...Площадь, заполненная людьми. Лозунги, транспаранты, флаги — от официальных триколоров до «имперок». Люди тоже очень разные: разного возраста (от пенсионеров до малышни на плечах молодых отцов), разного социального положения и достатка. Но повсюду — на одежде, на древках знамен, на автомобильных антеннах — ленточки, ленточки, ленточки. И площадь скандирует хором:
«Кон-сти-ту-ция! Кон-сти-ту-ция!»
Все очень знакомо. Только ленточки не белые, а зеленые, и это не проспект Сахарова и не Болотная. Это вообще не Москва. Это Урюпинск. И в прямом значении — реальный город Урюпинск Волгоградской области, и в переносном, символическом, согласно которому все малые провинциальные города — на одно лицо, как китайцы. В этом смысле и Борисоглебск, и совсем маленький Новохопёрск Воронежской области — тоже Урюпински: кому есть дело до их неповторимого облика и прочих тонкостей? Впрочем, сейчас они действительно слились в единое пространство протеста: по московским меркам, расстояния между городами — от половины до двух третей МКАД.
Весь этот коллективный Урюпинск требует от власти соблюдения статьи 42 Конституции РФ: «Каждый имеет право на благоприятную окружающую среду, достоверную информацию о ее состоянии и на возмещение ущерба, причиненного его здоровью или имуществу экологическим правонарушением». Граждане очень надеются, что до экологического правонарушения не дойдет, а потому требуют не возмещения, а недопущения.
То, что в этой земле есть цветные металлы, известно было с
Единственным досадным препятствием на пути к светлому будущему оказались несознательные жители райцентров. Они почему-то вцепились в свой чернозем, в свои сады и огороды, в свои воду и воздух — в общем, в то немногое, что им пока еще принадлежит, и никак не хотят с этим расставаться. А расстаться придется, говорят ученые-экологи и представители общественного экологического движения «Зеленая лента»: в случае если появится горно-обогатительный комбинат, здесь все может превратиться в зону отчуждения — никелевое производство на всех этапах одно из самых вредных и опасных.
Ничего подобного, уверяют власти и разработчики, все будет хорошо. Но жители отчего-то не верят. И толпами выходят на улицы.
Массовость народного «антиникелевого» протеста в малых городах Воронежской и Волгоградской областей в мае этого года, по самым скромным подсчетам, оказалась выше, чем в Москве во время протестных митингов. Когда на площадь выходят сто тысяч жителей десятимиллионного города, это всего лишь один процент. Когда выходят три тысячи в Урюпинске с населением в сорок три тысячи, это уже ближе к десяти процентам. А когда две тысячи собираются в шеститысячном райцентре Новохопёрск, это уже опасно близко к той самой черте, за которой власть теряет свой коронный аргумент — что демократия, с ее точки зрения, — это воля большинства, и большинство на ее стороне. При желании можно решить несложную задачку: сколько надо Урюпинсков по всей России, чтобы получился реальный, а не символический «марш миллионов».
Подробные видеоотчеты о майских митингах и всю хронику событий можно найти в интернете. Главное — догадаться нагуглить. Самое поразительное, что этот другой «марш миллионов» оказался почти невидимым для центральных СМИ, независимо от направлений и позиций. Среди редких исключений — «Российская газета», которая опубликовала подробное интервью с топ-менеджером той самой горнодобывающей компании. Вообще-то история с визитом самого топ-менеджера в Воронеж уже обросла легендами и толками: по мнению жителей протестующих городков, он просто испугался с ними встречаться. Вовсе не испугался, настаивает менеджер в интервью, а просто не посчитал нужным, поскольку пока еще не ясно до конца, будет ли вообще горно-обогатительный комбинат, даже если разработки и начнутся, то не ранее 2018 года, а может быть, проведем разведку и вообще ничего не найдем. Правда, судя по тому, что больше половины интервью — вполне конкретные обещания (рабочие места, инфраструктура, жилье, зарплаты), говорящий все давно уже знает — и что найдут, и что строить будут.
Интервью называется «Вести диалог с массами преждевременно». И вот это уже касается всего общества.
Объясняя свою позицию в отношении тысяч людей как «пусть митингуют, мне не о чем с ними говорить», всего лишь топ-менеджер всего лишь некоего предприятия копирует поведение власти. Менеджер уверен в том, что это экологи и общественные активисты будоражат население, примерно так же, как власть верит в деньги госдепа и в то, что если не пустить Навального и Собчак на «марш миллионов», марш не состоится. Пока кто-то считает диалог с массами преждевременным, время, отпущенное для возможности этого диалога, стремительно уходит. Его почти нет.
И в этом смысле происходящее в Урюпинске — сегодня более серьезный срез общественной ситуации, чем происходящее в Москве. Власть успела привыкнуть к московским митингам, по крайней мере ей, видимо, до сих пор кажется, что она «знает все» обо «всех этих, которые против» — о хипстерах, о «креативном классе», о вечно недовольной интеллигенции. И вдруг — другие лица, другие одежды, другой цвет лент. Причем ведь оттуда, откуда не ждали. Провинциальная Россия, которую почти удалось противопоставить Москве, преподнесла сюрприз.
Казаки, вполне возможно, те же самые, которые приезжали охранять памятный молебен в храме Христа Спасителя (или вполне могли бы приехать), обещают поставить на месте разработок два поклонных креста, «и пусть тогда кто попробует их тронуть».
Церковь, которая так органично вписалась в слегка подновленную триаду «самодержавие, православие, попса», вместо того чтобы освятить будущие рудники и благословить хранилища с ядовитыми отходами, совершает крестный ход с молебном о недопущении никелевых разработок.
И самое главное, кое-где объединились «единороссы», «справороссы», коммунисты и беспартийные, муниципальные власти и местные оппозиционеры. Националисты и «зеленые», бизнесмены и бюджетники, атеисты и верующие — все оказались вместе, когда речь зашла о воздухе, земле и воде. То есть на глазах выросло и проявило себя то, что обозначается красивым абстрактным понятием «гражданское общество».
Это видят все, кроме власти. Потому что власть смотрит на митингующие площади и вместо гражданского общества видит массы. Массы в отличие от объединения свободных и сознательных граждан собственным сознанием не обладают. Им нужны поводыри, за которыми они покорно пойдут. Поэтому власть так упорно и слепо ищет «зачинщиков». Но в гражданском обществе «зачинщики» — все. Потому что каждый отвечает за свои поступки и свою позицию. Когда из восьмидесяти тысяч жителей Урюпинского района свою подпись под письмом протеста ставят сорок тысяч, искать, «кто первый начал», уже бессмысленно.
18 июня в Воронеже состоялся очередной «антиникелевый» митинг. Он собрал, по разным оценкам, от шестисот участников до полутора тысяч. Казалось бы, цифры куда менее впечатляющие на фоне майских протестов. Но на самом деле статистика вполне «рабочая». К проблеме подключилась Общественная палата РФ. Об экологической угрозе узнали жители не только Воронежской и Волгоградской, но и Липецкой, Саратовской, Тамбовской областей, соседние районы которых тоже могут получить свою порцию загрязнения. И важнее всего здесь то, что все больше людей осознают: быть гражданином — это работа, не важно где ты живешь — в Урюпинске или в Москве.
Ольга ЛебедушкинаH
