Похожая на массовое отравление «Боярышником» в Иркутске трагедия случилась 15 лет назад в эстонском городе Пярну: тогда от яда пострадали 154 человека. 68 умерли. Основной поток жертв госпитализировали в городскую больницу. Мы поговорили с местным врачом Райдо Паасма, который после печальных событий стал специалистом по метаноловым отравлениям. Его выводы мрачны: более 30 человек умерли в течение шести лет после случившегося, причем причина смерти была связана с употреблением алкоголя.
Руководитель анестезиологической и реаниматологической службы Пярнуской больницы Райдо Паасма и весь персонал госпиталя приложили огромные усилия, чтобы спасти жизнь и здоровье соотечественников. Спустя 12 лет он даже защитил диссертацию на тему клинических исследований массовых отравлений метанолом...
Кажется, что когда судьба в лице врачей или удачи дает тебе второй шанс на жизнь, есть только один вариант — уцепиться за него и не повторять прошлых ошибок. Как показывает жизнь, люди не всегда это ценят. Судьба жителей Иркутска, выживших после отравления «Боярышником», интересует многих. Их «коллеги» по диагнозу — жители эстонского города Пярну, отравившиеся метанолом в далеком 2001 году, — едва ли могут подать хороший пример.
— Райдо, для подготовки диссертации вам приходилось наблюдать людей, которые тогда выжили. Как сложилась их судьба?
— После лечения в больнице выздоровели тогда 86 человек. При этом у некоторых остались проблемы со зрением и неврологией. Через шесть лет после случившегося мы вызвали их для контрольного наблюдения. И вот что выяснилось: больше 30 человек за это время уже умерли. Примерно такое же количество пришло на повторный прием… До остальных мы не смогли достучаться: отправляли им письма, пробовали дозвониться, но они не откликнулись. А мы не настаивали, так как дело это добровольное. С теми пострадавшими, которые до нас дошли, мы поговорили и обследовали их. И, к сожалению, выяснилось, что около 70% из них по-прежнему употребляли алкоголь.
— А те люди, которые стали инвалидами, не поменяли образ жизни? С какими повреждениями их выписывали?
— Кто-то ослеп, кто-то потерял память, не смог больше ходить. У некоторых постоянно тряслись руки и ноги. Эти люди тоже продолжили пить, потому что они потеряли цель жизни.
— Вы говорите, что больше тридцати человек в течение шести лет умерли. Каковы причины смертей?
— Основная все та же — чрезмерное употребление алкоголя. Это привело к различным травмам, сердечно-сосудистым заболеваниям, воспалению легких…
— Получается, что и метанол не понадобился… Возвращаясь к нашей основной теме — каким образом метанол воздействует на организм? Насколько легко справиться с таким отравлением?
— Дело в том, что сам по себе метанол не токсичен. Но он метаболизируется, говоря простым языком, начинает оказывать токсическое воздействие на организм в течение 12-24 часов после попадания внутрь. И здесь интересна разница между людьми и животными. У животных в организме есть вещество – фолиевая кислота, она нейтрализует метанол. У нас она тоже содержится, но в очень маленьком количестве, поэтому нам оно не помогает. Отравление метанолом очень сложно диагностировать. Ведь время от употребления до первых клинических симптомов может быть довольно долгим. И оно может быть еще длиннее, если люди одновременно с метанолом или после него пьют нормальную водку. Симптомы появятся тогда, когда алкоголь будет выводиться из организма.
— То есть качественный алкоголь не нейтрализует действие метанола? Это же самая распространенная версия в России — что для того, чтобы не отравиться метанолом, достаточно просто выпить водки. Значит, это не панацея?
— Этиловый спирт действительно нейтрализует метиловый. Но всего лишь на время. Смотрите, время токсического распада метанола — 72–90 часов. Чтобы оказать противодействие, ты должен держать в крови концентрацию этанола не менее 1 промилле на протяжении трех-четырех суток. Пока в крови содержится такое количество чистого спирта, метиловый спирт может даже не начать метаболизироваться. Но выполнить это условие очень трудно, люди банально захотят спать. Поэтому так лечиться невозможно.
— Неужели никак нельзя самостоятельно себе помочь? Вот человек понял, что выпил метанол, что ему делать? Может быть, стоит вызвать рвоту, съесть что-то?..
— Дело в том, что сразу после употребления человек не поймет, что он выпил метанол. Симптомы появятся через 10–12 часов, когда сам себе уже не поможешь: метанол метаболизировался и начал разрушать организм. Нет смысла в самодеятельности — нужно сразу вызывать врача. У нас же выходит так: люди прочитали где-то в газетах, что можно просто выпить водки и вылечиться. Они напиваются, засыпают, а просыпаются уже слепыми. Потому что за это время этанол вывелся и перестал нейтрализовывать действие яда. Такое очень часто бывает. И это очень страшно.
— А в больнице как будут спасать отравившихся людей? Отличается ли современное лечение от того, что было 15 лет назад?
— В 2001 году главная наша сложность была в том, чтобы диагностировать отравление метанолом. У первых поступивших не было четких клинических симптомов. Конечно, когда вызовов стало много, и диагноз был поставлен, мы начали лечить их этанолом. Пациенты получали процедуру гемодиализа — очищения крови. Пострадавших было так много, что мы сразу отправляли их в другие больницы — в Таллин, Тарту…
Для метаноловых отравлений есть два антидота. Первое — этанол, но я уже говорил, что его нужно постоянно поддерживать в организме. Теперь уже есть другой: фомепизол. С ним гораздо легче. Потому его достаточно давать два раза в день, с промежутком в 12 часов. И тебе не надо следить за его уровнем. Ты можешь быть уверенным, что метанол дальше не метаболизируется. В этом существенная разница между двумя препаратами. Конечно, этанол гораздо дешевле. Но я считаю, что если есть возможность, больницам нужно иметь фомепизол.
— В 2001-м его еще не было?
— Он только что вышел, в Эстонии его еще не было.
— Люди, которые выпили отравленную водку, — кто они были? Те, кто отравился «Боярышником» в Иркутске, все-таки принадлежали к определенной прослойке населения. А кто в Эстонии покупал подпольный алкоголь?
— Самые разные люди. Это и бедняки, и обычные работяги, и молодежь, которая пришла на вечеринку: алкоголь закончился, кто-то знал место, где можно купить, пошли, купили, распили… Ту водку люди приобрели как раз в тот день, когда все получили зарплаты и пенсии. Причем делали это у людей, у которых являлись постоянными покупателями.
— Но почему именно нелегальное спиртное? Только из-за цены?
— Как я узнал из разговора с пострадавшими, было три фактора. Главное, конечно, цена. Другая группа объяснила поступок тем, что хорошо знают продавца, «работают» с ним годами, и всегда он продавал им достойный товар. Третья причина: в магазинах можно было купить алкоголь только до 22.00. Если тебе понадобится спиртное в более позднее время, то ты пойдешь искать его в другие места…
— А как в Пярну реализовывался подобный товар? Надо было прийти к кому-то домой или сказать некий пароль в магазине, и тебе достанут из-под прилавка?
— Хороший вопрос, но неправильному человеку. Могу сказать честно, я никогда не покупал ничего подобного. Но знаю, что в 2001 году большинство торговцев продавали спиртное прямо дома. Также было много покупателей из деревень. И для того, чтобы охватить эту категорию клиентов, продавцы объезжали на машине хутора. Чаще всего это было опять-таки в дни зарплат и пенсий. Кто нуждался в спиртном, выходил к ним и покупал. Как происходит сейчас, я не могу сказать. Но проблема с тем, что люди травятся метанолом, по-прежнему актуальна.
Сценарии отравлений в Иркутске и Пярну пугающе похожи. И там и там жертвами стали люди, неравнодушные к спиртному непроверенного качества. В России, в отличие от Эстонии, алкоголь в магазинах более чем доступен. Ту же водку или портвейн может позволить себе практически каждый. Другое дело, что самое дешевое пойло тоже скажется на организме не самым лучшим образом. Однако до кладбища не доведет. И, несмотря на это, русские люди продолжают пить настойки из аптек, одеколоны, «боярышники»...
Не факт, что трагедия — последнее действие этого фатального спектакля. Пока есть люди, готовые пить сивуху неясного происхождения, всегда найдутся те, кто захочет на этом заработать. Пусть даже ценой жизни покупателей.
