Как и весь театральный мир, балет в минувшем сезоне испытывал большие сложности. Здесь они чувствуются и переживаются драматичнее, чем где бы то ни было. Наступило время турбулентности: зарубежные гастроли отменяются, артисты покидают страну, а составленные на несколько лет вперед планы рушатся, переформатируются или переносятся…
Громкие отставки
Переформатируются и сами балетные компании, в руководстве которых тоже происходят большие изменения. Так, коллектив балета "Москва" теперь станет частью Московского театра "Новая опера", а труппа театра "Новый Балет" присоединится к «Стасику» (МАМТу), у которого в самый разгар сезона сменился еще и балетный руководитель: на место уехавшего на Запад этуали Парижской оперы Лорана Илера заступил самый молодой в театральной истории руководитель балета 24-летний Максим Севагин. А Илер в свою очередь сменил Игоря Зеленского на аналогичном посту в Мюнхене.
Трясло и Большой. В день начала спецоперации Россию покинул хореограф — резидент Американского балетного театра (ABT) Алексей Ратманский, отменивший в Большом и свою премьеру — балет на музыку Баха. Вслед за ним подал в отставку музыкальный руководитель и главный дирижер Большого театра Туган Сохиев.
И все-таки главный театр страны, за исключением балета Ратманского, все свои планы выполнил. Жаль только, что обилием новинок не удивят публику в будущем сезоне: единственная большая балетная премьера — «Пиковая дама» на музыку П.И.Чайковского и Юрия Красавина. Остальное же — знаменитый балет Михаила Фокина «Шопениана» и «Большое классическое па» из балета «Пахита» в хореографии Мариуса Петипа — это восстановления хорошо забытого старого. Впрочем, по этому пути пошли уже в сезоне минувшем, восстановив вместо обещанной премьеры Ратманского любимый зрителями балет Владимира Васильева «Анюта».
Балет о дьяволе, мистические предзнаменования и ужасы Большого театра
А вот начало театрального сезона никаких поводов к переживаниям не давало, но зловещие предзнаменования грядущего неблагополучия уже ощущались в воздухе… Так, в Большом сезон начался с целой череды несчастий, и поэтому в том, что первая премьера сезона — балет «Мастер и Маргарита» в хореографии Эдварда Клюга состоится, не было никакой уверенности даже накануне назначенного показа… Театр сотрясали «мистические» происшествия: во время оперы «Садко» на Исторической сцене погиб артист миманса, который попал под наехавшую на него декорацию в две тонны. Причем на Новой сцене в этот день репетировалась сцена гибели Берлиоза и конкретно то самое место в романе Булгакова, где этот персонаж попадает под трамвай. Мистика да и только!
За полторы недели до премьеры в день Михаила-архангела и именин автора культового романа ночью неожиданно сработала кнопка противопожарной безопасности, и сцену Большого затопило водой. Премьера оказалась под угрозой срыва, но электроника не пострадала, и спектакль все-таки состоялся.
Естественно, что на самой премьере «от греха подальше» отменили даже знаменитый полет Маргариты над Москвой. В нем балерина должна была прыгать со специально выстроенной трамплинной вышки на краю бассейна, но испугалась высоты… Но и без этого прыжка премьера случилась, и никаких происшествий за время показа не произошло: люстра не упала, и зрители после проведенного на сцене сеанса черной магии, в отличие от героев булгаковского романа, вышли из театра одетыми. Да и сама премьера стала событием театральной Москвы и несомненным удачным приобретением репертуара Большого театра.
Чрезвычайно удачным оказался не только сам балет, но и сценография к нему (сценограф Марко Япель) — она представляла собой заброшенный бассейн и намекала на открытый бассейн «Москва», что в 60–90-е годы располагался на месте взорванного по приказу Сталина в 1931 году храма Христа Спасителя. Постановщик Эдвард Клюг расшифровал это так: «тоталитарная идеология против философии христианства, художник — против системы, Сталин — против Церкви и Булгакова, а Пилат — против философии Иешуа».
Последней же премьерой 246-го сезона в Большом стала программа, которую ожидали три года, но отменяли в разгар пандемии. Она состояла из трех новых балетов сразу: «Made in Bolshoi» («Сделано в Большом») Антона Пимонова, «Времена года» — премьера Большого театра Артемия Белякова и «Танцемания» Вячеслава Самодурова. Самый большой успех тут выпал на долю двух: «Made in Bolshoi» и «Танцемании». Главная задача Антона Пимонова в первом балете была создать если и не парадный, то повседневный портрет знаменитой труппы. И главный герой здесь, конечно, не премьеры или прекрасно танцующие солисты, а кордебалет.
«Танцеманию» тоже можно было бы назвать «Made in Bolshoi», потому что такую хореографию и так танцевать могут только артисты этого театра. В новом балете от дикой и необузданной энергии зашкаливает всё: роскошная «высоковольтовая» партитура Юрия Красавина, отлично придуманная драйвовая хореография с ее «мощным коллективным выбросом энергии», бешеная моторика солистов Большого.
Махар Вазиев передвигает артистов по карьерной лестнице
В общем, работа в главном театре страны била ключом, и 246-й сезон в балете стал хотя и одним из самых проблемных, но и одним из самых плодотворных. Проблемы были связаны прежде всего с артистами: после февральских событий труппу покинуло несколько иностранцев, театр лишился и прима-балерины Ольги Смирновой, ставшей примой в Национальном балете Нидерландов, а также своего премьера — итальянца Якопо Тисси, лучшего на сегодня в мире танцовщика. Но в Ла Скала уехавший артист пока перешел только на позицию приглашенной звезды и не стал постоянным членом труппы. И все надеются, что в Большой он вернется, как уже вернулись в наши балетные театры иностранные артисты, ранее уехавшие.
Как и прежде, курс руководителя балетной труппы Большого Махара Вазиева направлен на привлечение в театр молодых талантливых исполнителей и их дальнейшее продвижение. По результатам прошедшего в Большом международного конкурса поговаривают, что удачно провел Махар Хасанович переговоры о переходе из Мюнхена в Большой уникального танцовщика Дмитрия Выскубенко, завоевавшего серебряную медаль. А теперь внимание: танцовщик, как ожидается, уже в сентябре откроет балетный сезон в Большом, выйдя в партии принца Зигфрида.
Между тем в труппе за минувший сезон произошло и много перемещений по карьерной лестнице: из кордебалета в ранг солистки перешла Александра Трикоз, первыми солистами стали Арина Денисова и Дмитрий Смилевски. Интересно, что последний получил повышение еще до своей победы (золотая медаль) на престижнейшем Московском конкурсе.
Насыщенным получился сезон для таких прекрасных танцовщиков, как Марк Чино и Михаил Крючков. Причем последний участвовал буквально во всех балетных премьерах кряду: был незабываемым Иваном Бездомным в «Мастере и Маргарите», без передыха и каждый день танцевал во всех составах всех трех новых балетов июльской программы. Но, несмотря на значимый сольный репертуар и успех у публики, и тот и другой продолжают числиться в кордебалете.
Усилил Махар Хасанович труппу и ведущими солистками: ими стали две девочки, еще недавние выпускницы Московской академии хореографии Елизавета Кокорева и Ева Сергеенкова, которую уже сейчас называют «будущим» и «надеждой» Большого театра, и ее дебют в партии, о которой мечтают все балерины на свете — Одетта-Одиллия в «Лебедином озере», в этом сезоне стал сенсацией.
В ранг премьеров в конце этого сезона возвели Алену Ковалеву и Егора Геращенко. Оба были приглашены в труппу Большого, причем Ковалева сразу на ведущие позиции. Продвижение по карьерной лестнице у Егора Геращенко получилось даже суперскоростным: в прошлом сезоне он стал первым солистом, в начале нынешнего ведущим солистом, а в конце сезона вышел на позиции премьера.
«Ромео и Джульетта» Константина Богомолова — еще один главный хит сезона
Спокойной не назовешь в этом сезоне и жизнь Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко. Здесь тоже продолжаются кардинальные перемены. В прошлом сезоне в театре поменялся гендиректор (Антона Гетьмана сменил Андрей Борисов), а в этом — худрук балета.
Последней громкой премьерой театра еще при руководстве Лорана Илера стал балет «Ромео и Джульетта» в постановке Константина Богомолова и в хореографии Максима Севагина. Эта постановка и стала самым нашумевшим и успешным балетом ушедшего сезона. Скандально известный режиссер обратился к балету впервые и, конечно, напридумывал много всяких неожиданностей. Традиционные богомоловские титры к спектаклям в стиле уайльдовских острот — старинная балетная традиция, так что в балете они на своем месте. Но надо сказать, что и держится этот спектакль исключительно на режиссерских фишках. Очень красивой и изобретательно поставленной хореографии Максима Севагина хватило всего лишь на одно действие. А уже на втором ощущалось, что молодой хореограф выдохся…
Новые балеты нового худрука
К сожалению, без режиссерского пригляда хореография 24-летнего Севагина, ставшего в марте новым руководителем балета «Стасика», во многом проигрывает. Это стало ясно уже на второй премьере сезона, вечере одноактных балетов, в котором молодой худрук поставил балет «Нет никого справедливей смерти», выбрав для него сложную музыку — «Концерт для арфы с оркестром» аргентинца Альберто Хинастеры, которого называют в мире «Моцартом 12-тоновой техники».
Вообще-то на это лето планы Музыкального театра были совсем другие. Но в связи со всеми известными обстоятельствами с приходом нового худрука они поменялись. Первоначально были запланированы два вечера, куда должны бы войти балеты таких всемирно известных хореографов, как классик американской хореографии Джером Роббинс, знаменитый экспериментатор Уильям Форсайт, израильтянка Шарон Эяль. После громадного успеха ее балета Autodance, завоевавшего «Золотую маску», востребованная по всему миру постановщица сама изъявила желание поработать с труппой.
Однако из-за сложившейся ситуации в мире вместо двух премьерных вечеров состоялся один, и постановка Эяль отложилась на неопределенное время. Однако у нас нашлись свои умельцы, способные ее заменить, ибо показанный в первом отделении премьерного вечера балет Владимира Варнавы «О природе», явная модификация постановок Эяль, созданная под влиянием необычного стиля этого хореографа. Варнава взял что-то от нее, а что-то от других, добавил собственной фантазии, и получился очень неплохой балет, в основу которого хореограф положил поэму древнегреческого философа и врача Эмпедокла «О природе».
А Кехман ставит на «Лебединое»
Как всегда, в рейтинг лучших балетных постановок сезона необходимо включить и Михайловский театр, который открывал свой уже 189-й театральный сезон одним из первых в стране. И сразу громкой премьерой — знаменитым балетом Александра Радунского на музыку Родиона Щедрина «Конёк-Горбунок». В этом спектакле на сцену Большого театра в роли Царь-девицы когда-то выходила Майя Плисецкая, а в партии Ивана — Владимир Васильев, а увидеть его рвалась вся театральная Москва. Теперь легендарный балет в Санкт-Петербурге восстановил Михаил Мессерер — наследник знаменитой балетной династии. И предстал «Конёк-Горбунок» в новом суперсовременном театральном оформлении, преображенном, помолодевшем. Точно так, как преобразился герой этой сказки Иванушка, искупавшись поочередно в трех котлах.
Другой хит сезона, произведенный в Михайловском, — «Лебединое озеро». «Если хочешь создать успешный балет, назови его «Лебединым озером», — любил повторять основатель американского балета Джордж Баланчин. Худрук Михайловского театра Владимир Кехман решил последовать этому практичному совету, принесшему в итоге большую финансовую выгоду. И выпустил уже вторую в этом сезоне премьеру — «Лебединое озеро» в редакции своего знаменитого худрука Начо Дуато.
Маститый испанский хореограф-модернист, словно заправский советский хореограф, продолжает ревизию русского классического наследия. И вслед за «Спящей красавицей», «Щелкунчиком» и «Баядеркой» «отредактировал» и балет балетов, а в следующем сезоне уже анонсировал «Дон Кихота».
От Начо Дуато естественно было ожидать всяческих экстравагантностей в том же духе, что и у Богомолова. Но как это уже было и во всех остальных случаях с редакциями классического наследия, которые испанский хореограф успел поставить за время руководства балетной труппой в Михайловском театре, никаких радикальных шагов по изменению классической хореографии он предпринимать не стал. Так что и эксперимент с классическим «Дон Кихотом», балетом со множеством испанских танцев, которые испанский руководитель считает псевдоиспанскими по сути, все ждут с большим интересом.
Павел Ященков
