Дорога
Когда я работал курьером, часто привозил заказы молодым людям на их рабочие места в офисы. Красиво одетый, улыбчивый человек забирал заказ у меня - мокрого, уставшего 14-летнего парня.
После, офисный работник возвращался на свое уютное и теплое рабочее место, а я, в компании городской карты, бродил по дождливой Москве, следуя маршрутному плану.
Тогда я и решил, что следующая моя подработка будет исключительно в офисе.
Но до совершеннолетия никто не хотел со мной связываться. Поэтому транзитом через шабашки официантом, курьером и промоутером, в 18 лет я попал в офис. В офис визового центра.
Я был оператором-консультантом. По телефону помогал людям собирать документы для визы. Вся надуманная романтика про интересную офисную работу и симпатичных девушек коллег сменилась на реальность, в которой меня окружали высокомерные типы в очках и женщины дважды бальзаковского возраста.
График 5/2 с 8:00 до 17:00. Жизнь стала олицетворением обыденности. Подъем в 5 утра. Душ, завтрак. Автобус в 6:16. Он снова переполнен, а в нем все те же лица и запахи. Парень с дерганым глазом. В первый раз я подумал, что он со мной заигрывает.
Во второй я понял, что это нервный тик. По моим подсчетам, он подмигивал со скоростью 5 красоток в минуту.
Помимо этого паренька, было еще кое-что вечное в этом автобусе. Запах перегара, который обволакивал весь салон и на конечной люди выходили немного шатаясь.
После автобуса 40 минут в не менее заполненном метро, 10 минут пешком от Павелецкой и вот она, моя работа.
Пройдя весь этот недолгий, но сомнительный путь, я, наконец, захожу в офис. Там все тоже по-прежнему.
Вирус
Коллеги разных возрастов и весовых категорий дерутся за бесплатное печенье на кухне. Пухлая, коротко-стриженная начальница отчитывает опоздавших, а хромой и угрюмый дядька, что-то бубня, вешает на стенд мотивирующую цитату.
Я сажусь на свое рабочее место, которое ограждено от других стенами и выхожу на линию. Я работал на двух странах: Болгарии и Финляндии. Работал в тот промежуток, когда россиянам стало достаточно сложно получить визу по известным обстоятельствам.
Болгария принимала только через консульство, моей задачей было донести это до клиентов. Поэтому звонки получались короткими и одинаковыми.
С Финляндией все проходило интересней. Финны выдавали визы только по определенным причинам: Учеба, работа, свадьба и еще несколько.
По началу работа мне даже нравилась, поэтому я не понимал, почему большинство моих коллег вечно черствые и недовольные.
Но с каждым днем ко мне приходило осознание.
Главный минус работы с людьми, что через какое-то время они перестают быть для тебя людьми. Они лишь очередной звонок и задача, не выполнив которую, ты потеряешь работу.
Они выжимают из тебя все эмоции, ты перестаешь сочувствовать, интересоваться, помогать.
Со временем ты превращаешься в голосового помощника и единственное, что оставляет тебя человеком – нужда ходить в туалет.
Этот вирус постепенно захватывал и меня. Я чувствовал, что становлюсь бесразличнее с каждой рабочей минутой.
Мне неинтересно кто на другом конце телефонного провода, мне не важны его проблемы, мне важно озвучить список документов, сроки подачи и закончить разговор.
Прошло несколько месяцев. Я снова пришел на работу.
Кислые рожи моих коллег стали мне привычны, как и кислая рожа в моем отражении.
Я сажусь на свое рабочее время и принимаю звонок:
- Добрый день, визовый центр Финляндии, меня зовут Валерий, я вас слушаю.
- Добрый день, нам нужна виза в Финляндию.
- Как я могу к Вам обращаться?
- Галина
-Какая у вас причина визита.
- У нас там сын болеет, в больнице лежит, ему нужна поддержка.
- Ваш сын гражданин Финляндии?
- Нет, у него есть Вид на Жительство, он студент, в институте учится.
- Я вас понял, тогда вам нужны будут «такие-то» документы, подготовить в течение «такого-то» срока, но визовый центр в вашем городе откроется только в понедельник, нужно подождать три дня.
- Ой, нас вообще нужно быстрее, у сына тяжелое состояние…
- К сожалению, это невозможно…
- Я вас поняла, запишите нас пожалуйста на понедельник.
Мне стало не по себе от того, что я не воспринял ситуацию близко к сердцу. Единственное, что меня волновало: Сколько же минут осталось до перекура.
Осознание
Через несколько дней снова поступил звонок:
- Добрый день, визовый центр Финляндии, меня зовут Валерий, я вас слушаю.
- Добрый день, я Галина, я Вам звонила недавно по поводу визы.
Как только Галина начала говорить, я понял, что что-то произошло, ее голос дрожал и прорезался сквозь слезы.
- Да, Галина, помню, как раз я с Вами и разговаривал, чем я могу помочь?
- У нас сын умер в Финляндии, похороны через три дня, нам срочно виза нужна.
Я впал в ступор и понял, что все-таки еще не до конца погряз в этом болоте и шанс на спасение есть.
Если все истории и звонки до этого проносились мимо меня, и я был скорее наблюдателем, то эта фраза будто врезалась в меня копьем и кольнула насквозь.
Я сделал небольшую паузу, потому что не знал, как продолжать разговор. На обучении нас учили быть роботами, у которых не должно быть никаких эмоций:
- Галина, я понимаю Вашу проблему (О боже, это звучит так, словно люди машину в другой стране забыли, а не горе переживают), но сделать визу за три дня невозможно, потому что за это время документы только успеют доехать до посольства.
- Я вас прошу, может можно что-нибудь сделать, мы же родители, нам нужно на похороны, потом разобраться с телом. Понимаете, я живого сына несколько месяцев не видела, а теперь мне и к мертвому съездить не дают.
После этих слов я услышал горькое рыдание и опустошение, которое передалось мне мгновенно. Но я, что не делает мне чести, пытался сохранять нечеловеческое отношение.
- Оставайтесь пожалуйста на линии, я уточню у сотрудника дальнейшие действия.
Я подошел к главному менеджеру Антону и объяснил ему ситуацию Галины, но он спокойным и холодным тоном, доедая свой сендвич с ветчиной, хладнокровно ответил, что сделать ничего нельзя, пусть ждут, и уткнулся в экран компьютера.
Я был удивлен ему невозмутимости. Ни один волос на его густых рыжих усах не дернулся, может быть, поэтому он дорос до менеджера.
Мне не хотелось возвращаться к телефону. Я не знал, как объяснить матери, что вшивая бюрократия не позволяет ей увидеть ребенка.
- Благодарю Вас за ожидание, к сожалению, мы ничем не можем помочь, сократить сроки рассмотрения документов невозможно.
Несмотря на тягость ситуации, эта милая женщина даже не ругалась со мной, а принимала ситуацию.
- Хорошо, я Вас поняла, будем что-то придумывать.
- Благодарим Вас за звонок.
Я положил трубку, мне стало противно от самого себя. Я часть этой черствой системы.
Исцеление.
Благо, справа от меня сидела моя коллега Маша. На вид ей было лет 25, темноволосая, невысокого роста, с необычно большими глазами, которые подчеркивали очки, и пухлыми губами. Присутствовала в ее лице какая-то привлекательная доброта.
Мы с Машей часто пересекались в курилке, но я ее особо не замечал, я настолько погрузился в темную сторону работы, что что-то светлое просто ослепляло глаза и заставляло отвести взгляд.
Маша слышала мой разговор, считала настроение и решила помочь.
Маша давно работала в визовом центре, да и от природы была не глупой, поэтому быстро подсказала мне решение проблемы.
Для начала я должен был связаться с Галиной через свой личный телефон (так как рабочий прослушивают) и узнать всю историю.
А история такова:
Галина родом из Петрозаводска. Семья у нее небольшая. Муж и один ребенок. Супруг работает на заводе, а сын, Юра, занимался хоккеем.
Подавал большие надежды, его часто звали переехать в Московские команды, но из родного дома он уезжать не хотел.
Когда в России, в 2022, начались (усилились) смутные времена Галина сильно переживала за сына.
Наверняка, вы помните зиму и весну того года, происходил жуткий переполох, люди готовились к худшему. Матери пытались отправить своих сыновей подальше, в безопасные места.
Галина не стала исключением, у нее 19-летний сын, которого в любой момент могут призвать в армию. Семья долго думала, что делать.
Самым очевидным вариантом стала учеба в Финляндии, которая достаточно близко к Петрозаводску даже на машине.
Да и хоккей там ценят, поэтому Юра мог получить место в колледже. Так и получилось. Юра отправил видео своих игр в Хельсинки и его тут же пригласили в колледж на полное обеспечение.
Чувство родителей были смешаны. Галина чувствовала неимоверную радость за то, что они смогли обезопасить ребенка, но в то же время присутствовала необъяснимая тяжесть внутри, которая говорила о том, что решение неверное.
Сам Юра уезжать категорически не хотел. Он был безумно близок с семьей, даже в Москву переезжать отказывался, а тут и вовсе, другая страна.
Галина не раз подчеркивала, что даже за неделю до отъезда, сын хотел остаться дома и говорил, что ничего хорошего его в этой поездке не ждет.
Но, выбора уже не было, поспешный страх сделал выбор за родителей, и Юра уехал в Хельсинки.
Галина чувствовала, что сын не счастлив и уже рассматривала вариант его возвращения. Но, спустя месяц, Юра совсем расклеился. Его эмоциональная слабость перенеслась на физическую.
На одной из тренировок Юра получил легкую травму и его отвезли в больницу.
В клинике, при полном обследовании выяснилось, что у Юры пневмония и ему нужно срочное лечение.
Болезнь быстро прогрессировала, и перевезти подростка домой было невозможно. Его лечили в Хельсинках. Благо, хоккейная страховка все покрывала.
Два раза Галина пыталась получить визу, чтобы быть с сыном и дважды сухие финны ей отказали.
Галина уверенно говорила, что если она была бы рядом с сыном, то он бы победил болезнь.
А так, одиночество, чужая страна, все это давило на Юру и не позволяло подростку быть сильным.
Через несколько дней Галине сказали, что у сына тяжелое состояние и нужно готовиться к худшему исходу.
После этого Галина позвонила в визовый центр, и я записал ее на подачу документов.
А через два дня Галине пришла роковая весть. Юра скончался. Так и не увидев родителей в последние дни жизни.
Всю эту историю я передал Маше. Она рассказала мне, что сотрудники визового центра имеют право звонить в консульство напрямую и договариваться о подаче документов в экстренных ситуациях.
Главный менеджер не сказал мне об этом ни слова.
Маша сама позвонила в финское консульство и объяснила ситуацию, так как если бы звонил я, то на английском мог бы максимум узнать, как у них дела, и не факт, что понял бы ответ.
У Маши получилось договориться с финнами. Галину приняли в консульстве на следующий день, а еще через день поставили печать.
И все это благодаря одной хрупкой и скромной девушке, которая оказалась единственной, кто не пошел на поводу у системы, а осталась человеком, в отличие от меня.
Чем я лучше тех финнов, которые дважды отказали Галине в визе? Чем я лучше своего менеджера, которому важнее доесть сендвич, чем помочь человеку?
Ничем, просто мне больше повезло. Повезло, что рядом оказалась Маша, которая не позволила мне стать моральным уродом.
После этой ситуации из визового центра я уволился и решил, что офисная работа это все-таки не мое.
