Пандемия очень опасна для людей, считает Филипп Янковский. Как и остальные граждане страны, актер и режиссер волнуется и страдает от неизвестности. Но считает, что притягательность живых спектаклей и концертов сохранится навсегда. Об этом Филипп Янковский рассказал в интервью «Известиям» перед выходом в прокат картины «Номер один» Михаила Расходникова. Несмотря на то что кинотеатрам разрешено продавать не более 50 билетов на сеанс, продюсеры решили не откладывать релиз до лучших времен.
— Филипп Олегович, в вашей фильмографии мало комедий. Чем вас так заинтересовал сценарий фильма «Номер один», что вы согласились сниматься?
— Всегда очень интересно, когда молодые талантливые люди предлагают тебе жанр, в котором ты до этого не играл. Да, я снимался в комедии Резо Гигинеишвили «Любовь с акцентом», но она была совершенно иного рода.
Специально для роли Феликса на съемках «Номера один» я нашел очень смешное выражение лица! Как бы вам объяснить: оно, с одной стороны, абсолютно пустое, но в то же время наполненное. Выглядит комично. Мне вообще было очень интересно окунуться в жизнь моего персонажа…
— Имеете в виду его чувства к героине Ксении Собчак?
— Нет, говорю о предлагаемых обстоятельствах их аферы — мой персонаж и команда, которая вокруг него организуется, крадут картину Марка Ротко «Номер один». Я был рад, что, несмотря на легкий жанр фильма, мы воруем не какой-то там трактор или корову, а известную картину.
При подготовке я окунулся не только в творчество этого художника, но и углубился в изучение самого направления абстрактного экспрессионизма. Не всегда попадаются такие интересные проекты, способные тебя обогатить. Надеюсь, что кого-то из зрителей тема искусства тоже заинтересует и после просмотра фильма они откроют для себя Ротко.
— Или как минимум пару часов не будут думать о коронавирусе?
— Считаю, что пандемия очень опасна для людей, так что в этом вопросе — шутки в сторону. Не нужно закрывать на это глаза. Завлекать на фильм людей такими лозунгами я не хочу, потому что и сам нахожусь в неведении относительно происходящего и очень волнуюсь вместе с остальными гражданами.
— В 2020 году на экраны должно выйти сразу несколько фильмов с вашим участием. Есть страх, что из-за пандемии они могут не дойти до зрителя?
— На первом месте у меня всегда стоит сам процесс и опыт, который я получаю в момент съемок. Кино — коллективное творчество, где каждый развился и сделал еще какой-то шаг вперед в своей карьере. Я в любом случае буду счастлив, что принимал в этом участие.
Что касается результата, о котором вы спрашиваете, конечно, пандемия внесет свои коррективы. Что мы получим, мы не знаем, — гадать не стоит. В одном лишь уверен: главное — постараться сделать хороший фильм. Если картина удалась, она дойдет до зрителя. Сейчас так много разнообразных форм: интернет, платные кабельные каналы, кинотеатры, телевизор. Фильмы по-прежнему нужны, зрители есть. Дай бог всем нам здоровья, тогда всё будет планомерно развиваться дальше.
— Вы сказали, что на съемках погрузились в изучение творчества Ротко, а ведь это была всего лишь авантюрная комедия. Вы всегда так серьезно подходите к работе над ролью?
— Как говорил Станиславский (сегодня это уже прописная истина): «Через сознательную психотехнику актера к подсознательному творчеству самой природы». А как без этого? Работаю настолько глубоко и досконально, насколько это позволяет отведенный на подготовку период. Мне повезло — я играл многих известных личностей, роли которых требовали серьезной проработки: Феликс Юсупов в «Распутине», Ян Тушинский (прототип Евгения Евтушенко. — «Известия») в «Таинственной страсти» по роману Василия Аксенова.
Только что я закончил съемки у Глеба Панфилова — сыграл Ивана Денисовича Шухова в фильме «Один день Ивана Денисовича» по мотивам одноименной повести Солженицына. Безусловно, в этой работе погружение в материал тоже было глубоким. Да, роль совершенно иная и подход другой, но и к комедии нельзя относиться легкомысленно. В комедии нужна легкость, а она может родиться только при условии безоговорочной веры в предлагаемые обстоятельства, потому что мы — персонажи и всё делаем на полном серьезе. Другой момент: герои в «Номере один» такие недотепы, что все наши поступки будут зрителю смешны.
Любой актер — адвокат своей роли и будет защищать своего персонажа, даже если он обладает отрицательными качествами. Нередко именно через отрицательное зритель должен увидеть нечто хорошее. Недавно я сыграл организатора секты «Первозданных» — человека, верящего, что он бог, и готовящего акт перерождения души через жертвоприношения. Если честно, таких людей играешь без особого удовольствия. Но, когда работал над ролью, понял, что образ в этой картине («Секта» Гелы Баблуани. — «Известия») собирательный, и такая проблема на самом деле существует. И хотя как актер я защищаю персонажа, то по-человечески хочу своей игрой донести до зрителя мысль об опасности таких личностей. Как писал Шекспир: «Страшен злодей, что с виду не злоблив».
— Вы погрузились в актерскую профессию и перестали снимать фильмы. Почему?
— У меня есть разнообразные предложения снять кино, но пока так получается, что я очень много снимаюсь. Я ведь не «авторский» режиссер — экранизирую чужие произведения. Сценарий фильма «В движении» написал Геннадий Островский, а я его просто художественно оформил, энергию вдохнул, «Статский советник» — адаптация Акунина. Такого рода картины я действительно могу и наверняка еще буду снимать, но сейчас вплотную занимаюсь актерской карьерой — я давно об этом мечтал. Помимо кино, играю Дмитрия Карамазова в МХТ имени Чехова (спектакль «Карамазовы» режиссера Константина Богомолова. — «Известия»).
— Раньше вы считали, что кино в отличие от театра не может быть вечным. Даже фантазировали, что, когда начнется эра 5D, кинотеатры могут исчезнуть, но в театр люди всё равно будут ходить, потому что это живое общение. Ваша точка зрения не изменилась?
— В чем-то, наверное, поменялась, но конкретно в том, что живое общение с любимым артистом никто не отменял, — нет. Зрители продолжают ходить на концерты, несмотря на то, что музыканты выпускают диски, их песни крутят по радио. То же самое и с актерами: их видят по телевизору, в кино, но если любимый артист играет на сцене, публика на него всегда ходит. К тому же есть намоленные театры. Театр — это же определенный мир, это дом, в который многие идут, чтобы получить ответы на какие-то важные для себя вопросы. Впрочем, театр нынче изменился, как и всё общество.
— В телеграм-каналах все чаще обсуждают репертуарную политику Сергея Васильевича Женовача — у многих она вызывает вопросы. Как ученику Олега Павловича Табакова вам кажется, что Художественный театр движется в правильном направлении?
— Мне тяжело судить. Мой учитель, ближайший мой и любимый человек, который воспитал меня как личность, ушел. Для меня это большая потеря. Не думаю, что мое мнение в данном случае будет объективным. Я очень уважаю Сергея Васильевича и желаю ему всяческих успехов, но сравнивать не могу, потому что мои сравнения будут некорректны в силу любви к моему учителю. Мое мнение всегда будет на его стороне. А это субъективно.
— Вы с супругой редко выходите в свет, то же самое можно сказать про ваших детей. Это ваша с Оксаной Фандерой установка?
— Какой-то специальной установки у нас нет, просто мероприятия должны быть к чему-то приурочены. Если они связаны с работой — выходом фильма, премьерой спектакля, мы всегда участвуем. Что касается просто светского времяпровождения, у нас это не всегда получается, потому что надо заниматься делом. Но иногда случаются очень приятные события, которые мы с Оксаной с удовольствием посещаем, если есть такая возможность. К тому же графики сами понимаете какие — даже просто собраться семьей бывает тяжело, все заняты. А уж куда-то пойти — вообще целая история.
— Вы с Оксаной долгие годы считаетесь одной из самых крепких пар. Романтике в отношениях способствует то, что вы оба всегда на съемках и редко видитесь?
— На самом деле мы практически не расстаемся, очень сплоченные. Прозвучит банально, но это действительно правда — мы просто очень сильно любим друг друга. Люди, которые испытывали это чувство, понимают его глубину. Кроме любви ничего больше не может удержать двоих людей вместе. А с количеством прожитых лет она становится только крепче и мудрее.
Наталья Васильева
