В XV веке Флоренция казалась многим «приютом воинствующего гуманизма». Университет был из лучших в Европе, интеллектуалы стекались к философу и астрологу Марсилио Фичино в академию Кареджо на вилле Монтекки, которую подарил ученому правитель Флоренции Козимо Медичи. На 35 тыс. жителей приходилась сотня художественных мастерских. Ну а среди 120 шедевров, собранных в мюнхенской Старой Пинакотеке из музеев Лондона и Вашингтона, Парижа и Нью-Йорка,— полотна Сандро Боттичелли и Филиппино Липпи, Лоренцо ди Креди и Фра Бартоломео.
При этом выставка начинается не с главных произведений, знакомых по золотым музейным книгам. Первый зал отдан рисункам, да и потом кураторы уделяют много внимания графике, размещая ее среди живописи; из раритетов — наброски лошади работы Леонардо да Винчи из коллекции английской королевы Елизаветы II, нечасто путешествующие по выставкам.
Искусство во флорентийском Возрождении неотделимо от политики. Наряду с художниками героями выставки стали персонажи, чьи имена не вынесены в название, но часто упоминаются в подписях. Семейство Медичи на протяжении нескольких веков, пусть и с перерывами,— правители, а то и фактические владельцы Флоренции, ее добрые и злые гении, меценаты, строители и убийцы одновременно. Благодаря им расцвели искусства, живопись и скульптура.
В Пинакотеке показывают, например, мраморный барельеф Козимо Медичи работы мастерской Антонио Росселлино, есть и часослов Лукреции Медичи (ок. 1485), он открыт на странице с изображением Благовещения, это сквозной сюжет выставки, представленный несколькими картинами, в том числе Филиппо Липпи, Фра Карневале и Франческо Росселли.
Во многом красота флорентийской живописи связана со старомодностью техники, которую предпочитали художники. В Венеции и Нидерландах уже перешли на масло, а во Флоренции еще использовали яйцо, от темперы здесь отказались позже. Но быть старомодным не значит быть немодным, флорентийские художники определяли не только эстетику, но и ход мировых дел. Папа римский даже консультировался с Фра Анджелико в таких деликатных вопросах, как назначение городского епископа, и в ситуации, когда кандидата из рода Медичи Ватикан отверг, любой совет мог оказаться неудачным.
Ради нынешней выставки в Мюнхене удалось собрать даже алтари, распыленные между музеями разных стран. Впервые за столетия соединились сцены из жизни святых Космы и Дамиана, выполненные Фра Анджелико для флорентийского собора Сан-Марко.
Большинство экспонатов выставки созданы при Лоренцо Великолепном (1449–1492). Во многом благодаря ему была выстроена система отношений в искусстве, которая надолго воцарилась в Европе: здесь и рекомендательные письма, рассылавшиеся по именитым знакомым, и поиск информации о новых авторах, и система мастерских, не только объединявших учеников и поклонников, как у Джотто, но все больше становившихся семейным делом,— так, Гирландайо работал в компании с братьями и кузеном, семейным был бизнес и Луки делла Роббиа, и у братьев Поллайоло. Заказы множились, скорость исполнения увеличивалась — помимо общественных работ и интересов церкви появились частные клиенты. А изображения святых появились в частных домах.
Патриции заказывали и собственные портреты — впервые после античности не император или бог, но простой богатей-современник становился предметом искусства. При этом сам Лоренцо, не чуждый прекрасного, писавший стихи, поэмы и новеллы в духе Боккаччо и Петрарки, заказами не разбрасывался — исключениями были Антонио дель Поллайоло и Верроккьо. Последний занимался всем — от скульптуры «Мальчик верхом на дельфине», карнавальных масок и штандартов для городских праздников и турниров до надгробий для отца и дяди Лоренцо. Верроккьо предпочитал скульптуру, но в его мастерской перебывало множество знаменитых в будущем живописцев — от Перуджино до Боттичелли. Среди учеников был и Леонардо да Винчи, но во Флоренции ему заказов не нашлось, кроме разве что просьбы об алтарном образе для капеллы во дворце Синьории. В итоге он предложил свои услуги герцогу Миланскому.
Как писал биограф, Лоренцо «больше любил произведения искусства, чем художников», предпочитая общаться с философами, да и собирал он охотнее манускрипты, золотые и серебряные медали, резные камни и вазы. Жизнелюбие Лоренцо было так велико, что, по легенде, Савонарола не отпустил ему грехи перед смертью, вряд ли это правда, но неистовый монах-политик не любил почти всех представленных в Мюнхене авторов.
Основатель же Пинакотеки Людвиг I Баварский слыл италофилом, благодаря ему в Мюнхене появились две трети богатейшего ренессансного собрания. Но когда его агент прислал предложение купить «Венеру» Боттичелли, тот отказался: короля-мецената интересовало религиозное искусство. Теперь выставка «Флоренция и ее художники» хоть и на время, но исправит его ошибку.
Алексей Мокроусов
