В прошлый раз мы говорили о том, откуда появилось такое негативное отношение к журналистам в России. Сейчас мы попробуем «обелить» их репутацию, продемонстрировав, что они не всегда руководствовались алчными и эгоистичными мыслями, как несколько веков назад, так и сейчас.
Если не считать две первые отечественные газеты — «Куранты» и «Ведомости» — которые издавались государством для государства, просто чтобы было как на Западе. Естественно, в таких газетах не могли поднимать никаких иных тем, кроме как величия страны, государя, армии и всего остального. «Куранты» и вовсе предназначались для очень ограниченного круга, в лице царя и боярской думы. А вот «Ведомости», выходившие уже при Петре, выполняли вдобавок ко всему культурно-просветительскую форму, рассказывая, что там и как на Западе.
Вот если не брать во внимание эти две официальные газеты, то первым изданием, которое появилось в России, можно считать журнал литератора Александра Сумарокова «Трудолюбивая пчела». Если первые частные издания в других странах были более ориентированы на заработок, распространяя полезную или интересную людям информацию, то в России гораздо выше ставили духовные ценности. Даже название «Трудолюбивая пчела» в одной из его интерпретаций означает читателя, который тщательно собирает информацию со страниц, словно пчёлка крупинки пыльцы.
Что же должны были собирать читатели? Сплетни? Нет. Слухи? Нет. Ещё больше новостей о том, как прекрасна Россия? Не совсем. Как насчёт полемики с Михаилом Васильевичем Ломоносовым по поводу его стихосложения? Или борьба с романами, количество которых необычайно возросло? Или поднятие вопроса о «чистоте русского языка»? Да, русская частная журналистика началась с литературной критики, а не сенсаций и расследования. Читали это люди? Естественно! Ещё и передавали из уст в уста, а экземплярами делились, ведь тираж «Трудолюбивой пчелы» составлял каких-то 1200 копий. Да и просуществовало это издание совсем недолго: с января по декабрь 1759 года.
Или вот ещё один журнал, который появился спустя всего 10 лет, и имел прямое отношение к «Трудолюбивой пчеле» — «Трутень» (уже из названия видно сходство) Николая Ивановича Новикова, который также просуществовал всего год. Новикова интересовали вопросы общественной жизни куда больше, чем литература, поэзия и всё, о чём писал Сумароков. Именно поэтому «Трутень» был о вопросах морали и нравственности, о судьбе крепостных и своеволии дворянства, о том, что с человеческими пороками необходимо бороться. В одно время журнал Новикова схлестнулся в битве с ещё одним государственным изданием — «Всякой всячиной», в которую «пописывала» сама Екатерина II. Впрочем, эта битва была всего лишь показухой с одной стороны и заведомым поражением с другой.
Выглядело это следующим образом: Екатерина, прекрасно зная и понимая, что себе могут порой позволить состоятельные, наделённые властью люди, пыталась их превознести в глазах других. Упор делался на то, что к слабостям (а сюда можно отнести извращения, зависимость, эгоизм) стоит относиться снисходительно, поэтому её сатира была лёгкой и нравоучительной. В ответ же Новиков буквально разносил её своим сильным, грозным и суровым словом, заключённым в образ памфлета или фельетона. Да, это отчасти было о политике и власти, но каким языком это всё было написано!
Шли годы, различные направления стали совмещаться в рамках одного журнала — появлялись рублики. И вот в свет выходит журнал, о котором все прекрасно знают из школьной программы — «Современник», основанный великим русским писателем Александром Сергеевичем Пушкиным. Стихи, проза, статьи критические, политические и исторические — всё это наполняло довольно толстую книженцию, выходившую всего четыре раза в год. Несмотря на то, что «Современник» собрал таких великих писателей, как Гоголь, Тургенев, Жуковский, Вяземский и Тютчев, несмотря на то, что многие произведения, публиковавшиеся в нём были эксклюзивными (а уж статьи тем более), несмотря на то, что в качестве направленности журнал должен был угодить всем, подписчиков практически не было — каких-то жалких 600 человек.
И, тем не менее, Пушкин продолжал вкладывать деньги в развитие своего детища до самой смерти. Наверное, потому что считал, что делает правильное дело. А на такое и денег не жалко.
Много было подобных примеров, всех не перечислишь. Почему-то изначально журналистика в том виде, в каком она попала в руки русским писателям, литераторам, поэтам и учёным, представлялась в виде орудия против безнравственности, зла, жестокости, во благо культуры, общества и права (возможно, даже правды). Однако потом внезапно речь пошла о заработке, огромных гонорарах, больших тиражах и бесконечной рекламе. Да, с одной стороны, так проще финансировать издание. Но ведь есть примеры, когда люди обходились и без этого.
На самом деле, такие примеры есть и сейчас. Журналистское слово отстранённое от работы о нравственности, принципах и нормах существует и по сей день, но его уже вряд ли можно встретить на страницах газет, журналов, в телевидении, где каждая минута на вес золота. А вот радио — да, особенно разговорные подкасты, где люди говорят столько, сколько считают нужным, и на темы, которые им кажутся интересными. Блоги — тем более, они для того и были созданы, чтобы выражать своё личное мнение. Наконец, авторская колонка и личная страница, если вы предпочитаете текстовые материалы. Это можно считать хобби, подработкой, основным видом деятельности — тем не менее, сам журналист решает, что говорить и как.
Да существуют свои тенденции и принципы, по которым существуют все вышеперечисленные форматы. Тем не менее, эти границы всё ещё намного шире, чем те, что устанавливают в большинстве СМИ. И поддержать это аудитория может своими просмотрами, прочтениями и прослушиваниями. Если журналист или блогер увидит, что его творчество интересно, он продолжит этим заниматься, даже если это будет ему в убыток. По крайней мере, настоящий журналист или блогер.
Роман Морозов
