Как-то раз у меня случилась молодость.
Ничего удивительного, я абсолютно уверена, что она может случаться с человеком независимо от количества прошедших зим, и совсем не один раз в жизни. У каждого свои причины. В сопровождении выборов, как правило, сложных, душевных метаний, как правило болючих, смены обстановки, часто кардинальной, и изменений внутреннего душевного устройства. Мои количества зим тоже не совпали с общепринятыми рамками, но остальные атрибуты были на месте.
Было так. Жизнь сжималась, всё время хотелось куда-то бежать, что-то делать, только бы заглушить это чувство. Внутреннее пространство расширялось, давило и отчаянно просило чего-то. Нужны были изменения, привычный мир казался маленьким и неуклюжим, кажется, я уже поглядывала на него свысока.
«Если пусто в душе, то время сменить маршрут». А. Астахова
Долго думать не пришлось, я изучала французский и решила стать с Францией ближе. Было принято решение поехать туда учиться.
Сама идея оказалась невероятно легкой, пёрышком, ниточки, казавшиеся канатами, державшие меня именно в этой точке безграничного пространства, по взмаху волшебной палочки большого могущественного Мага жизни, развязались, а некоторые оборвались.
Впереди маячила новая, другая жизнь, непременно счастливая. Чемодан, визы, поиски школы, документы — легко.
Вообще, говорят, что когда твой путь выбран правильно, всё происходит самым лучшим образом, без всякого «через тернии к звёздам». Так и сложилось.
Но ровно за день до отъезда мне стало страшно. Чемодан ерошился, хихикал и криво на меня посматривал. Как будто радуясь моим сомнениям и своей возможности залезть назад в шкаф и продолжить там безмятежный сон.
Внутри всё клокотало: что там будет? И самые главные вопросы, как всегда: «Кто я? Куда я иду?» Вообще, вопросы фантастически важные, формирующие полотно бытия. Только когда они появляются в шторма и бури, лучше, чтобы это были повседневные товарищи.
Вот я стою в аэропорту Шарль де Голля. Аэропорт большой, а я маленькая, чемодан тоже большой, и даже ему я проигрываю в масштабе. Думаю о том, что всё-таки грустно, когда тебя не встречают. Вроде бы мелочь, а какая важная, придающая сил. Как будто тебе кто-то протягивает руку, когда по тонкой дощечке перебираешься с одного берега на другой. И ты очень-очень ждёшь этой руки.
Я остановилась в Париже, выбрала классическую схему: все дороги ведут в Париж.
Он был для меня двояким, хотя даже нет, многолицым, как статуэтка божка, которую часто продают на туристических базарах по всему миру. То он поворачивается к тебе широко улыбаясь, то можно встретить злобный, смеющийся оскал.
Наполненный толпами людей, искусством до краев, мешаясь с разноголосым шумом, бесконечными вспышками фотоаппаратов и уличным мусором. Я влюбилась, но чётко для себя поняла, что наша любовь может быть только на расстоянии. Убегая из одного переполненного мегаполиса, надо было изменить не только декорацию, но и состав, а тут текли такие же энергии, только ярче раскрашенные.
Сменила его на Фонтенбло. Небольшой, чопорный, безмерно красивый аристократ. Люди на улице были редкостью. Только старые особняки, которыми он был усыпан, мои попутчики в прогулках. Ну и голые платаны, смотрящие на меня свысока, поддерживая местное, маленькое небо. Мы были вместе месяц, стало нестерпимо скучно, напала сонливость, я замедлилась настолько, что готова была превратиться в ракушку и закрыть свою створку, чтобы подходить под местный колорит, я немного потянула и приняла решение расстаться.
Удивительное свойство человека, ты понимаешь, знаешь, даже больше — чувствуешь —конец, на этой дороге или с этим человеком уже совсем ничего не складывается, но всё равно еще немножечко тянешь.
Внутри снова шевелилось, заставляло двигаться дальше.
И вот я оказалась в Виши. Вокзал аккуратненький, как будто с картинки. Вот она, настоящая Франция. Виши даже успел побывать столицей, во время войны, ну и минеральные источники — сделали его знаменитым. А студенты живым и наполненным.
Как-то незаметно для себя я осталась, слилась с городом, уловила ритм. Жизнь устроилась и потекла понятно, комфортно, размеренно, были нотки стагнации, но старалась не обращать на это внимания.
Во мне так же клокотало, снилось ночами, просилось наружу.
Я собрала все свои документы и отправила сразу в два университета, один в Швейцарии. Вот прекрасная цель, и как только я до неё доберусь, она сразу сделает меня счастливой (только я забыла у себя поинтересоваться, чья это цель).
Иногда мне казалось, что я смотрю фильм про себя, очень-очень интересное кино. Внутренний голос почему-то замолчал, видимо, тоже ждал продолжения и не вмешивался. Я получила приглашения учиться от двух университетов. Ощущение радости и победы. Вот же оно. Но что-то легонько царапалось, слегка покусывало и не находило место. Снова.
Как будто уже зажившая ранка, затянутая тонюсенькой кожей, кровоточит, чешется и болит.
Вдруг весь мир, выдуманный моим всемогущим умом, приправленный романтический фантазией, накренился и стал расплываться. Как будто ты случайно глянул за кулису, а там красавица прима, со страшным красным ртом, злая, растрёпанная.
В жизни безусловно не так театрально.
Спустя месяц вернулась домой. Я шла июньским вечером по любимому мной городу, рядом любимые друзья, любимая луна освещала и без того освещённую улицу, и всё было прекрасно и внутри и снаружи.
«Если пусто в душе, то время сменить маршрут». А. Астахова.
Мария Монахова
