Продолжаем публиковать книгу Симона Львовича Соловейчика. Идут, как я уже писал, самые сложные главы. Сам Симон Львович в своих отступлениях предполагал, что некоторые читатели в лучшем случает пробегутся по строчкам. Но ему-то хотелось, чтобы мы вчитывались. Это все долго обдумывалось. Писал Симон Львович быстро. Писал, как говорил - переходя с мысли на мысль, рассуждая вслух, стараясь разбудить мысль собеседника. Конечно, каждому автору хочется, чтобы его поняли, выслушали, вчитались в его слова. В.Ш. |
Нужен ли капиталист хозяйству?
Для тех, кто не потерял еще нить рассуждений о некоторых с виду абстрактных, а на самом деле жизненно важных вещах, повторю вопросы, возникшие передо мной, когда я решил понять, что же происходит, почему так называемая вековая мечта о том, чтобы трудящиеся избавились от эксплуатации и получали все, что они производят своим трудом, а капиталисты были изгнаны, - почему эта мечта принципиально несбыточна, а осуществление ее ведет к полной власти бесхоза, то есть к эксплуатации во много раз сильнее, чем капиталистическая?
Еще определеннее скажу: почему социализм, если понимать под этим словом обобществление частной собственности, принципиально невозможен - нигде и, главное, никогда? Какие общие мировые законы накладывают запрет на социализм?
Вот так! Четко и ясно. Никогда не говори никогда. Я люблю эту фразу. А тут никогда сказано так, как отрублено. Не будет социализма, невозможен он. Ой, трудно зарекаться. Очень трудно. Поживем и увидим. Скорее все Симон Львович прав. Я долго думал о нашей жизни, когда прочел эту главу книги. Пометок не делал. Только одну, эту. А дальше просто читал. В.Ш. |
Сейчас говорят: были допущены такие-то и такие-то ошибки, плохо хозяйничали, не провели такие-то реформы, допустили культ личности, вынуждены были потратить много средств на восстановление хозяйства после Отечественной войны - и так далее. Но меня интересует другое: а возможен ли социализм, то есть общество без капиталистов и капиталистической эксплуатации в принципе?
Обычно на это отвечают: а вон шведский социализм, а вон социал-демократы во многих странах у власти... но ведь это же все не так. В Испании социалисты за многие годы правления национализировали одно предприятие - одно! В Швеции девяносто процентов предприятий - капиталистические. Никакого социализма (в смысле - обобществления) нигде в мире (не считая стран, где до сих пор царит марксистская коммунистическая идеология) нет, и когда пишут, будто бы в США десять процентов предприятий принадлежат рабочим и что число таких предприятий увеличивается на десять процентов в год, - то ведь и это не так, этого просто нет. Существуют кооперативные предприятия, но когда же их не было, и роль их в общем хозяйстве очень мала. Не они правят бал. Наши руководители, защищая остатки прежней идеологической роскоши, дошли до того, что стали приводить в пример израильские кибуцы - мол, вот он, социализм, вот оно, обобществленное хозяйство; но того не пишут и не говорят, что в них, этих кибуцах, лишь пять процентов населения - а пять-то процентов могут быть какими угодно. Пять процентов и сумасшедших на земле есть - значит ли это, что всем лучше быть сумасшедшими? Не говоря уж о том, что эти кибуцы действуют по всем правилам рыночной экономики и существуют лишь потому, что погружены в капиталистическую систему. Распространи прелести кибуцев еще на двадцать - тридцать процентов, и все хозяйство страны рухнет, оно быстро придет к тому же застою, какой был у нас, к тому же бесхозу, бешеной растрате сил и средств.
Нет, это все игра в слова. Есть богатые капиталистические страны, которые могут - до поры до времени - позволить себе в какой-то мере перераспределять прибыль в пользу менее обеспеченных людей; такую экономику называют социально направленной - к ней и призывают сейчас иные наши деятели, того не говоря, что для социально направленной экономики надо прежде всего иметь крепкую экономику. Да и в той же Швеции, где социальная направленность была до того сильна, что рабочий имел право десять дней болеть без справки от врача (просто позвонить - я заболел), где зарегистрированным пьяницам (так рассказывали мне, не знаю, правда ли) выдавали какую-то сумму на пропой, чтобы они не воровали и не бродяжничали, -в этой самой Швеции в результате такой социальной политики рабочая сила стала очень дорогой, издержки производства переросли все мыслимые размеры, капитал стал убегать за границу, способность к конкуренции снизилась, и правительство социал-демократов вынуждено было уйти в отставку.
А с экранов наших телевизоров все еще доносится: "Шведский социализм... Шведский социализм... Социализм возможен, ведь вот он, социализм, - в Швеции, будем брать пример со Швеции..."
А там никакого социализма нет.
Сейчас, похоже, за Китай возьмутся и уже приводят в пример - Китай, Китай. Китайский социализм... но и Китай к капитализму бредет, спотыкаясь.
На практике нигде его нет, социализма. Но попробуй сказать, что его и никогда не будет - сейчас же возмущение: откуда вы знаете, что никогда?
Вот это-то и мучило меня, в десятый раз повторяю: а возможен ли социализм в принципе? Имею ли я право сказать хотя бы самому себе тяжелое слово "никогда"?
В размышлениях над всем этим и возникли более простые вопросы: 1) Как делить прибыль - имеет ли право капиталист, владелец предприятия, на прибыль? Чтобы ответить на этот вопрос, надо сформулировать его по-другому: 2) Нужен ли капиталист хозяйству - действительно ли предприятие может обойтись без него?
Если может, то и нечего ему платить ни за риск, ни за что-нибудь другое, и значит, обобществленное предприятие может существовать и социализм возможен. Если не сегодня, то когда-нибудь.
Если не может - то обобществленное предприятие не выживет без какой-то поддержки вроде мужа Веры Павловны (вспомним еще раз Чернышевского), все это экономические фикции, и социализм невозможен никогда.
Чтобы ответить на этот второй вопрос, я и стал читать "Капитал" и, к изумлению своему, обнаружил, что Маркс разбирает этот главный вопрос, но когда мы учили "Капитал", никто не обращал наше внимание на эти самые важные, важнейшие страницы огромного труда. Мы зубрили формулы, доказывающие, что в процессе труда возникает прибавочная стоимость, что капиталист не все причитающееся отдает рабочему -в этом, собственно, и было главное открытие Маркса: капиталист грабит рабочего. Отсюда один шаг до формулы: грабь награбленное. Он грабит - и ты грабь. Научно это называется - экспроприация экспроприаторов, на простом же языке - ограбление грабителей. Сугубо научным (с виду) трудом Маркс разрешил ограбление, нигде впрямую к нему не призывая, потому что, с его точки зрения, ограбление грабителя - вовсе не грабеж, а восстановление справедливости и, главное, историческая необходимость.
Ну кто может спорить с исторической необходимостью? Только последние ретрограды. Учение Маркса казалось в высшей степени прогрессивным, и самые умные люди конца прошлого века и начала нынешнего в той или иной мере склонялись к этому учению, потому что - прогресс. Даже Бердяев, например, полностью отвергая политический террор и прочие послереволюционные безобразия, писал тем не менее, что он за экономический коммунизм (или социализм? - не помню).
И почти весь мир сошел с ума на этой точке, все говорили:
реальный социализм ужасен, но ведь и буржуазный строй - сплошной кошмар, и потому есть, должен быть какой-то экономический социализм без политических ужасов.
Политические ужасы казались деталью, их приписывали то конкретным властям, то историческому развитию, то угрозе войны, то еще чему-нибудь. Никто не говорил главного: что социализм вообще невозможен, а для утверждения на земле невозможного политические репрессии совершенно необходимы - без них невозможное существовать не может. Возможное существует само по себе, невозможное утверждается только силой.
Но я, кажется, забежал вперед. Это я потом все понял. а сначала надо было понять самое простое и самое существенное, надо было вникнуть в сердцевину проблемы, а она, еще раз повторю, состоит в вопросе, нужен или не нужен капиталист производству.
Так вот, оказывается, и Маркса интересовал этот простейший вопрос. Все хорошо, все правильно - прибавочная стоимость образовалась. Тут спорить нечего (хотя и это оспаривается). Но имеет ли капиталист право на нее? Надо или не надо ему платить?
Возникает вопрос: за что?
Самый простой ответ - за риск. Но этот ответ марксисты всегда отвергали со смехом, даже не отвечали на него - мало ли что придумают "защитники этого лучшего из миров, в котором мы живем", чтобы оправдать богатство капиталиста, "не обусловленное трудом с его стороны", - писала позже Роза Люксембург, рассматривая возражения Марксу.
За риск - не проходит. Никто тебя, подлый капиталист, не просил ничем рисковать. Это ты сам в своем неукротимом стремлении к наживе рискуешь, а нам ты не нужен. И разве риск - труд? У нас платят за труд, всякий доход должен быть "обусловлен трудом", ты не трудился - ступай.
Но сам Маркс вопреки очевидности о риске и не говорит. В диалоге с рабочими его капиталист приводит другие доводы. Этот диалог каждый может найти на 203-й и 204-й страницах 23 тома Собрания сочинений Маркса и Энгельса, очень рекомендую: на этих двух страницах спрятаны все ужасы и беды нашего века. Рабочий и капиталист спорят о том, кто какое участие принимал в производстве и кому сколько платить.
Капиталиста Карл Маркс называет "наш приятель".
Прежде всего "наш приятель" робко замечает, что он, скопив деньги, мог бы промотать их, как делают другие, но "вместо того он потребил их производительно и сделал из них пряжу". Не вознаградить ли его за эту честность?
По здравому смыслу - стоило бы. Ведь чего-то не было на свете (пряжи), а благодаря его деньгам - появилось. Почему же не вознаградить?
Но ему отвечают по-марксистски: не корчи из себя собирателя сокровищ, теперь у тебя "пряжа вместо угрызений совести". Не очень понятно, однако допустим. У тебя были деньги, теперь у тебя пряжа, а добавочную стоимость отдай - на нее у тебя права нет.
Но капиталист в книге Маркса настаивает, "упрямо становится на дыбы" (ишь какой! Он еще на дыбы становится! А не поставить ли его к стенке?). Да как же, говорит он, разве рабочий создает продукты только при помощи своих рук, разве он создает товары из ничего? Не он ли, каптталист, дал ему материал, в котором и посредством которого рабочий только и мог воплотить свой труд?
Нет, отвечает ему суровый рабочий. За вложенные средства ты получил сполна. Ты уплатил рабочему три шиллинга - рабочий "возвратил... стоимость за стоимость". Больше претендовать не на что. Прибавочная стоимость -неоплаченный труд, он мои. Ты не можешь, кровопийца, претендовать на неоплаченный труд!
Но я же тебе услугу оказал, говорит капиталист, я снабдил тебя жизненными средствами!
Начитанный рабочий, вернее, Маркс за него, вместо того чтобы ответить по существу, приводит слова Лютера о том, что "прелюбодей и прелюбодейка тоже оказывают друг другу большую услугу". Понял? Ступай, милый.
Но не может он так уйти ни с чем, наш приятель капиталист, и он задает еще один вопрос, последний и, быть может, самый главный - вопрос, в котором и содержится вся хитрость проблемы, вся тайна мирового хозяйствования.
Пожалуйста, кто следит, будьте внимательны, тут все решается.
Капиталист буквально взвыл: да разве он сам не работал? Не исполнял труд надзора и наблюдения за прядильщиком? И разве этот его труд не создает, в свою очередь, стоимости?
И тут-то и совершается безобразная - другого слова не подберешь - подмена, тут-то, между двумя строчками, и пропасть, тут и совершается величайший обман, тут и таится гибель людей.
Я буквально обомлел, когда дочитал до этой строчки: да это же все неправда, неправда, как могут люди не видеть совершенно явного подлога? Какая же тут наука, когда вот он, прямой, очевидный подлог? Какой же научный социализм, в чем его научность, если все построение держится на ложной посылке?
Итак, капиталист говорит: я тоже трудился, я надзирал за прядильщиком.
И на этот раз ответ приходит не от рабочего, а от управляющего и надсмотрщика: мол, не слишком капиталист трудился, на самом деле работали они. За что же платить?
Доводов у капиталиста больше нет, спор прекращается ввиду явной победы рабочего и управляющего, которым есть за что платить, и все становится вроде бы ясным: капиталисту платить не за что, а следовательно... Читатель и сам понимает, что за этим следует, какие выводы и какая кровь.
Но здесь, повторю, подмена. Маркс делает вид, будто он не понимает разницы между управляющим и собственником, предпринимателем.
Если бы собственнику надо было платить лишь потому, что и он крутится на фабрике, то есть если не видеть разницы между капиталистом и управляющим, то Маркс совершенно прав Один капиталист крутится, ему и следует платить за управление (но не больше), а другой вообще дома, на диване, как я уже писал, лежит.
А ему за что?
Коль скоро капиталисту следует платить лишь за его управленческие работы, то Маркс, выходит, совершенно прав, и марксисты правы, и коммунисты, и Ленин, и Сталин, и все они правы. Такого капиталиста вполне можно заменить нанятым управляющим, платить ему за его управленческий труд, как платят бухгалтеру, например, который тоже не стоит у станка, и все справедливо.
Но это же все не так!
