10 минут — это много или мало, если речь идет о пытках?
10-минутное видео, на котором больше десятка людей (точнее, нелюдей) в форме по очереди избивают лежащего на столе голого заключенного, взорвало Интернет. Оно потрясает наглой и дикой жестокостью. Тюремщики устают (да-да, от пыток тоже можно устать), меняются местами, но не прекращают свое страшное дело. Заключенный мычит, стонет, умоляет о пощаде, теряет сознание… Ему на голову выливают ведро воды, и истязания продолжаются.
Это тот случай, когда одного видео достаточно. Не нужно ни объяснений, ни вообще каких бы то ни было других доказательств. Что бы ни совершил распятый на столе человек, только звери могли поступить с ним так.
Первое, что пришло в голову, — это старые записи. Еще десять лет назад таким никого было не удивить. Но нет, видео относительно свежее, снято оно 29 июня 2017 года в ярославской колонии №1. Фамилия осужденного, которого пытали, — Макаров. Этот ролик передали в руки коллег из «Новой газеты» юристы фонда «Общественный вердикт».
За последние годы мы, прямо скажем, отвыкли от жестокости. Расслабились. Я как член ОНК не припомню, чтобы в московских СИЗО сотрудники пытали кого-то из заключенных. Впрочем, один случай был пару лет назад в Бутырке: там арестанты стали жаловаться на некоего сотрудника по имени Константин, который заходил в камеры и бил их по голове папкой с документами. Это была самая «страшная пытка». Но и тогда мы провели целое расследование, был долгий диалог с Константином в кабинете начальника… На этом «пытки» прекратились. Сотрудники столичных изоляторов, с одной стороны, понимают, что правозащитникам пожалуются, и скандала не избежать. С другой, с приходом в их ряды «матери Терезы» (как ее все называют за решеткой) Анны Каретниковой в тренде стали доброта и гуманность. Все ЧП, что случались в столичных СИЗО в прошлом и в этом годах, были делом рук самих заключенных (избиение сокамерников и т.д.).
Могли ли мы рассчитывать, что в других регионах будет точно так же? Наверное, могли. Но зря.
Кому в случае избиения пожалуется заключенный или его адвокат? В ОНК. Но последний набор ОНК показал, что сам институт общественного контроля некие темные силы намерены уничтожить. Действенные члены ОНК остались разве что в Москве. Жаловаться в прокуратуру?..
Адвокат Макарова, когда увидела, что он не встает с кровати и ходит кровью под себя (пустили ее к нему, кстати, не сразу), обратилась к следователю. Что из этого вышло? Следователь пришел в колонию. Евгений Макаров, слава богу, выжил, он подобно рассказал, что делали с ним в комнате воспитательной работы тюремщики. И как били по пяткам, и как он захлебывался в воде — много чего. Все это, к слову, вертухаи вытворяли в назидание за то, что он выругался матом, когда увидел, как бросили на пол письмо от матери, которое лежало в Библии.
Следователь регионального СК его выслушал, а после опросил сотрудников. Те как один показали, что Евгений Макаров склонен к членовредительству: он сначала гвоздем пытался нанести себе вред, а потом бился лицом о стену — они пытались его остановить и вынуждены были надеть наручники. Полиграф их показания подтвердил.
Слово заключенного — против слов десятка сотрудников и показаний полиграфа. Следователь отказал в возбуждении уголовного дела.
Видео подтвердило, что правду говорил только Макаров. Грош цена словам сотрудников, грош цена полиграфу, грош цена следователю.
Но даже не это главное. Сотрудники колонии словно бы перечеркнули все то, что делала пенитенциарная служба на протяжении последних лет, все шаги по гуманизации. И ведь они не уволены, работают по сей день.
Мы обращаемся к директору ФСИН России с требованием даже не провести проверку (зачем, ведь все предельно ясно), а наказать всех, кто принимал участие в избиении, и их непосредственных руководителей, включая начальника местного главка. Лишить званий, уволить с позором. Хотя и этого будет мало.
Ева Меркачева
