Живущий в США русский режиссер Влад Козлов снимет фильм про Супермена и Леху

Влад отправился в Голливуд, не имея ни денег, ни знакомств, толком не зная английского языка. Работал где придется — мыл посуду, был сантехником, снимался в массовке. Снял короткометражный фильм о Валентино, и судьба героя словно спроецировалась на его собственную жизнь. Через две недели после съемок сцены в операционной Влад попал в больницу, боролся с болезнью около пяти лет. У него снималась Изабелла Росселлини — дочь шведской актрисы Ингрид Бергман и итальянского кинорежиссера Роберто Росселлини. На роль «Женщины в черном» была приглашена британская актриса Ванесса Редгрейв, но ее заменила 92-летняя звезда Голливуда 40–50-х Терри Мур, в честь которой открыта именная звезда на голливудской Аллее славы.

Мы договорились об интервью, но в назначенный час Влад сообщил, что не может добраться до дома из-за забастовки актеров, охватившей Лос-Анджелес.

— Многие из вышедших на улицы уверены, что все получится, — сказал Влад Козлов, когда нам наконец-то удалось связаться по телефону. — Для некоторых из них сняться в эпизоде — счастье. Это Брэду Питту все равно, а для них произнести одну фразу — возможность получить деньги. Те, кто много работает, хотят иметь более высокую заработную плату. А тем, кто мало работает, лишь бы работать, и все. А сейчас все они безработные. Многие приезжают в Лос-Анджелес в надежде быть актерами. Они ходят на массовки. Если у них это отнять, то окажутся на улице.

— Массовой получилась забастовка?

— Да, полгорода вышло на улицы. Большие кинопроекты будут приостановлены. Мне легче, поскольку я работаю в независимом кино и могу нанимать актеров. У меня даже появится больше возможностей.

— Вы состоите в актерском профсоюзе?

— Я член актерского профсоюза, но еще не вступил в гильдию режиссеров, поскольку это связано с дополнительными расходами, уплатой взносов.

— Как начиналась ваша жизнь в США?

— Когда я приехал в Голливуд, у меня была великолепная растяжка. Я занимался бодибилдингом, пытался быть как Жан-Клод Ван Дамм — прийти к продюсерам, взмахнуть ногой и получить роль. Я приехал в конце 90-х, ходил к Сталлоне, Шварценеггеру, нашел продюсера, который Ван Дамму помог сделать карьеру. Его звали Менахем Голан. Именно он дал шанс Жан-Клоду и снял его в боевике «Кровавый спорт». Голан сказал мне: «Все, что было раньше, закончено. Мы все больше переходим на компьютерные технологии. В «Матрице» Киану Ривзу не нужна растяжка, компьютер сделает все за него. Ты должен найти что-то для себя. Второй Ван Дамм в Лос-Анджелесе не нужен».

Оператор Спилберга Януш Каминский, с которым я познакомился, — из Польши. Он говорил по-русски и оформил меня на площадку, чтобы я мог все увидеть собственными глазами. Так я на 20 дней попал к Спилбергу на фильм «Терминал» с Томом Хенксом. У меня не было кинообразования, потому что не было денег. Благодаря участию в массовках у меня была возможность поучиться у Стивена Спилберга, Кристофера Нолана, Клинта Иствуда, Роберта Земекиса. Я ходил на лекции к Гэрри Маршаллу, снявшему «Красотку». У него был свой театр Falcon в Северном Голливуде, где он преподавал режиссуру. 

— Неужели ради этого люди участвуют в массовке?

— Те, кто на них ходит, как правило, ленивы, только и ждут, что их кто-то заметит и даст роль. Люди приезжают на съемки в 5–6 часов утра. Им хочется поесть и завалиться спать. Где-то в обед их зовут на площадку. Они походят, опять поедят, поспят, и вот уже пора домой. А я хотел узнать, как создается кино, учился всему от съемки к съемке. Узнав, что Роберт Де Ниро снимает «Ложное искушение» и что ему нужен русский актер, я долго его добивал. Он говорил, что я не подхожу, поскольку очень молод, но в итоге сдался и сказал: «Прилетай в Нью-Йорк». Я прилетел. Увидел там Фрэнсиса Копполу и Анджелину Джоли. Де Ниро им сказал: «Вот тот парень, который меня достал». А мне он предложил сыграть убийцу. Я должен был убивать в кадре Владимира Машкова, у которого была одна из ведущих ролей. Но что-то у них с Де Ниро не сложилось. По-моему, русский там был представлен не в лучшем виде. Машков сказал, что играть не будет. Меня впоследствии вырезали, оставив только руку, которую в конце концов тоже убрали. Я обиделся, отказался получать деньги, объяснял, что приехал сюда играть. Де Ниро взял меня в Доминиканскую Республику, где снимал сцены с Фиделем Кастро, но отснятое там тоже вырезали.

— Очевидно, вы обладаете даром убеждать, раз удалось поработать с Де Ниро и привлечь к участию в своем проекте руководство Голливудского кладбища звезд?

— Именно в Доминиканской Республике я прочитал книгу о Рудольфо Валентино, о котором знал с детства. Мне не раз говорили, что я на него похож. Роберт Де Ниро тоже заметил сходство. Когда я сказал, что с удовольствием бы сыграл Валентино, но кто же меня снимет, он заявил: «Ты должен сам себя снять». «Так у меня же образования нет», — ответил я. После его слов «то, что ты дважды меня убедил взять тебя в кино, говорит о том, что ты готовый продюсер» я поверил в себя. Вернулся в Лос-Анджелес с идеей снять кино про Валентино, пошел на Голливудское кладбище, где он похоронен, и попросил о встрече с президентом кладбища. 

— Неужели вас к нему допустили?

— Сначала ко мне вышел вице-президент, выслушал и сказал, что кладбище денег не дает, и пожелал всего хорошего. Через пару дней я пришел туда снова, потом еще и еще. На пятый раз сотрудники пообещали вызвать полицию. И тут появился президент кладбища и сказал: «Боже! Как ты похож на Валентино». Узнав, что я хочу снять о нем кино, он пригласил меня в свой офис, спросил, сколько мне надо денег. А я вообще не знал, сколько надо, и сказал, что 20 тысяч долларов. Он ответил: «Дадим 7 тысяч. Сделаешь?»

— И за семь тысяч вы отважились снимать?

— Я решил снять короткометражный фильм. Декоратор Спилберга организовал мне встречу с костюмным дизайнером Роной Майерс. Она работала на фильме «Монстр» с Шарлиз Терон и «Бойцовском клубе» с Брэдом Питтом. Рона привела меня в главный костюмный дом «Вестерн Костюмс» (Western Costumes), работавший еще с Чарли Чаплином, Джеймсом Дином, Мэрилин Монро, одевавший актеров второго плана на фильме «Титаник». Президент этого дома Эдди Маркс заметил мое сходство с Валентино и сказал: «Ты как будто его реинкарнация. Хочешь, я дам для твоего фильма костюм шейха, в котором играл сам Рудольфо?» Костюм мне подошел, и я получил его на один день. Будучи ребенком, я ездил с родителями на Черное море, рассматривал там книжку про киноактеров, среди которых был и Валентино. Я надевал чалму и преображался в него. И вдруг в Голливуде примеряю костюм, в котором он играл. Невероятно!

— Действительно фантастика!

— Когда есть деньги, ты можешь снять квартиру, купить машину, нанять адвоката и агента. Но если ты спишь на скамейках, ешь что попало, едва выживаешь, да еще без знания английского и с сильным заиканием, как было у меня, и вдруг тебе дают костюм шейха — это уже совсем другое дело. В том же костюмном доме я встретился с ассистенткой по костюмам, муж которой оказался оператором из Сицилии. Он работал с Копполой на фильме «Крестный отец-3» и, приехав в Лос-Анджелес, хотел что-нибудь снять. Он привел продюсера, девушку, окончившую кинофакультет в престижном университете (UCLA). Узнав, что у меня в наличии только 7 тысяч долларов, она рассмеялась. «Это просто невозможно, — сказала она. — Только камеры и страховка обойдутся в 10–15 тысяч долларов, а потом еще свет, тачки, локации, актеры, команда, костюмы и реквизиты — ведь это 20-е годы». По ее расчетам, мне минимум нужно было 40–50 тысяч долларов. В общем, она отказалась со мной работать, и я принял решение двигаться дальше, несмотря ни на что.

Мой оператор поддержал мою сумасшедшую идею и предложил сходить в самую крупную компанию Panavision, услугами которой пользуется весь Голливуд (Джеймс Кэмерон, Квентин Тарантино). Он рассказал, что можно по особой программе бесплатно получить там кинокамеры. Когда я пришел в Panavision, то увидел огромную очередь из людей с кинообразованием, имеющих готовый сценарий, расписанный бюджет. А у меня не было ни денег, ни сценария, только разрозненные сцены и маленькая сумма от Голливудского кладбища. Камеры могли бесплатно предоставить лишь одному претенденту из 20. Когда очередь дошла до меня, я честно признался, что ничего, кроме идеи, у меня нет, но я с детства мечтаю снять фильм про Валентино. Я рассказал про детство в России. На меня внимательно посмотрели и спросили, когда нужны камеры. Так я получил кинооборудование на бесплатной основе, затем — лучшее световое оборудование от самой известной компании Paskal Lighting. Студия Universal предоставила мне бесплатный реквизит, а «Вестерн Компани» — более 50 костюмом эпохи 20-х годов.

— Стечение обстоятельств?

— Меня спрашивают, почему это произошло и может ли так произойти с каждым. Не знаю. Тут сошлось все. Мне потом объяснили, что многие начинают писать сценарии исключительно ради денег. А я вообще о них не думал, просто очень хотел быть причастным к кино, раствориться в запахе студий.

— Получается, что никакой дистанции в американской киноиндустрии нет. Попробуйте у нас подойти к известному кинематографисту.

— В 90-е я обивал пороги «Мосфильма» и не смог попасть даже в массовку. Мне говорили, что надо сначала пойти во ВГИК. А как я туда мог поступить? Я видел, как кого-то проводили в кабинет, кто-то передавал привет дяде, хотя, конечно, берут и за суперталант. К тому же я был очень забитым, заикался. А в Голливуде все пошло по-другому. Здесь дистанция стерта. Такая культура. Тут Мекка кинематографа и много денег на кино.

— Сколько вам было лет, когда вы приехали в Лос-Анджелес? Успели в России получить образование?

— Мне было 26. Я учился на юридическом, потому что этого хотела моя мама, но не закончил обучение, уехал. Я с детства любил кино благодаря отцу, который очень его любил.

— С тех пор вы не бывали в России?

— Нет. Я видел людей, которые постоянно ездили в Россию, и у них ничего не получалось здесь. Они не могли вписаться в американский стиль жизни. Что касается меня, то учебная виза, которую я первоначально получил, не позволяла мне ездить. А потом я заболел. Затем опять была борьба за производство фильма.

— После «Немой жизни» вы решили снимать документальный фильм о Терри Мур? Что вас к этому подтолкнуло?

— В большей степени моя супруга Наталья Дар (Козлова) — сценарист, продюсер и художник-постановщик всех моих картин — подвела меня к этой идее. Терри Мур ведь очень хотела сыграть роль женщины в черном. Она повторяла: «Это моя роль, это моя роль». Я все думал, почему? А потом понял, что она оплакивает своего возлюбленного, миллиардера Говарда Хьюза. Так появилась идея документального фильма. Моя супруга начала изучать биографию Мур и выяснила, что в ее жизни был сильнейший абьюз. Раньше ведь в Америке девушки из приличных семей сохраняли девственность до брака. А Говард Хьюз, который был все равно что Леонардо Ди Каприо того времени, только еще более мужественный, прошел войну, делал самолеты, снимал кино, стал одним из первых миллиардеров. Он заманил Терри в лодку, и они поженились в море. Ни о каком дворце бракосочетания речи не шло. Он реально на ней не женился, а она продолжала верить в некую мечту, как и ее героиня. Терри Мур и есть женщина в черном, поэтому и хотела ее сыграть. Интуитивно я это почувствовал и пригласил команду снимать все, что происходит на площадке.

 — Вы же хотели работать с Ванессой Редгрейв?

— Она должна была сыграть главную роль, но из-за Терри Мур сценарий поменялся.

— Не испортили после этого отношения с Франко Неро, который не раз у вас снимался. Они же супруги с Редгрейв?

— Франко Неро — близкий мне человек. Он лет 20 мечтал снять кино и сыграть в нем слепого. Несколько лет назад наконец-то нашел деньги. Ванесса Редгрейв должна была сниматься в одной из главных ролей. Но Франко — наивный человек, родившийся в деревне. Он пригласил в кино своего друга Кевина Спейси, который для Голливуда — хищник, совративший мальчиков. Редгрейв вместо того, чтобы позвонить мужу и сказать, что это испортит ее имидж, на весь мир заявила, что не будет сниматься у Неро, поскольку он взял Кевина Спейси. Франко приехал ко мне бледный, говорил, что это предательство, не мог поверить в произошедшее, потому что доверял Ванессе. Она же предпочла политическую повестку проверенным десятилетиями отношениям с мужем.

— После случившегося они все еще вместе?

— У Франко новая любовь — итальянка, которая моложе него на несколько десятков лет.

— Как же сложно было брать у него интервью в Москве. Неро на все остро реагировал.

— Он не может находиться среди большого количества людей. Перед тем как поучаствовать в программе Ивана Урганта, Франко поставил условие — сниматься без людей в студии. Они сидели вдвоем. У Франко было непростое детство, а оно определяет все.

— Вы уже приступили к работе над документальным фильмом о Терри Мур?

— Пока нет. Сейчас я снимаю документальное кино «Американский супермен». Когда я только мечтал о Голливуде, прочитал в путеводителе по Лос-Анджелесу о человеке в костюме Супермена, развлекающем туристов на Голливудском бульваре. Приехав туда, познакомился с ним. Супермен представился, сказал, что его зовут Кристофер Деннис.

— Что он за человек?

— Крис — американец из неблагополучной семьи. У него было ужасное детство. Мать пила, бросила их с братом в спальных мешках, набитых стеклом из-под бутылок, фактически оставив умирать. Отец детей избивал. Юношей Крис сбегал из дома. Его постоянно сдавали в детские дома. Брат убил лучшего друга Криса и впоследствии не выходил из тюрем за грабежи. Он до сих пор находится в тюрьме штата Аризона. А вот Крис решил бороться за добро. Приехав в Лос-Анджелес, он пытался стать актером, но его никуда не брали. Кто-то сказал, что он похож на Кристофера Рива, сыгравшего Супермена в одноименном фильме. Крис перекрасился из рыжего в черный цвет, оделся как Супермен и вышел на Голливудский бульвар в 1991 году в надежде, что его заметят продюсеры, но вместо этого к нему подошел человек из Европы, затем второй... Люди из Франции, Японии, России предлагали деньги за совместное фото. Крис стал зарабатывать по тысяче долларов за день. Он стал первым костюмным героем в Голливуде. Потом уже к нему присоединились Бэтмен, Железный Человек и другие...

— Сколько ему было лет, когда вы познакомились?

— 46–47. У него уже болела спина, одолевали другие болезни. Он стал употреблять наркотики. В Лос-Анджелесе Крис был как икона. Он участвовал в шоу Джими Киммела. С ним фотографировались такие знаменитости, как Том Круз, Брэд Питт, Ди Каприо. Но когда он начал стареть, о нем стали забывать. Я снимал, как он потерял квартиру и оказался на улице. Бомжи его избили, украли и сожгли костюм Супермена. Я нашел Криса с выбитыми зубами. В нью-йоркской газете появился пост: «Спасите Супермена», и американцы начали сбор денег, чтобы у Криса появился новый костюм. Его обеспечили не одним, а десятью костюмами. В этот момент он женился на девушке, которая была моложе него на 20 лет. Тогда же нашелся бросивший его отец, и мы ездили в Лас-Вегас, где я снимал их встречу. Русский актер Петр Федоров приезжал в Лос-Анджелес на показ фильма «Дуэлянт». В той же программе участвовал мой короткий метр c Франко Неро и Крисом. Я люблю снимать не по сценарию, обожаю, когда на экран врывается жизнь. Фильм про Супермена с Франко Неро я делал без сценария вообще. Они просто сидели и разговаривали. После показа в Нью-Йоркской академии в Голливуде в попросил присутствующих поддержать Супермена, который в то время бомжевал. На следующий день Петр Федоров поехал в Голливуд, нашел Криса, сделал с ним фото и дал немного чаевых.

— Крис жив-здоров?

— Он трагически умер. Ужасное детство и то, что он уже почти не Супермен, сделали свое дело. Крис разбазаривал деньги, все больше опускался на дно. В одну из холодных ночей 2019 года ради замерзшей бомжихи, с которой они вместе жили в палатке, он залез в ящик в поисках одежды и застрял в нем. Железная дверца прищемила шею, и он погиб от удушья. Даже под конец жизни в душе он оставался Суперменом, готовым прийти на помощь нуждающимся.

Криса хотели похоронить в братской могиле для бомжей, но он просил, чтобы я положил его в гроб в костюме Супермена, когда он умрет. Похороны в Лос-Анджелесе — страшно дорогое дело. Я отправился на свое любимое Голливудское кладбище, но там предложили его кремировать. Пришлось поехать на кладбище Forrest Lawn Cemetery, где похоронены Майкл Джексон, Патрик Суэйзи, Элизабет Тейлор и другие суперизвестные люди. Как когда-то это было с Голливудским кладбищем, я пошел напролом, буквально сшиб охранника, который не хотел меня пропускать к вице-президенту. Я заскочил в первую попавшуюся дверь, и мне сильно повезло. Вице-президент кладбища знал Криса и даже фотографировался с ним. «Дайте мне два часа», — сказал он и вышел из кабинета. Я сидел и ждал. Через час он вернулся и сообщил, что почти бесплатно, за 80 тысяч долларов, нам готовы целиком организовать похороны. Представьте мои ощущения. Я снимал Криса, когда он уже стал бомжом и с ним никто не хотел общаться, и вдруг такие роскошные похороны на самом дорогом кладбище Лос-Анджелеса. Крис более 40 дней пролежал в морге, и сотрудники кладбища не только привели его в порядок, но и одели в костюм Супермена, который я привез из своего офиса. Более 200 человек пришли проститься с ним, вся городская пресса, герои с Голливудского бульвара, известные комики. Все плачут, вспоминают, каким он был.

Для меня этот фильм не столько о Крисе, сколько о стремлении простого человека стать лучше, его силе духа. Крис не играл в детские в игрушки, но его игрушкой стал Супермен. Я хочу в этот проект вложить мысль о том, как важно в ребенка закладывать все самое лучшее с рождения. Я должен рассказать эту историю, потому что Крис просил меня об этом. Я буду добиваться того, чтобы в его честь на Голливудском бульваре заложили звезду. Он же 27 лет развлекал там туристов.

— Что у вас за команда? С кем вы обычно работаете?

— В основном со своей супругой Натальей Дар. У меня есть сильный оператор и опытный звукорежиссер. В России мне помогают продюсеры Дмитрий Пристансков, Юрий Пономарев и Егор Пазенко, которые никогда меня не видели вживую, но поверили в мой талант. Снимая короткий метр про Валентино, я познакомился со знаменитым монтажером Фрэнком Морисом, работавшим на первом телепроекте Спилберга «Дуэль», а также на фильме «Роман с камнем» Роберта Земекиса. Фрэнку было лет 80, и он научил меня склеивать фильмы по старой схеме, когда работали с пленкой вручную. Он научил меня главному — как соединяются кадры. Так что пока я делаю в основном все сам. Будут бюджет и настоящий продюсер — сниму большое кино.

— Вам важно, как в России воспримут то, что вы делаете?

— Конечно. Зрительницы после показа моего фильма в Иванове, а они приехали из Иркутска, Воронежа, Казани и других городов, передали мне столько тепла. Я чувствую, что у меня получился женский фильм. В Америке женщина должна все делать сама, и мужчины этому радуются. Они перестали за ними ухаживать. Если в России мужчина хочет ухаживать за женщиной, открыть перед ней дверь, подарить ей цветы, проявить заботу, то здесь все решают только деньги. Нет теплоты. В кино она есть, а в жизни ее нет. Я хочу снять в России сериал про Леху.

— Это реальный человек?

— Да. В конце 90-х он уехал из Феодосии в Америку. Он сказал мне: «Владушка, моей матери платили зарплату зонтиками». Единственная страна, которая дала ему визу, была Аргентина. Попав в Буэнос-Айрес, ему удалось пройти всю Южную Америку. Почти пешком! Чего только с ним не произошло! Были амазонки, мексиканские тюрьмы, женитьба на мексиканке, от родственников которой пришлось скрываться, используя фальшивый канадский паспорт. Это будет и комедия, и в то же время драма, показывающая реалии русского человека в эмиграции. В Лас-Вегасе Леха стал художником. К нему на выставку приезжал сам губернатор. Более 16 лет он прожил в США, получил американский паспорт, а потом вернулся в Феодосию, где живет на маленькие деньги, ухаживает за матерью, встретил хорошую женщину, которая родила ему ребенка. Они счастливы.

— Так это игровая или документальная картина?

— Я сделаю фильм по американской схеме. Здесь теперь снимают игровые сериалы и одновременно документальное кино, чтобы зрители видели, что все это реально.

— Реальный Леха будет сниматься?

— Нет. Я ищу молодого Павла Деревянко. Леха на него очень похож. Особенно когда Деревянко сказал, что половина тех, с кем он рос, умерли или спились. Леха говорил то же самое. Но при этом и сам Леха будет сниматься в документальном фильме, который я планирую делать параллельно со съемками сериала. Мы будем уже в реальных локациях, и сам Леха как один из сценаристов будет всецело участвовать в съемочном процессе.

— Интересный герой — половина дела.

— Герой мощный. Он вроде Иванушки-дурачка. В России не совсем понимают такое «геройство». Леха решил пойти в Америку случайно, потому что его бросила жена. Когда он был в Аргентине, она ему написала: «Извини, но я тебя бросаю. Я наконец-то нашла классного мужчину. Он прапорщик и получает хоть какие-то деньги в отличие от тебя. И наша дочка уже называет его папой». А чувак из Ростова-на-Дону по кличке Викинг сказал ему: «Почему бы тебе не пойти в Америку? Докажешь ей, что ты мужик». И он пошел. Леха приходит в Америку нищим, без единого доллара и через 15 лет становится известным художником в Лас-Вегасе, чьи работы выставляются в самых фешенебельных отелях города, а его клиентами становятся знаменитые политики из Белого дома и даже брат Майкла Джексона. Но совсем не это уже нужно нашему герою. В итоге он предпочитает вернуться на родину. Вот такой будет сериал с простым русским пацаном, который понятен каждому человеку. Готовлюсь к поездке в Россию. Прекрасно понимаю, что могу приехать и годы убеждать, искать продюсера, но я все-таки попробую.

Светлана Хохрякова

Источник