Чем дальше — тем больше статей в КоАП, грозящих суровыми штрафами за репост или ретвит неправильной, с точки зрения властей, информации. В ближайшие дни Госдума примет во втором и третьем чтениях закон, который в десятки раз увеличит наказание за сбор и распространение персональных данных правоохранителей и их близких. И скажите спасибо, что не посадят.
Все начиналось вполне себе невинно. Осенью прошлого года депутаты Василий Пискарев и Дмитрий Вяткин (оба — единороссы) внесли в Госдуму законопроект, который «в целях обеспечения соблюдения требований по защите» предлагал сразу в 10 раз (с 500-1000 рублей до 5-10 тысяч рублей) повысить административные штрафы за разглашение информации с ограниченным доступом. Эта статья КоАП под номером 13.14 написана для тех, кто получил доступ к такой информации «в связи с исполнением служебных или профессиональных обязанностей». Паспортисток например. Или участковых. Или врачей. Или риелторов. Или сотрудников загсов. Но зачем надо резко увеличивать штрафы? В пояснительной записке говорилось, что это связано с «увеличением случаев несанкционированного разглашения информации ограниченного доступа (например персональных данных сотрудников правоохранительных органов)» в Интернете. Крохотные штрафы, по мнению авторов, не обеспечивают «надлежащего профилактического эффекта» и не являются «стимулом для соблюдения требований законодательства Российской Федерации о защите информации».
Для должностных лиц, виновных в разглашении данных, штрафы тоже предлагалось увеличить в 10 раз: с 4-5 тысяч до 40-50 тысяч рублей.
Когда законопроект принимался в первом чтении (это было в декабре 2020 года), г-н Вяткин объяснял, о какого рода информации ограниченного доступа идет речь: «перечень достаточно обширен, несколько десятков наименований, и эта информация, как правило, имеет служебный характер, то есть она не загрифована». Не загрифована — значит, не отмечена грифом «Секретно», «Совершенно секретно» или «Для служебного пользования» (первые два грифа обещают в случае разглашения уголовную ответственность). В ответ на просьбу коллег привести конкретные примеры, он назвал персональные данные, коммерческую, налоговую, банковскую, врачебную, нотариальную, адвокатскую, аудиторскую тайна, тайну страхования, ломбарда, тайну связи, завещания, усыновления и так далее и тому подобное.
Если человек «сливает» данные, которые по роду деятельности и месту работы должен защищать, — это как-то нехорошо, правда? Логика авторов, даже если с ней не соглашаться, выглядела тогда по крайней мере понятной.
Но аппетит приходит во время еды. 13 мая 2021 года профильный думский Комитет по госстроительству и законодательству одобрил сильно разбухший (с одного абзаца до нескольких страниц) текст этого законопроекта ко второму чтению. С сюрпризами — и не только для тех, кто «сливает» ту или иную информацию.
Во-первых, КоАП дополнится новой статьей, которая будет карать за получение «любым незаконным», но не уголовно наказуемым способом информации, доступ к которой ограничен федеральным законом. Штрафы — аналогичные тем, что установят для разглашающих такую информацию. То есть 5-10 тысяч для граждан, 40-50 тысяч рублей для должностных лиц и 100-200 тысяч рублей для лиц юридических. Расследователи — журналисты, политики и блогеры — вполне могут быть наказаны по этой статье. Право составлять по ней протоколы получат полицейские и сотрудники ФСБ.
Но самые радикальные перемены ожидают другую статью КоАП под номером 17.13, которая сейчас пока еще наказывает за «разглашение сведений о мерах безопасности, примененных в отношении» сотрудников правоохранительных или контролирующих органов и их близких совсем несерьезными штрафами в 300-500 рублей для граждан и в 500-1000 рублей для должностных лиц.
Специальное наказание здесь пропишут за «сбор, передачу (распространение, предоставление, доступ) персональных данных» судей, следователей, прокуроров, дознавателей, полицейских, военнослужащих, росгвардейцев, сотрудников ФСБ, СВР и ФСО, таможенников и даже сотрудников ФСИН «в связи с осуществлением ими служебной деятельности или выполнением общественного долга». Штраф — 20-40 тысяч рублей для граждан, 50-100 тысяч с дисквалификацией на срок до 3 лет для должностных лиц, от 100 до 200 тысяч рублей для индивидуальных предпринимателей и от 200 до 300 тысяч для организаций. Такое же наказание будет грозить и за разглашение персональных данных «близких» лиц перечисленных выше категорий.
Значит, неприкосновенность персональных данных правоохранителей и членов их семей оценена в 4 раза дороже, чем неприкосновенность персональных данных других россиян. Причем персональные данные — это не только фамилия, имя и отчество, дата и место рождения, но и адрес регистрации и проживания, и сведения о профессии, образовании и доходах, семейном положении, имуществе, отношении к религии и национальности…
Распространение в Интернете сведений о месте жительства росгвардейца, участвовавшего в подавлении акции протеста, о его семье и счетах будет караться именно по этой статье, потому что разгоном людей, вышедших на улицу, он занимался по роду службы, выполняя условия контракта. А распространением у нас считается один репост или ретвит — такова в последнее время судебная практика. Предоставление какой-то интернет-платформы для показа видео с расследованием о недвижимости какого-то прокурора, следователя или судьи или газетных страниц для публикации этого расследования тоже, как можно предположить, «оценят» по ней. Кстати, «близкими» полицейскому или следователю могут быть признаны не только родственники вроде жены (мужа), родителей, детей или внуков, но и свойственники, то есть родственники супругов, а также другие лица, жизнь, здоровье и благополучие которых дороги потерпевшему в силу сложившихся личных отношений.
Формулировка состава правонарушения между тем не вполне понятна.
«Что такое «в связи с выполнением общественного долга»?» — спросил на заседании комитета Сергей Иванов (ЛДПР). «Такое понятие есть в российском законодательстве, в Уголовном кодексе в частности», — вот и все, что ответил докладчик от комитета Даниил Бессарабов («ЕР»). Вдаваться в детали или приводить примеры он не стал.
В Уголовном кодексе действительно слова «в связи с выполнением общественного долга» встречаются: в статье 105, что карает за убийство, и в ней лишение жизни в связи с выполнением жертвой служебных обязанностей или общественного долга считается отягчающим вину обстоятельством. Пленум Верховного суда ранее разъяснял, что выполнением общественного долга в данном случае можно считать участие в народной дружине, например, или пресечение правонарушений лицом, в правоохранительных органах не служащим, сообщение о готовящемся или совершенном преступлении, дача показаний в пользу потерпевшего свидетелем или потерпевшим и т.д. и т.п.
Но сейчас-то речь идет о правоохранителе, который по роду службы обязан и пресекать преступления, и сообщать о них… «Я не знаю, зачем тут нужно упоминать «общественный долг», — сказал «МК» первый замглавы Комитета по госстроительству и законодательству Юрий Синельщиков (КПРФ). По его словам, коммунисты поддерживать этот законопроект все равно не будут, потому что смысл его принятия — «запугать людей, вот и вся песня, а люди и так у нас всего уже боятся на всякий случай»…
Протоколы по статье 17.13 поручено составлять сотрудникам ФСБ или Роскомнадзора.
Так что если репостить — то котиков. Это вроде еще безопасно. Но только если это не котики жены или любовницы правоохранителя, потому что домашних животных Гражданский кодекс считает движимым имуществом, а сведения о принадлежности их кому-то, получается, — персональные данные…
Марина Озерова
