего в Беларуси?
— Мы свою позицию обозначили, когда одного из участников группы ни за что запрессовали, а он шел с защиты магистерской диссертации, и отпустили только утром. Ситуация в стране никогда не была нам безразлична, но после этого случая стала небезразлична в квадрате. Наша линия очень четкая. Мы не вдаемся в коллизии подсчета голосов и честности выборов. Но в одном мы уверены: как бы ни пыталась пропаганда доказать обратное, у власти в Беларуси есть существенные проблемы в общении с собственным народом. Руководство Беларуси не контролирует ситуацию в стране и допускает неадекватные шаги. Это факт, и его доказательства — на улице. Властным структурам нужно работать над собой. Именно власти, а не обществу. Понимаете, белорусы — это народ, который невозможно обдурить. Если руководство думает, что нас обманули, тогда что это руководство делало 20 лет? Что оно делало, если кому-то удалось обдурить общество за два месяца? Люди сейчас разбираются в ситуации лучше, чем последние 26 лет.
— В СМИ сегодня можно встретить фамилии людей, которые, в теории, могли бы составить альтернативу нынешнему руководству страны. Вы согласны с тем, что такая сила есть?
— К сожалению, такая оппозиционная сила на сегодняшний день не сформирована. Чье это упущение? Действующей власти. Возможность разговора с обществом через оппозицию всегда должна быть открыта. А у нас конструктивной альтернативы нет. В нашей стране об этом даже говорить боятся. Эта проблема существует, как я понимаю, и в Украине. И в России это тоже актуально. Ну, в России с этим получше, конечно. Хоть кто-то может высказываться. Иногда это можно даже увидеть по ТВ. У нас это невозможно, мы как в карцере каком-то живем. Пройдет время, и люди, которым сейчас пятьдесят и больше, поймут, что их дети и внуки ничего плохого не делали, когда выходили на улицы. Кстати, Александр Григорьевич сам когда-то говорил, что если на совещании нет альтернативного мнения, то нет смысла и в самом совещании. Может быть, ему пора стать последовательным?
— Являются ли музыканты в Беларуси единой силой, которая может влиять в том числе и на политику? Или каждый за себя?
— Не только музыканты, но вся творческая общественность сейчас, безусловно, влияет на политику. В народе снова поют песни, которые были запрещены. В авангарде этих процессов становятся ранее запрещенные музыканты, такие как Лявон Вольский и группа NRM. Народ, в отличие от «административного ресурса», существо живое. И оно живет культурой.
Борис Барабанов
