Услышать призыв Сергея Эйзенштейна по-новому — так можно сформулировать идею мероприятия, состоявшегося в концертном зале «Зарядье». Легендарный фильм «Броненосец «Потемкин» был показан в сопровождении оркестра без дирижера «Персимфанс», который исполнил реконструкцию саундтрека Эдмунда Майзеля 1926 года — единственного одобренного режиссером.
Перед показом Григорий Кротенко, комиссар коллектива, созданного по образу и подобию «Персимфанса» 1920-х, напомнил, что картина Эйзенштейна — не революционная агитка и не призыв к бунту, а, наоборот, гимн единению.
— Главное слово в фильме — «братья», — подчеркнул музыкант во вступительном слове. И призвал воспринять «Броненосец» без стереотипов.
А чтобы настроить зрителей на грядущее действо, перед фильмом был показан «киножурнал» из короткометражек братьев Люмьер. «Прибытие поезда на вокзал Ла-Сьота», «Выход рабочих с фабрики» и другие хрестоматийные миниатюры демонстрировались с помощью оригинального ручного кинопроектора. Петр Айду, идеолог «Персимфанса» и автор сопровождения для пианолы, крутил ручку, и под громкий равномерный треск на экране возникала темно-серая мутная картинка. Впрочем, смысл здесь был явно не в самом кино, а в воссоздании атмосферы кинопоказа столетней давности.
Некоторые зрители наверняка испугались, что в таком же виде будут демонстрировать и Эйзенштейна, но там уже в дело вступило современное оборудование, давшее изображение достаточно яркое и контрастное для того, чтобы можно было смотреть фильм при свете. Решение это объясняется просто: погружать увлекательное живое действо — работу «Персимфанса» — в кинотеатральную темноту было бы жалко.
Оркестранты использовали не только музыкальные инструменты, но и всевозможные шумовые приспособления, судя по внешнему виду, вполне аутентичные. Это и корабельная сирена, и некий короб с песком, имитирующий звук волн, и даже револьвер — оглушительный выстрел, изрядно напугавший публику, дал старт самой известной сцене — расстрелу толпы на одесской лестнице. Последующие залпы винтовок в этом эпизоде изображались с помощью ударов по металлическим щитам.
Впрочем, никакие эффекты не помогли бы, если бы сам музыкальный материал оказался слабым. И хотя музыка Майзеля или то, что от нее сохранилось, — никак не Шостакович, озвучка из фрагментов симфоний которого стала канонической для «Броненосца», реконструированная партитура 1926 года настолько органично ложится на видеоряд, что можно понять восторг режиссера, поручившего затем Майзелю озвучить свой следующий фильм — «Октябрь».
Диссонантную и, признаться, весьма шумную музыкальную ткань разбавляют темы революционных песен (от «Дубинушки» до «Марсельезы»), которые вплетены и аранжированы настолько бесшовно, что ощутимого контраста не возникает, зато слух радостно цепляется за знакомые мотивы. В то же время художественная ценность композиций самого Майзеля — под вопросом. Кроме того, это все-таки реконструкция, пусть и очень талантливая: сохранились лишь фрагменты оркестровых партий и множество косвенных сведений. И тем не менее можно с уверенностью утверждать, что в длинном списке саундтреков «Броненосца» новая редакция Майзеля — в числе лучших.
В конечном счете главный герой здесь — сам фильм Эйзенштейна, нестареющая классика. И если саундтрек не мешает, а помогает восприятию ленты, да еще и обладает исторической составляющей, — это уже бесценно. Да и кому, как не «Персимфансу», возвращать к жизни раритеты столетней давности и напоминать публике, что партитуры не горят, а шедевры — не устаревают.
Сергей Уваров
