В Новой Третьяковке на фоне «Черного квадрата» Малевича играют мировую премьеру оперы Демуцкого по мотивам футуристической «Победы над Солнцем» Малевича—Кручёных—Матюшина. Как и в спектакле 1913 года, в опере «Для Черного квадрата» нет режиссера (точнее, его имя остается засекреченным), но это не так важно, считает Юлия Бедерова.
«Для Черного квадрата» — антирежиссерская опера. И хотя художник по костюмам называется фешен-директором (Игорь Гаранин), текст поется по-английски, отправная точка оперы — искусство русского авангарда, а в основе спектакля (автор и продюсер Виталий Виленский) — экспозиция оригинального «Квадрата» 1915 года, в ней нет ни музыкального, ни театрального радикализма. Это авторы футуристической «Победы над Солнцем» с дадаистским замахом давали пощечину общественному вкусу. Создатели же нового «Квадрата», напротив, стремятся соответствовать разнообразным ожиданиям — от взыскательных до простодушных.
Представление начинается после девяти вечера в зале №16, по соседству с «Лениным в Смольном». Зал демократично и по-вагнеровски заставлен деревянными лавками, украшен пустыми рамами на стенах, и в определенный момент взору публики открывается зрелище иконы супрематизма в анфиладной перспективе и изысканной подсветке. Действие разворачивается перед глазами публики и вокруг, так что следует быть внимательным, чтобы не упустить детали. Их немного: элегантно-скромное представление выглядит скорее концертным, хотя музыка звучит потенциально репертуарно, в том числе для глубоко традиционных сцен.
Демуцкий испытывает в «Квадрате» редкий для России жанр современной, но не экспериментальной, мобильной, но не камерной, понятной, но не примитивной оперы по рецепту Джона Адамса. А партитура для солистов, хора и двух роялей (ансамбль «Интрада», пианисты Катя Сканави и Владимир Иванов-Ракиевский с шиком и точно ее разыгрывают) звучит как традиционная романтическая история с ариями, дуэтами, инструментальными интермедиями и массовыми сценами, с вестником, героем а-ля Зигфрид, трагической любовной линией, трагическим властителем (Нерон, конечно же, контратенор) и по-вердиевски замешанной на мифе и злободневности политической интригой.
Проект начинался как филологически просветительский: авторы либретто Ольга Маслова и Игорь Конюхов думали буквально перевести Кручёных для американских студентов, но сделали новый текст из старых элементов (в русских титрах — обратный перевод с английского). Вместе с музыкой в результате своеобразного реэкспорта авангардистских образов и идей «Квадрат» стал сочинением с обратным знаком: опера стройна, эмоционально пылка, ретроспективна и воспитательна. Футуристический алогизм «Победы» выпрямлен до столбового сюжета в духе современных космических фэнтези с поэтичными завихрениями, и вся лирическая антиутопия с катарсисом представлена скорее в антиматюшинском музыкальном образе, формально полновесном, прозрачном и многозначном.
Текст с отсылками к Стравинскому в части инструментовки пропитан перекрестными ссылками и в части содержания. Их сеть так густа и театральна, что режиссер тут, кажется, действительно уже не нужен. Еще иногда кажется, что музыку здесь уже написал кто-то другой, особенно много — Прокофьев, но поработали и Шостакович, и Вагнер, и Бриттен, и Мусоргский, и Уэббер, и Рахманинов, и Римский-Корсаков (предоставив в аренду взволнованные интонации романса «Не ветер, вея с высоты»), но игриво-обстоятельный центон при этом звучит свежо. Как будто весь закрашенный Малевичем девятнадцатый век заодно с двадцатым выпростался из грунта, расцвел и выглядит как распустившаяся роза с шипами и лепестками разной плотности: некоторые чуть подвяли, другие упруги, в воздухе слышится тонкий, сильный аромат эстетства и гламура одновременно.
Полуконцертная игра в музее, без сцены, с призраком театра не зря кажется непринужденным культурным энтертейнментом: ведя вполне замысловатый диалог с современной товарно-туристической, развлекательной функцией наследия авангарда, она им и является. В ловко сформованной музыкально-смысловой массе Светлана Полянская, Дарья Телятникова, Артем Сафронов, Никита Воронченко и другие солисты отлично звучат поодиночке и в ансамбле — на радость публике и дирижеру, в роли которого, редкий случай по нынешним временам, можно увидеть самого композитора.
Юлия Бедерова
