Ценности, преобладающие в психологии американцев, особенно акцентирование на личных достижениях в процессе конкуренции, также могут способствовать развитию в людях застенчивости. В нашей культуре, где, как говорит Джеймс Добсон, внешность — золотой краеугольный камень богатства человека, а интеллект — серебряный, застенчивость может стать движущей силой изыскания средств к получению дополнительных доходов. Одна замечательная
Мне кажется, что причиной потери моей уверенности в себе явилось то, что у меня были две красивые сестры, одна на 1,5 года старше меня, с красивыми близко посаженными карими глазами, а вторая сестра — на 3 года меня моложе, с прекрасными глазами цвета фиалок, золотыми волосами и бело-розовой кожей; а мои глаза были обыкновенными. Я росла и чувствовала себя гадким утенком. Мои сестры, в отличие от меня, застенчивыми не были.
Провал попытки жить в соответствии с избранным идеалом зачастую обусловлен несостоятельностью самого идеала. Не стоит переносить на живого человека свои представления о совершенстве — вряд ли он сможет их оправдать, и потом, почему вы думаете, что те качества, которые вам нравятся в нем, обязательно приведут к успеху вас? Достаточно ли чувствовать себя «средним» — человеком умеренных взглядов и доходов, со скромной внешностью и, скажем так, не слишком отягощенным популярностью? Не проще ли прекратить борьбу с собственными амбициями и постараться выбрать для себя золотую середину? Но нет, «лучше быть лучшим»: бизнес, образование, спорт — все в нашей стране заставляет думать только о том, как прийти к финишу первым.
После того, как Колан Риан, звезда бейсбольной команды «Ангелы Калифорнии», сделал неудачный бросок, его мать объяснила облепившим ее репортерам, что она довольна игрой лишь наполовину. «Прежде всего, игра не была совершенной, поскольку ни один игрок не добежал до базы ни при поданных мячах, ни при ошибках, и если „лидерство“ и „успех“ одно и то же, то получается, что все остальные в команде — просто неудачники?»
Американцы привыкли придавать особое значение личным достижениям человека. Быть либо Герцем, либо Мисс Америка, звездой футбола, или чемпионом эстафеты — этот незыблемый принцип противопоставляет человека всем остальным. Наше общество пьет кровь немногих выдающихся личностей и списывает неудачников
Особенно это чувствуют дети. Они слишком рано начинают осознавать роль богатства и общественного положения в жизни. Для того чтобы быть любимыми, признанными, они должны себя должным образом вести. Признание же личной ценности основано на том, чего люди достигли, а не на том, какие они на самом деле. Но если даже дружба у наших ребят основана на прагматизме, то возникновение у них страха — явление вполне закономерное: ведь мы уже постарались им внушить, что всю свою жизнь они должны будут служить обществу, а общество, в свою очередь, будет отбрасывать тех, кто окажется недостаточно хорошим.
Власть атрибутов и ярлыков
Мы говорили о застенчивости, как о зубной боли. Мы описали ее как неприятное чувство, вызванное ошибочным действием наших генов, памяти, тела или общества. Повернем наши рассуждения на 180%B0 и будем считать, что «ярлык» застенчивости появляется прежде самой застенчивости. Вот записки
Я считаю себя застенчивой. Я не была такой, пока в семь лет учитель не сказал, что я «тихоня». С тех пор я чувствую себя малоразговорчивой и боюсь быть отвергнутой.
Мы постоянно вешаем ярлыки на других людей, на наши чувства и самих себя. Ярлыки — удобный, упрощенный подход: «он — норвежец», «она очень толстая», «они — скучные люди», «мы — гордые», «у меня плохая фигура». Однако ярлык часто обнаруживает цену того, кто этот ярлык вешает, давая о нем объективное представление. В 1950 году сенатор Джозеф Маккарти, приклеивая ярлык «коммунист», обвинял противника в том, что тот — «порочная игрушка в руках Москвы, сил тоталитаризма и угнетения». Не правда ли, очень напоминает советские высказывания насчет «буржуев-капиталистов»? Важно понять, что ярлык содержит минимум информации, практически всегда основан на личном мнении и предрассудках ярлыкодателя и зачастую направлен на то, чтобы вызвать у человека стойкую негативную эмоциональную реакцию.
«Болезнь разума» — ярлык, который тщательно определяется в учебниках по психиатрии. Но что такое болезнь разума? Человек становится умственно отсталым, когда другой, более сильный и авторитетный, объявляет его или ее таким. Нет убедительных анализов крови, рентгена или каких-либо других показателей, не опирающихся на субъективную интерпретацию поведения человека.
Чтобы проиллюстрировать эту точку зрения, мой коллега Давид Розенхаш, вместе со своими студентами, специально находились в качестве пациентов во многих психиатрических клиниках в разных уголках нашей страны. Каждый из них получил туда пропуск, жалуясь на плохой слух и боязнь звуков. Ничего более. Этого оказалось достаточно, чтобы открыть перед ними запертые двери клиник. После этого каждый из этих лжепациентов начинал «выздоравливать». Вопрос, который они изучали, был таким: сколько должно пройти времени, чтобы пациента сочли «нормальным» и выписали. Ответ был — «никогда». Ярлык «псих» никогда не меняется на «нормальный». Не было помощи ни от супругов, ни от друзей и юристов.
Силу ярлыков подтверждает и еще одно исследование. Негативные реакции обследуемых людей сильнее на «бывшего пациента психиатрической клиники», чем на безработного, ищущего работу. Если студенты называют
Возможно, для тех, кто принимает ярлык без конкретного доказательства и объяснения, уже неважно, что на самом деле думает и делает отмеченный человек.
Даже хуже, мы готовы наклеить ярлык и на самих себя без реальных на то оснований. Типичный сценарий: я замечаю, что потею во время лекции. Из этого я делаю вывод, что я нервничаю — я нервный человек. Поскольку я повесил на себя такой ярлык, следующий вопрос, который я задаю себе: «Почему я нервничаю?» Затем я начинаю искать подходящее объяснение. Я могу отметить, что некоторые студенты невнимательны или вообще покидают аудиторию. Я нервничаю, потому что я плохой лектор. От этого я нервничаю еще сильнее. Почему? Я надоел своим студентам, читаю лекции скучно. Я нервничаю, потому что хочу быть хорошим лектором. Я чувствую, что не годен для этой работы. Может, мне лучше открыть продуктовый магазин, а не читать лекции? Но если хоть один студент скажет: «Здесь жарко, я вспотел, и мне трудно внимательно вас слушать», я немедленно перестаю быть «нервным и скучным». А теперь предположите, что в классе только застенчивые студенты и никто мне ничего не объяснит. Представляете, до чего я могу додуматься?
Часто мы приклеиваем ярлык, исходя из необоснованных предположений. Семь раз отмерь, один — отрежь. Наши попытки найти объяснения часто уклончивы, мы принимаем все, что подтверждает наш ярлык, и игнорируем любое возражение.
Ярлык может навредить, как это показано в моем примере на лекции. Он может увести в сторону от истинной причины, к пристрастной самооценке. Необоснованные приписки, возникающие
Обращаясь к главе 2, в которой описаны личные реакции на застенчивость, мы можем сделать вывод, что наклейка ярлыков — процесс действенный и эффективный.
Объективно жизненный опыт и ситуации, в которые попадают застенчивые и незастенчивые люди, одинаковы. Различие заключается в том, использует человек в отношении себя ярлык «застенчивый» или нет. Застенчивые склонны во всем винить себя, незастенчивые — ситуацию. К примеру, кому понравится предложение без подготовки выступить публично или сходить на свидание с незнакомым человеком? «Это обуза!» — скажет незастенчивый человек, объясняя чувство дискомфорта, возникшее в ответ на подобного рода предложение. А застенчивого сразу же начнут мучить сомнения: «…мне это кажется обузой только потому, что я стесняюсь выйти перед аудиторией; не знаю, смогу ли доставить удовольствие своей беседой незнакомому человеку… кроме эго, я не так выгляжу (хожу, говорю и т.д.), а, следовательно, сразу начну заикаться (краснеть, бледнеть), словом, если я сделаю это, будет только хуже и мне, и всем остальным». Шаблон ограничивает внешние и превозносит внутренние причины, которые определяют оценку человеком своей реакции на чувство дискомфорта как «нормальную». Они же, подобно выключению обогревателя в без того уже жаркой комнате, могут заставить человека попробовать изменить ситуацию: в данном случае отказаться от выступления или попросить пойти на свидание кого-нибудь другого.
Другие взгляды
Взгляд с другой стороны — философской, литературной и психологической — также может помочь нам в понимании причин застенчивости.
К примеру, нас не особенно волнует конфликт между индивидумом и силами общества, лежащий в основе греческой трагедии. Личность хочет быть единственной, уникальной и особенной (индивидуализация). А безопасность и бессмертие ложно обрести, только гармонично сливаясь с окружающим миром (обезличивание), считая себя частью природы, одним голосом в большом хоре, не выделяясь как герой трагедии. Рассматривая тот же конфликт на психологическом уровне, мы видим нашего современника, застенчивого человека, который съеживается от малейшего замечания, несмотря на искреннее желание выделиться из толпы. Интересно мнение представителя радикального направления психиатрии,
Теории подобны чудовищным вакуумным насосам, засасывающим все на своем пути. Каждая описанная нами теория имеет много сторонников, рекламирующих «самые лучшие вакуумные насосы» на рынке. Мы соглашаемся с ними и принимаем условия игры, если принимаем программы для борьбы с застенчивостью. Выдвигая дополнительные замечания, мы настаиваем на необходимости изменений вашего отношения к тому, как вы приклеиваете ярлыки, наблюдаете и думаете о застенчивости. В качестве схемы поведения мы предлагаем отказаться от неуверенных, неэффективных или разрушающих личность поступков. Теория психоанализа подталкивает нас к необходимости глубокого проникновения в конфликты, отражением которых может быть застенчивость. Теория человеческих темпераментов имеет ограниченную ценность в плане признания индивидуальных особенностей восприимчивости детей и подростков так, что с ее помощью нам всего лишь легче создать им более подходящее окружение. И после всего сказанного и сделанного мы бросаем вызов общественным и культурным ценностям, которые сделали застенчивость национальной эпидемией.
Но сейчас попробуйте позвать застенчивых ребят домой или в школу для того, чтобы понять, как некоторые родители и учителя провоцируют застенчивость своих детей, несмотря на попытки других людей помочь преодолеть ее.
Филипп Джордж Зимбардо
