Охапка четвертая. Ну, за природу!
Очень пестрый букет.
Поначалу ловила себя на мысли, что ожидала
Оказалось —
Много хвойности. Но — березы и осины никуда не девались; точно такие же, как в нашей родной средней, стояли они по берегам и сигнализировали о наличии комаров.
Река
Чистая, прозрачная, а когда погода хорошая — ярко-синего, совершенно открыточного цвета.
Можно просто зачерпывать воду
В один из дней, когда мы были уже почти у устья Керети, нас нагнала маленькая, но довольно темная тучка. Из нее пролился коротенький дождик — и тучка уплыла. Снова, как ни в чем не бывало, засветило солнышко.
А над рекой, впереди нас, прямо у нас на глазах, выплеснулись две радуги. Та, что пониже и поярче, упиралась одним своим коромысельным концом точнехонько в середину реки, и Леха, который сильно обогнал нас с Максом, красиво вплывал в радужные воротца… Во всяком случае, нам виделось именно так. И не хотелось думать ни про какие законы физики — так это было сказочно.
Грибы-ягоды
На обещанную морошку я просто пару раз посмотрела: ее, по случаю сильной жары, было очень мало, она была мелкая и неспелая. Впервые в жизни встретила ягоду, которая бывает неспелой, если ярко-красная, и спелой — если светло-оранжевая. Одну спелую я все-таки добыла и попробовала. Вроде вкусно.
Черники, как мне сказали, было мало.
Ну, кому как. На некоторых полянках можно было не сходя с места набрать ее целую кружку. Другое дело, что, когда мне хотелось черники, комарам так же жадно хотелось меня. Долго я этой страсти не выдерживала, поэтому количественных рекордов по сбору черники не ставила. И тем не менее еще пару дней после возвращения мои пальцы были стойко черного цвета. От черники.
Грибов не было. Макс впадал в депрессию. Карелия — и без грибов — это для него все равно что море без воды. Мастер по поиску грибов, он все же иногда возвращался пустой. Но такое,
Грозности
Это было уже в заливе.
Мы снялись со стоянки на острове Кереть (на мой взгляд, самой лучшей из всех, что у нас были) и направились к Оленьему острову. Он лет пять назад полностью сгорел — в него попала молния — но говорили, что теперь на нем вполне можно стоять.
Мы отчалили от берега — и начал накрапывать дождик. Какая ерунда, подумалось мне — и я радостно обрядилась в свои непромокаемости.
Дождик усилился.
Подул ветер.
Стало слышно, как
Гроза.
Поначалу я не придала этому особого значения. Какая разница — просто дождь или с грозой?
А потом мы попали в ее центр.
Дождь не просто шел, а окатывал нас как из ушата. Капли были такими крупными, что недалеко было и до синяков.
Я испугалась, что замерзну, вымокнув до нитки. Потом и правда вымокла до нитки, но это меня уже нисколько не беспокоило, потому что я ОЧЕНЬ БОЯЛАСЬ ГРОЗЫ. Снова впервые в жизни.
Максу тоже стало не по себе. Он пробормотал
Когда в очередной раз сверкала молния, я понимала, что в нас она уже не попала, но все равно пригибалась. Гром уже не гремел, он оглушительно трещал прямо над головой, и в желудке от этого звука
Наконец мы поняли, что гроза прошла.
Нет, дождик шел
…Я понимаю, конечно, что мои страхи покажутся смешными… Но молния — штука непредсказуемая, и, насколько я понимаю, вполне могла жахнуть и по нашей лодке, и по Лехиной. Это было очень маловероятно, но успокаивало это слабо.
А потом мне снова стало холодно. Значит — нестрашно. Можно было улыбаться и рассуждать о миновавшей нас опасности.
Пить холодный чай со спиртом. Точнее, спирт, разбавленный холодным чаем. Приходить в себя, немного согреваться, чтобы через полчаса замерзнуть снова.
И тем не менее — это было. Было страшно, потом прошло. И есть о чем написать. Good experience, черт побери!
Залив
Точнее, губа Чупа.
Вода соленая.
В заливе пахнет йодом и водорослями, в заливе на дне лежат, красиво раскинувшись и тихонько шевеля малюсенькими лапками, морские звезды.
В самом начале залива, там, где море ближе всего, есть даже прибой: такое милое сердцу «
Ближе к его другой оконечности никакого прибоя нет, но везде есть приливы и отливы. Довольно заметные. Метров
Прилив — с 12 дня до 6 вечера и с 12 ночи до 6 утра. Остальное, естессно, отлив. Отлив менее красив, потому что он оголяет берег, и повсюду валяются бурые водоросли, хрустящие под ногами. Зато пахнет морем. Прилив скрывает неприбранность и дает возможность с комфортом искупаться: плоские прибрежные камни оказываются под водой и можно зайти в воду по гладенькой поверхности, как в бассейне.
Передвижение в заливе — это передвижение по гладкой воде. Водителям лодок и байдарок — напрячь все усилия. И правда, мужчинкам приходилось тяжеловато. Но они, назло себе и своей усталости, совершали ежедневно довольно внушительные перегоны, точнее, переплывы, точнее, переходы.
А еще мы видели тюленя!
Он блестел черной спинкой, прыгал и нырял в заливе. Как его туда занесло и зачем ему это было надо — загадка. А у нас — еще одна тема для рассказа. Говорят, так действительно мало кому везет: увидеть тюленя. Прикол.
Охапка пятая. Сплошь крапивная
Комары и прочие гадики
Это было кошмаром всей поездки. Это доводило то до тихого бешенства, то до слез, то до ненормативной лексики.
Это заставляло одеваться не по погоде, а позакрытей.
Это мешало общаться вечерами.
Это не давало крошить грибы, есть, пить, мыть посуду и чистить чеснок.
Это достало меня настолько, что мое бешенство достало остальных.
Жуть моя, мой Хичкок.
Мой обычный вечерний наряд: джинсы, майка — а поверх этого — непромокаемые куртка и штаны.
Руки намазаны аутаном, лоб и щеки — тоже. Так эти маленькие серые сволочи лезли в глаза! А если я была в очках, они залетали между стеклом и глазом, а так как я не могла их оттуда согнать сразу, пару раз меня кусали в веко.
Зато. Какой кайф был залезть в палатку, молниеносно застегнув за собой молнию «входа-выхода»! Как здорово было вытянуться на спальнике, раздеться догола и отдыхать от непрерывного отмахивания! Гадики жужжали, ползали, но пролезть в палатку не могли, и я радостно хихикала над ними.
Но они отыгрались на нас в Чупе, перед поездом, когда палаток и аутана не было, а ночь была. Когда над любым неподвижным предметом вилась целая стая этих паразитов — как пчелы над Винни-Пухом в мультике.
…А днем еще были слепни. Слепни — на полярном круге! «Это все экология!»
Они грузились в лодку вместе с нами по утрам — и носились по ней до самого вечера. Можно было лишь пытаться перебить их всех по одному — выгнать не было никакой возможности.
Неопрен не подвел и в этом случае. Мои ноги не пострадали, зато можно было спокойно дожидаться, пока какая-нибудь тварь с серо-крапчатыми крылышками сядет на теплую ногу — и с хрустом ее прикончить. Вот так и становятся людоедами.
…Не единожды, ох не единожды мне подумалось: любой экстрим, жару, холод — можно пережить. Только не комары! Не понимаю, как можно к ним привыкнуть…
Когда торговцы цветами обнаруживают, что
Букетики
Из невошедшего, или То, чего я не понимаю
— я не понимаю, почему во что бы то ни стало надо стремится пройти порог самым сложным и опасным способом;
— я не понимаю, зачем целый день плыть под ярчайшим солнцем, подставляя ему всевозможные части тела, а потом мазаться всем чем можно от солнечных ожогов и облезать клочьями;
— я не понимаю, почему надо идти целый долгий день, уставая до полуобморока, почему ни разу не был предпочтен самый простой, самый нетрудоемкий вариант (можно было, например, заказать катер на о. Кереть, чтобы не грести до Чупы самим, а отдохнуть, со вкусом подневать…Никакого экстрима в передвижении по гладкой воде нет…)
— я не понимаю, почему, если я в скользких тапочках не лезу на гору, справедливо опасаясь, к примеру, подвернуть ногу, — почему я в таком случае нерешительный нытик.
— почему, когда я громко ругаюсь на комаров, чтоб не разреветься от бессилия — это
— почему мне не дали погрести даже в прилив и даже при попутном ветре.
А может, то, чего я не понимаю, и есть суть экстремального похода?..
