Муратов мне вовремя повстречался. И тут внутренний голос разговорился вовсю, да так, что это уже был не голос и даже не интуиция, а просто судьба. Всегда приходится что-то в жизни выбирать и от чего-то отказываться, но в результате обнаруживается, что не ты выбираешь, а судьба твоя так складывается. Я с Сереней и познакомиться толком не успела, он моего Кири ещё не видел, а уже мы решили жениться. И это при его осмотрительности – он себе штанов не купит, в кино не пойдет, пока со всеми не пересоветуется. Ну а у меня была интуиция, и я знала, что все правильно делаю, хотя тоже удивлялась своей отваге.
Мне было 35, я была по ощущению и внешне девочкой. Моему последнему перед Сережей бой-френду (тогда так не говорили, говорили «мой мальчик») - ему не было и тридцати, на башке его вилось афро-гнездо из спутанных волос, и мы были очень молодой парой. Разумеется, в джинсах. Ну а Сережа был дядька из совсем другого поколения. Мы – из поколения «дворников и сторожей», он – из шестидесятников.
Привели к нему в гости - ну и ладно. Вечер прошел мило и мимо. Ни флюид во время знакомства, ни воспоминаний в следующие дни. Уехала за город. Через пару дней меня начало сильно и необъяснимо влечь домой. Зачем-то вернулась в летнюю Москву. Переступила порог квартиры и тут же раздался звонок Муратова с приглашением пообедать у него. Я оценила тактичность приглашения на обед, а не вечерком. Но понимала, что приставания не исключены. А мне всегда сложно объяснять, почему нет. Особенно, если хороший человек, да уже как-то для меня старался – чем-то радовал. Боялась обидеть. Как-то за мной ухаживал всем вроде подходящий – и очень свой, и умница и даже собою вполне – но было почему-то отталкивание: ну ни в коем!!!
Он в то застойное, небогатое событиями время, дарил замечательный самиздат, водил в интересные места и компании, на какие-то домашние семинары по авангардному искусству, и не было причины с ним туда не ходить. Но каждый раз, подходя к подъезду, я понимала, что очень неблагодарно и неблагородно сказать просто «спасибо, до свидания» и не позвать попить кофе или хотя бы не поцеловать на прощание. Но вот этого не могла и не хотела. Поэтому ощущала себя неловко, и, видимо, богатая мимика негативные эмоции отражала.
Кстати, когда я вышла за Сережу, кроме всего прочего, приобрела прекрасное объяснение, чтобы отказывать не обижая. Дескать, я другому отдана и буду век ему верна. Тогда же, впервые собираясь на обед, понимала, что двое взрослых и свободных - наедине – это все-таки… И знала, как мне будет трудно обидеть отказом человека, расстаравшегося с обедом. А случайных, необязательных связей не хотелось. Посему нарочно выбрала трусы понеказистее, дабы неловкость раздевания служила дополнительной преградой нежелательному сексу. И пошла в них обедать.
Кстати, ничего Сережа не готовил – не умел и не собирался. Накупил полуфабрикатов, которые я и разогрела. И никакой неловкости не произошло. Больше мы не расставались. Вскоре он сказал: не говори родителям, что мы решили пожениться, мы им это скажем через месяц, а то они подумают, что мы легкомысленные.
