В декабре
Съемочная группа, работавшая последнее время без зарплаты, оказалась в западне бюрократической казуистики. Осталось пересечь финиш: напечатать фильм на пленке. Хотя бы четыре копии (в условиях нынешнего купеческого проката, когда число копий доходит до 1000 — смешная цифра). К тому же на картину выделен транш от государства — 500 тысяч рублей. Все вроде бы и сложилось… Но вот заминка. Получить деньги можно лишь после сдачи копии и исходных материалов (звук, шумы и т.д.). А чтобы напечатать копию — ежу понятно, — нужны деньги. В общем, у попа была собака…
Конечно, в похожей ситуации оказались практически все кинематографисты. На «Мосфильме» завершают работу считаные группы, еще меньше рискнувших пуститься в опасное плавание съемок. Но речь о Мотыле. О бескорыстной и беззаветной любви. Его фильмов к зрителям. Зрителей к его фильмам. Кульминация этого счастливого романа — «Белое солнце пустыни». Российский сказочный истерн, прямо с экрана соскочивший в народный фольклор.
При этом Мотыль никогда не льстил народу. Но и не угождал власти. В отличие от народа, власть его, наоборот, страсть как не любила. Запрещала снимать, отлучала от профессии. Картины, всенародно признанные, возбранялось поощрять и посылать даже на отечественные фестивали. Начальник кино Баскаков клялся: «Этот Мотыль больше снимать не будет!» «Белому солнцу…» (скрепя сердце) присудили лишь вторую категорию. На киношном языке — «троечка».
Фильмы под гнетом запретов и наветов, словно дрожжевое тесто, поднялись, да и накормили советского зрителя непозволительной правдой человеческих отношений, чувством страны и чувством истории.
По первому образованию Мотыль историк. Это «многое объясняет». Прежде всего способность через призму дальнего исторического события укрупнить взгляд на современность. Честно, без оглядки на «мнения», точнее злободневного репортажа.
На протяжении сорока лет в отряде космонавтов действует негласный закон: перед полетом смотреть «Солнце» Мотыля, брать с собой в космос любимую картину. Рассказывают, было два случая, когда экипажи картину не смотрели — и полет отменили.
Требовательность режиссера к себе чрезвычайна. Он не гонит «полезных метров» пленки. Со времени дебюта «Дети Памира» (1964) снял всего девять фильмов. Не гонится за бокс-офисом. Но кто бы сосчитал суммарное число зрителей его картин! «Шреки» с «Титаниками» искусают от зависти локти.
«Багровый цвет снегопада» — любовная история, прорастающая на вулкане исторических катаклизмов. Как водится у Мотыля, мелодрама и авантюрный сюжет растворены во внутреннем конфликте. Как и прежде, он размышляет о противостоянии личности ураганам истории. О возможности сохранения себя в моменты трагических общественных землетрясений.
Тут не может не припомниться «Звезда пленительного счастья» — многофигурная фреска о душах, полных порывов благородных, о высоких чувствах совести и долга. «Снегопад» — фильм-портрет на фоне глобальных переустройств: Первая мировая, Февральская, Керенский с хоругвями, шальной и пьяный от крови Октябрь.
Главная героиня — Ксения Герстель, дочка владельца сахарных заводов, внучка обрусевших немецких баронов, верой и правдой служивших царям. Щепкой, отлетающая от варварской «рубки леса», пытающаяся траекторию своего безнадежного полета выстраивать…
Сербская актриса Даниэла Стоянович, сыгравшая Ксению, похожа на молодую Купченко. Кастинг продолжался более шести месяцев. Пока не пришла Даниэла. А с ней — естественность, неподдельное благородство и легкий акцент, выдающий немецкие корни героини.
О поиске душевной гармонии в дисгармоничном мире Мотылю известно не понаслышке. Его мать, как и героиня фильма, была сестрой милосердия. Отца, польского коммуниста, репрессировали. За ним она поехала на Север с трехгодовалым сыном, будущим режиссером. Так что декабристский сюжет — почти семейная история. В новой картине Мотыль напоминает о декабристах. Не только образом Прекрасной дамы, готовой на самопожертвование. Историк формулирует собственную версию сути общественного дикарства: «Декабристы никогда не допускали чернь к политике».
После варварской «красной расправы» героиню фильма направляет месть. За растерзанного мужа, убийство нерожденного ребенка. Ведет грех отмщенья. Ради этого она, подобно шекспировской леди Анне, готова связаться с убийцей мужа… Впрочем, для Мотыля авантюрная пружина не самоцель. Материя его фильмов собрана на живую нитку нравственного выбора, который предстоит сделать героям. Интеллигенту Жене Колышкину, красноармейцу Федору Сухову, Петрухе и Верещагину, декабристам и их женам, Ксении Герстель, генералу Баторскому и комиссару Трофиму.
Владимир Мотыль не расстается с записной книжкой, и цитату из Фолкнера регулярно зачитывает студентам: «Убрать из своей мастерской все, кроме правды сердца, кроме старых и вечных истин: любви, чести, жалости, гордости, сострадания, самопожертвования, без которых любое произведение эфемерно и обречено на забвение».
Старомодно? В этом смысле Мотыль — человек старомодных правил. Заповеди этой неукоснительно придерживается — потому его фильмам не грозит забвение. Если, конечно, их выпускают на экран…
Как помочь выходу на экраны новой картины?
— Уговорить ответственных чиновников принять фильм в цифре? Ведь есть в Москве и в России цифровые кинотеатры.
— Просить помочь космонавтов, которых на протяжении десятилетий в самые трудные моменты поддерживало кино Владимира Мотыля?
— А может, обратиться к миллионам почитателей его фильмов? Давайте вместе выпустим картину выдающегося режиссера на экраны.
Тел. съемочной группы 8
Филиал № 4000/0003 Среднерусский банк Сбербанка России г. Москва.
Фонд воплощения отечественных кинопроектов «СЭНС»
ИНН 7708511037, КПП 770801001, БИК 044525225
СЧЕТ 40703810540020100064.
Лариса Малюкова
