Тяжела и неказиста жизнь в России журналиста. Одних приписывают к четвёртой власти, которая склоняется перед первыми тремя, других проклинают на чём свет стоит за то, что они «желтушники», обманщики и вечно в погоне за эксклюзивной информацией. Конечно, не будь на то веских причин, люди бы не сложили такого мнения. Но всегда ли профессия журналиста ассоциировалась с чем-то негативным?
Для начала следует оговориться, что существуют журналисты, которые не попадают ни под первую, ни под вторую, ни даже под обе категории. Но их очень мало, единицы. И, как правило, это либо бывшие журналисты с известных телеканалов, радиостанций, из популярных изданий, либо блогеры, которые успели побыть журналистами с 2014 по 2017, когда их приравняли к СМИ (а потом реестр неожиданно перестал вестись).
Чем же провинились все остальные журналисты, что одним видом камер уже вызывают скепсис и недоверие со стороны граждан? «Желтушники» мучают этот мир давно, ещё с конца XIX века, когда издатель Джозеф Пулитцер, а затем и его ученик Уильям Хёрст просекли, что много денег можно получить не с элиты, как это могло показаться на первый взгляд, а с «полуграмотных эмигрантов, невежд, жителей городского дна, подростков» — всех остальных, которые берут количеством, а не богатством. Естественно, чтобы весь этот «сброд» желал покупать газеты (пусть даже за один цент), необходимо было публиковать соответствующие материалы, от которых бы текли слюни любопытства, а рука автоматически тянулась за монеткой.
У одного — Пулитцера — главными критериями были: сенсации, громкие заголовки, смешные карикатуры и, конечно, попытка усидеть на стульях со всеми сферами сразу. Хёрст пошёл дальше. Отобрав несколько направлений, на которые нужно было писать: убийства, катастрофы, секс, скандалы и подглядывания за звёздами — всё, на что до это накладывалось негласное этическое табу, стало доступно простым людям.
В России аналога жёлтой прессы не было долгое время: в то время, когда этот вид СМИ появился на Западе, России было не до этого — впереди было несколько долгих революций, которые сопровождались появлением собственного издания у каждой партии. Была «газета-копейка», но у неё с изданиями вышеуказанных лиц была только одно общая черта — низкая цена. Политика же издания была целомудренно чиста.
Про времена СССР можно вообще не говорить — тогда пресса, радио и ТВ были в руках власти и транслировали в народ то, что хотело правительство. «Четвёртая власть» была ушами, глазами и голосом повелителей и была вправе делать всё, но только тогда и так, как ей скажут. Однако у нас СМИ никогда «четвёртой властью» не называли, потому что в том значении, в котором она появилась изначально, на Западе, в СССР существовать она не могла. Да и для этого нужно было иметь хотя бы первые три власти, деления на которые у нас попросту не было.
Перестала ли политическая (в негативном значении) журналистика существовать спустя почти сотню лет? Конечно же нет! Да, теперь этим журналистам приходится делить хлеб с остальными, но это не останавливает их на пути к своей цели, которая приносит благополучие. Естественно, у них есть своя аудитория, которая внимает каждому напечатанному или произнесённому слову, но существует и своя оппозиция, как среди коллег, так и среди читателей, слушателей, зрителей.
А что же с «желтухой»? Её разгар пришёлся на 90-е, когда настало время «зарабатывать бабки». Естественно, с конца XIX века схема не изменилась. Знаете, как заинтриговать глупца? Вот именно. Поэтому на обложках журналов стали массово появляться звёзды отечественной эстрады, а внизу крупным кеглем печатали какую-нибудь небылицу. На ТВ из этих же звёзд сейчас пытаются вытащить какие-нибудь секреты за миллион и дороже. В общем, как и в случае с политической журналистикой, ситуация особо не меняется даже спустя много лет.
Конечно, во многом ситуация зависит от потребителя информации — у кого что болит... Что мешает им найти и читать нормальных журналистов? Но и для этого мышление многих граждан не было специально подготовлено. Да и разве это не правда, что большая часть журналистов всё-таки находится в погоне за собственным счастьем, а не за общественным благополучием?
А, может быть, просто добросовестных журналистов нет и никогда не было? Несмотря на то, что среди радикально мыслящих людей такое мнение бытует, это не так.
И в следующей части попытаюсь это доказать.
Роман Морозов
