«Гедда Габлер» Ибсена, поставленная Анатолием Шульевым в Московском театре им. А. С. Пушкина, возвращает на московскую сцену одну из самых популярных пьес мирового репертуара, но дает слишком мало ответов на вопросы, которые эта пьеса сегодня ставит перед театром, считает Ольга Федянина.
Практический интерес к «Гедде Габлер» в театрах обычно возникает, когда даны два обстоятельства: одно — внутритеатральное, другое — внешнее. Во-первых, когда в труппе есть сильная, яркая исполнительница на заглавную роль. Во-вторых, когда по какой-то причине обостряется специфически женская и семейная повестка дня, то есть во времена повышенного внимания к темам эмансипации и семейной жизни.
По обоим пунктам выбор названия для новой премьеры в Московском театре им. А. С. Пушкина никаких вопросов не вызывает. Александре Урсуляк роль Гедды, без спора, и «по размеру», и по темпераменту, и по мастерству. Бесспорно и то, что тема взаимоотношений полов сегодня в очередной раз стала актуальным предметом и общественно-политической дискуссии, и нового художественного осмысления.
Спектакль Анатолия Шульева поначалу обещает ясную расстановку сил и акцентов. На сцене слегка гротескная выгородка условной буржуазной квартиры, в которой идет ремонт: детали нормальной жизни вроде кофейного столика и оленьих рогов на стене комично контрастируют с бетономешалкой, стремянкой и прочими признаками строительного разгрома. А стремление обитателей квартиры и их гостей уютно устроиться в этом разгроме — более чем узнаваемо.
Но чем дальше движется сюжет, в ходе которого из желанного уюта вырастает кромешный ад, тем чаще возникает впечатление странной поспешности, беглости, как будто бы режиссер не задал автору очень важные вопросы или почему-то решил не добиваться слишком ясных ответов. Это довольно рискованная беглость: в случае с Ибсеном важно не столько то, что происходит с героями, сколько то, почему именно с ними именно это происходит.
«Гедда Габлер» — история женщины, смертельно оскорбленной пошлостью, смехотворностью бытия и превращающейся в сгусток деструктивной, убийственной энергии. У Гедды есть своего рода власть над окружающими ее людьми: и над нелепым мужем (Йорген Тесман — Алексей Воропанов), и над запуганной Теа (Анна Бегунова), и над тетушкой Юлианой (Наталья Николаева), и даже над циничным судьей Бракком (Борис Дьяченко). Спектакль эту власть декларирует, но никак не объясняет и не показывает ее природу — просто она «дочь генерала Габлера», что бы это сегодня ни означало. Гедда Александры Урсуляк — резкая, мрачная, сосредоточенная на самой себе — действительно, совсем не похожа на окружающих ее обывателей, более всего озабоченных карьерой, репутацией и благосостоянием. Но авторы спектакля как будто бы совсем не задаются вопросом о том, а как она, собственно, среди обывателей оказалась. Существование Гедды-Урсуляк в этом мире евроремонта выглядит случайностью, а ее поступки — проявлением характера, изломанного непонятными обстоятельствами. Яркой, но беспричинной жестокостью кажется и то, что героиня толкает на самоубийство своего бывшего возлюбленного, писателя-гения Левборга. Эйлерта Левборга в исполнении Александра Матросова, как и Гедду Александры Урсуляк, стоит отметить особенно. Вместо привычного для трактовок этой пьесы безумного гения, парящего в облаках, перед нами очень реальный земной человек, может быть, самый земной из всех персонажей — обаятельный, смущающийся своей неотесанности, живой. Но интересное решение рождает новые вопросы, повисающие в воздухе: этот Левборг вполне мог напиться до полусмерти и отправиться в бордель, но вряд ли ему придет в голову стреляться из-за потерянной рукописи, да и мысль о том, что утраченное великое творение можно восстановить по памяти вместе с секретаршей-музой Теа, гораздо скорее пришла бы в голову Левборгу Матросова, чем его завистнику Тесману. Два финальных самоубийства — Эйлерта и Гедды — больше похожи на парадоксальный болезненный казус, чем на трагедию. Странные люди не выживают в нашем мире — возможно, это и так, но спектакль, честно рассказав нам эту историю, чересчур сэкономил на подробностях
Ольга Федянина
