Какая всё же невероятная цифра: 50 лет со дня полёта первого человека в космос!
Это же надо вдуматься: мальчишки и девчонки, восхищавшиеся подвигом Юрия Гагарина, уже на пенсии. Сам Гагарин давно погиб. А если бы дожил - ему было бы сейчас 77 лет. Гагарину – 77! Можно ли представить?..
После развала СССР, после всех разоблачений и разочарований, осталось в советской истории только два одухотворяющих и этически безупречных события – победа в Великой Отечественной войне и первый запуск человека в космос. Если убрать ещё и это – ничего не останется, все 70 с лишним советских лет придётся признать бессмысленной чёрной дырой, и жизнь нескольких советских поколений провалится в эту дыру. Поэтому любые попытки «очернить и принизить» вызывают аллергию в российском обществе: не трожь святое!
А ведь трогают. Если брать войну, так припоминают русским и пакт Молотова-Риббентропа, и как немцев трупами заваливали, и как немок насиловали.
Есть компромат и насчёт космоса: якобы в процессе подготовки к запуску переморили кучу людей, а перед Гагариным был как минимум один неудачный пилотируемый полёт – западные радиолюбители поймали переговоры смертника. Да и вообще (цитата с одного форума): «В том, что со всей страны в принудительном порядке спустили последние портки, чтобы на фоне ужасающей по европейским или американским меркам нищеты создать грозную армию и космическую программу, я не вижу повода для особой гордости».
Но это всё ведь через пятьдесят лет говорится, в циничное время крушения святынь и отсутствия идеалов. А тогда – представляю, какое было всеобщее ликование. Зависть берёт: у нас-то таких поводов для всенародного искреннего праздника не предвидится.
Казалось, что ещё несколько лет – и полетим на Луну, потом – на Марс, где «будут яблони цвести», а там и до других галактик недалеко. Чуть ли не все дети в Советском Союзе мечтали стать космонавтами.
Шестидесятые годы вообще представляются временем какой-то всеобщей эйфории. На Западе она была с разгильдяйски-наркотическим оттенком: хиппи, ЛСД, секс-революция, рок-музыка. А в СССР – «оттепель» и первые звездолёты. Сколько воздуха, свободы и надежды в фильмах, песнях, книгах и журналах того времени!
Как сказано в одном из романов Виктора Пелевина, «будущее советских шестидесятых было самым трогательным из всех национальных самообманов. Люди из вчерашнего завтра, полноватые и старомодно стриженные, стоят в надувных скафандрах у своих пузатых ракет, а над ними в бледном зените скользит ослепительная стрелка стартующего звездолёта — невозможно прекрасный Полдень человечества… Фантастические повести, такие же придурочные и чудесные, как рисунки, пронизанные непостижимой энергией, которая сочилась тогда из всех щелей. И, если разобраться, всё об одном и том же — как мы поймём пространство и время, построим большую красную ракету и улетим отсюда к неведомой матери».
Так и не улетели. Энергичные 60-е сменились вялыми 70-ми, ну а потом известно что было.
У того же автора есть повесть «Омон Ра» - с посвящением, между прочим, «Героям Советского Космоса» - о том, что так называемое освоение космоса есть грандиозное советское враньё, а так называемых космонавтов просто приносят в ритуальную жертву… Впрочем, эта заметка не о творчестве Пелевина.
Пятидесятилетие первого полёта человека в космос, конечно, пройдёт со всей положенной помпой. (Проведёт ли движение «Наши» на Ленинском проспекте акцию, предсказанную в рассказе «Моноклон» Владимира Сорокина?) Но «живого отклика в массах» всё-таки не вызовет. На острие прогресса уже много лет не космические корабли, а компьютерные технологии. Полвека человечество «топчется» на околоземной орбите. Профессия космонавта давно выпала из числа престижных.
«Дембельский аккорд» советской космической науки и техники - челнок «Буран» - проржавел и сгнил; недавно на него рухнула крыша такого же проржавевшего и сгнившего ангара.
Почему-то сюда попросилась цитата из Набокова (роман «Приглашение на казнь»): «Виднелись наполовину заросшие очертания аэродрома и строение, где содержался почтенный, дряхлый, с рыжими, в пёстрых заплатах, крыльями, самолёт, который ещё иногда пускался по праздникам, - главным образом для развлечения калек. Вещество устало. Сладко дремало время. Был один человек в городе, аптекарь, чей прадед, говорят, оставил запись о том, как купцы летали в Китай».
Но кто бы посмел всей этой грустной правдой навести уныние на счастливых людей 50-летней давности?
