Двадцать первый век на дворе. И ничего фантастического в идее электронной власти нет. Самой настоящей, государственной. E-government — реальность, данная в ощущениях гражданам добрых двух десятков стран мира. В России согласно Стратегии развития информационного общества основные его составляющие должны заработать уже к 2015 году.
Тут, правда, надо определиться с терминами. Электронное правительство — по крайней мере, в современном его понимании — не матрица, не компьютерное «чудище обло», помыкающее непутевым человечеством с помощью бесчисленных «мистеров Смитов», а куда более приземленная, безопасная и приятная вещь. По сути e-government представляет собой информационно-коммуникационную систему для взаимодействия правительственных структур друг с другом, с населением и с бизнесом. Отдельные ее элементы в России существуют уже сегодня: например, автоматизированные комплексы обработки избирательных бюллетеней или подача через Интернет налоговых деклараций. Будущее же — в роботизации самого процесса госуправления.
Что остается людям?
Впрочем, начнем по порядку. Наиболее продвинутые концепции информатизации госуправления предполагают объединение всех властных интернет-ресурсов в единую систему, ведомую сервером с элементами искусственного интеллекта. Подобная сеть берет на себя всю бюрократическую рутину. В результате развитые страны станут управляться в режиме автопилота. Людям-управленцам достанется роль кризис-менеджеров, призванных решать нестандартные проблемы, не связанные с бюрократической текучкой.
Россия по части роботизации власти пока заметно отстает от своих даже ближайших соседей. Согласно наиболее авторитетному индикатору в этой области — ооновскому ежегодному исследованию United Nations e-Government Survey — по «индексу готовности к электронному правительству» мы находимся на 60-м месте в мире. Что особенно обидно — отстаем даже от Украины (41%u2011е место) и Белоруссии (56-е). Дабы наверстать упущенное, нам придется сделать большой скачок, обогнав не только братьев по бывшему Союзу, но и, например, таких продвинутых пользователей e-government, как Бельгия (24-я позиция), Сингапур (23-я) и Германия (22-я).
Да-да, и бананово-электронный остров, административные сервисы которого так восхитили Дмитрия Медведева в ходе его недавнего визита, и родину Вернера Сименса держат сегодня за порогом электронной G20. Для России же войти в двадцатку — цель, официально зафиксированная в Стратегии развития информационного общества. Пока же законодателями haute couture в тонком деле пошива электронного платья для королей, президентов, премьеров и их аппаратов являются сегодня Швеция (1-е место в рейтинге), Дания, Норвегия, США, Нидерланды...
Впрочем, у нашего отставания в деле компьютеризации власти есть и позитивная сторона. С чистого листа начинать легче, можно сразу же внедрять наиболее продвинутые технологии. Ясно одно — в случае с Россией реальное создание электронного правительства должно не просто перезагрузить, а поистине взорвать нынешнюю бюрократическую матрицу, вывернуть ее наизнанку, поменять язык программирования. Технические возможности для этого отчасти уже существуют, отчасти появятся в недалеком будущем.
Прощай, бюрократия
По самым оптимистичным прогнозам, к концу второго десятилетия XXI века будут созданы первые компьютеры, частично копирующие работу человеческого мозга. Они окажутся способны не просто хранить и обрабатывать базы данных, но и понимать смысл заложенной в них информации. А значит, появится возможность перевести в электронный вид сам процесс принятия решений на государственном уровне.
При этом вряд ли стоит опасаться реализации популярного в литературе и кино сценария, при котором машины решат не делиться властью с людьми и попытаются избавиться от последних. В конце концов, даже самый продвинутый суперкомпьютер лишь предлагает варианты решения той или иной проблемы. Свободой выбора и волей обладает только человек.
Невелика вероятность и того, что электронное правительство приведет нас прямиком в тоталитарное государство. Как отмечает в своем знаменитом «Шоке будущего» американский футуролог Элвин Тоффлер, сознание современного человека пронизывает подпитываемый сочинениями известных авторов страх перед всемогущей и вездесущей бюрократией будущего. Страх «быть проглоченным этим механизированным чудовищем», которое превращает человека в функцию, винтик, уничтожает всякую индивидуальность. «Если ортодоксальные социальные критики правы в своих предсказаниях относительно регламентированного супербюрократического будущего, мы уже сейчас должны возводить баррикады, портить ЭВМ, использовать каждую возможность для разрушения организационного аппарата», — пишет Тоффлер. Сам он, однако, придерживается прямо противоположной точки зрения.
По его мнению, разделяемому, кстати, большинством футурологов, научно-технический прогресс ведет вовсе не к усилению бюрократии. Напротив, электронное правительство поможет резко сократить армию чиновников, по сути ликвидировав ее как класс! Точно так же, как сокращается сегодня число, например, банковских клерков. Ведь уже сейчас Интернет и программы цифровой подписи позволяют клиенту банка управлять своими счетами и осуществлять практически любые платежи, не отрываясь от монитора домашнего компьютера.
Матрица уже сегодня конкурирует с традиционной бюрократией. И очевидно, что обращение за госуслугами к электронному разуму куда эффективнее хождения по инстанциям. Вопросы, волнующие граждан, при электронном документообороте решаются несравнимо быстрее. Да и всучить взятку в онлайне весьма проблематично.
В конце концов, правительство, организованное по сетевому принципу, попросту вытеснит традиционные структуры власти. Конечно, за исключением ее верхнего этажа. Принимать законы и принципиальные решения в сфере госуправления по-прежнему будут выборные представители рода человеческого.
Тоффлер называет эту будущую организацию власти адхократией (от латинского ad hoc — «для определенного случая»). По его мнению, в современном мире традиционные бюрократические иерархии не успевают реагировать на вновь возникающие проблемы и разрушаются под влиянием новых технологий, знаний и социальных перемен. Вот тут-то на смену прежней бюрократической лошадке и придет железный конь.
«Ясно, что со многими заданиями компьютер и автоматизированные устройства справляются гораздо лучше, чем люди, — говорит Тоффлер. — В супериндустриальном обществе, несомненно, многие задачи такого рода будут осуществляться огромными саморегулирующимися системами машин, что ликвидирует потребность в бюрократической организации». А все остальные, нестандартные управленческие проблемы, требующие творческого подхода, возьмет на себя человеческая адхократия. Ключевым в новой системе становится слово «временный»: управленцы выполняют функцию координаторов между различными рабочими группами, создаваемыми на определенный срок под определенный проект.
Справедливость этих выводов вполне подтверждают и многие последние события в России: появлению электронной бюрократии сопротивляется бюрократия реальная. Но рано или поздно количество нерешенных и нерешаемых в нашей стране системных проблем перейдет в некое новое качество, которое потребует радикального реформирования вертикали власти. На смену которой как раз и должно прийти электронное правительство.
Андрей Владимиров
