Спустя год после открытия начальницей школы стала Вера Ивановна Гунст, опытный педагог, которая до того была пайщицей и членом совета школы. Все отмечали, что образовательный ценз новой начальницы и ее двенадцатилетняя преподавательская деятельность придали программе школы «новую широту и жизненность».
А программа и до этого была очень насыщенной. Бульоны и супыпюре, мясные и рыбные блюда, соуса и соки, коренья и пирожные... Правила составления меню, сервировка стола и вина к разным блюдам, кухонная посуда, хранение продуктов, заготовка их впрок. Теперь добавились еще классы: «Способы распознавания вредных подмесей в пищевых продуктах», «Домашнее счетоводство», «Полный курс домоводства»...
В день очередного приема воспитанниц Вера Ивановна, сообщив — в который раз! — о задачах школы, об умении готовить, сказала: «Очень важно быть бережливыми. Например, хозяйка знает, что из мяса с костями можно сварить суп. Что ж, она его, конечно, сварит. Накормит этим супом и мясом всю семью, а кости выбросит, не подозревая, что выбрасывает задаром весьма существенную часть питания своей семьи. И еще, если хозяйка не знает, какое серьезное значение имеет в разумной стряпне точный вес продуктов и если она стряпает, что называется, «на глазок», то она спокойно может переложить в пирог муки на 1 копейку, масла на пятачок... Кстати, от этого пирог не станет вкуснее. А теперь предположим, что она сделает лишние траты на кости — 5 копеек, на муку — 1 копейку, на масло — 5 копеек. Получается уже 11 копеек в сутки. Или 3 рубля 30 копеек в месяц. Или 39 рублей 60 копеек в год. А за 10 лет — 396 рублей. Это уже целый капитал, который можно было бы скопить, ничуть не ухудшая своего ежедневного хозяйства... Такие же сбережения она сможет сделать с помощью знаний, которые ей даст наша школа».
Однако доверяя — проверяй. В августе 1894 года в газетах появилось сообщение, что «27-го числа в 16 часов состоится публичное испытание второго со времени открытия курсов выпуска учениц». Именно публичное. 24 ученицы и 24 блюда — по 8 первых, вторых, третьих. По жребию — кому что достанется. Гостям были розданы карандаши и бумага. Оценки ставились «после испробования присутствующими всех блюд». На следующий день «торжественный по этому случаю акт».
Чтобы ознакомиться с поварскими курсами, комиссия по народному образованию командировала туда присяжного поверенного П. Потехина. Он неожиданно появился на последнем экзамене. Как и все эксперты, оценивал качество приготовленных блюд.
П. Потехин показал себя знатоком дела и тонким гастрономом. Вот его оценки: «Консоме и пирожки пай вышли на славу — отметка отлично. Кислые щи и гречневая каша — очень хорошо, только суповое мясо разрезано некрасиво. Суп-пюре из цветной капусты с риссолями — отлично, только пирожки немного жирны. Рыба холодная и соус провансаль — прекрасно, особенно соус. Голубцы — очень хорошо, но много томата. Яичница со спаржей — очень хорошо. Пожарские котлеты — отлично, гурьевская каша очень вкусна и красиво убрана. Желе московит — очень хорошо...»
А потом состоялся благотворительный вечер, 30 декабря 1894 года. Он был организован Обществом поваров и кондитеров. На столе — десятки блюд, красивейших и оригинальных. Но едва ли не самое большое впечатление произвела на всех кулебяка: длина почти 2 м; фарш — 7 слоев, все слои разные.
Журналисты, приглашенные на этот вечер, восторженно писали: «Чтобы испечь такой длины пирог равномерно хорошо во всех частях и притом воздушно, требуется особое усердие и весьма основательная подготовка по кулинарному искусству. Признаться, мы были даже поражены, когда прочитали на воткнутом в кулебяку ярлычке, что блюдо это предоставлено на выставку как экспонат от учениц поварских курсов. И удивление наше возросло в особенности по испробовании кулебяки, тогда, когда мы могли убедиться во внутренних достоинствах ее. Часто не веришь слухам, сомневаешься в возможности существования дела, пока факты не убедят нас в противном».
Факты убедили: обучение поварскому искусству — дело не только нужное, но и важное.
Продолжение следует...
