Чеховский фестиваль в последние годы окончательно заставил московскую театральную публику забыть о том, что существует такое понятие, как «мертвый сезон». Программа этого года занимает больше двух месяцев — с 14 мая до 21 июля — и включает больше двадцати названий. Как и обычно, она составлена из зрелищных танцевальных и пластических спектаклей и фестивальных хитов лидеров мировой режиссуры. Weekend рассказывает, на что пора покупать билеты.
Буря Режиссер Йетте Штекель, Талия-театр, Гамбург
Не так давно Йетте Штекель была своего рода вундеркиндом немецкого театра — в 2007-м, когда ее наградили за лучший режиссерский дебют, ей как раз исполнилось 25. И 12 лет спустя в ее постановках по-прежнему есть очень юношеская неготовность смириться с несовершенством мира и человека. В ее «Буре» Просперо устраивает все волшебство ради того, чтобы показать девочке Миранде, как плох современный человек и в какую помойку он за считаные дни превращает свою собственную жизнь, замусоривая решительно все, от чувств до окружающей среды. Эту пессимистичную тему Йетте Штекель упаковывает в довольно бодрящие ритмы и антураж современного рок-концерта со всеми присущими ему спецэффектами, которые делают предстоящий конец света если и не симпатичным, то в любом случае не скучным. Роль Просперо играет 75-летняя Барбара Нюссе, одна из лучших возрастных актрис Германии.
Театр имени Моссовета, 20, 21, 23, 24 мая, 19.00
Донка Режиссер Даниэле Финци Паска, «Компания Финци Паска», Лугано
«Донка» — спектакль не новый, его по заказу Чеховского фестиваля режиссер и клоун Финци Паска поставил еще в 2010 году, но с тех пор уже выросло поколение зрителей, которое эту фантазию по мотивам чеховских сюжетов не видело. Вряд ли спектаклю Финци Паски время нанесло какой-то урон — хотя он был буквально набит такими легкими и мимолетными фантазиями, неясными фигурами и звуками, которые, кажется, может любым сквозняком сдуть. Но сделано все это было как театрально-цирковое представление, а значит, и прочность его гораздо больше, потому что вся эта кружевная материя на самом деле состоит из эффектов и трюков, из технической изобретательности и очень большой выучки. Но в результате получилось зрелище нежное, меланхоличное и смешное, вполне по-чеховски. Если в нем что-то и можно назвать отступлением от автора, то это совсем не чеховская сентиментальность. Но тут уж ничего не поделаешь: Финци Паска виртуозно умеет заставлять зрителя расплакаться неизвестно от чего, и от этого своего козыря он даже ради Чехова отказаться не в состоянии.
Театр имени Моссовета, 26 –31 мая, 19.00
Йун Габриэль Боркман Режиссер Саймон Стоун, Бургтеатр, Вена
Европейскую критику не так-то просто спровоцировать на рассуждения о том, можно ли «осовременивать» классику,— но время от времени отдельным режиссерам это удается. Например, работающему в Германии австралийцу Саймону Стоуну, который в данном случае берет почти забытую (и, положа руку на сердце, основательно устаревшую) пьесу Ибсена о банкире, вернувшемся из тюрьмы и постепенно разрушающем все прежние семейные связи. Ибсен писал пьесу на свою любимую тему: «Боркман» — трагедия распада личности, ведущего за собой распад всего жизненного уклада. Герои спектакля Стоуна разговаривают языком сегодняшней улицы, а психоаналитический пафос Ибсена у режиссера вызывает иронию, а не почтение. Непонятно, как московская публика, незнакомая с оригинальным текстом, оценит режиссерскую версию «Боркмана». Зато понятно, что оценит кастинг: заглавную роль играет Мартин Вуттке, которого у нас так неистово любят (и так давно не видели «живьем»), что даже на инсценировку телефонной книги согласились бы, а не только на Ибсена.
Театр наций, 27, 28 мая, 19.00
4 & 8 Хореограф Тао Йе, Театр танца ТАО, Пекин
Китай в этом году будет главным героем фестиваля — в честь 70-летия со дня установления дипломатических отношений между СССР и КНР была загодя подготовлена огромная обменная программа. В афише Чеховского фестиваля есть и китайская драма, и труппа Джеки Чана, и опера, которую исполнят под открытым небом в парке Горького. Один из самых интересных пунктов в этой большой афише — программа современного китайского танца, представленная Театром танца Тао, который назван именем молодого, очень модного, снискавшего международную известность хореографа Тао Йе. Спектакль «4 & 8» (Тао выпускает минималистские серии под номерами, чтобы не дезориентировать зрителей словами) — продолжение бесконечного исследования человеческого тела. По мнению Тао, «физическое существование, несущее в себе внутренний порядок жизни,— это место, где пребывает величайшая мудрость».
Театр «Мастерская Петра Фоменко», 18, 19, 20 июня, 19.00
Тихий вечер танца Хореограф Уильям Форсайт, Театр «Сэдлерс-Уэллс», Лондон
Форсайт — имя культовое. Однако в России известна его «классическая» ипостась — пуантная, драйвовая, виртуозная. На фестивале будет совсем другой Форсайт, настоящий, такой, каким он был в своей последней, франкфуртско-дрезденской труппе: ироничный, подчеркнуто прозаичный, но на деле столь же сложносочиненный. Сейчас он живет в Вермонте, компанию свою покинул без шума, однако артисты не покинули его. В «Тихом вечере танцев» сам Форсайт и названные поименно семеро танцовщиков его бывшей компании (в том числе артист по прозвищу Рауф Резиновые Ноги) вспоминают общее прошлое и не задумываются о будущем. Одетые в неказистые майки, треники и пухлые серые носки они исполнят «Пролог, каталог, эпилог, диалог» в качестве первой части «Тихого вечера танцев». Зрителю предстоит поломать голову: юмор это или высшая математика современного танца? Буклет заверяет, что диапазон вечера «простирается от минималистичных аналитических построений до хореографических номеров, вдохновленных барочной музыкой».
Театр имени Моссовета, 9 –11 июля, 19.00
Жизель Хореограф Акрам Хан, Английский национальный балет, Лондон
Новая «Жизель», лауреат премии Лоуренса Оливье,— самый грандиозный «западный» проект Чеховского фестиваля. В Москву приедет сто человек, по существу, вся труппа Английского национального балета. Современную версию главного романтического балета три года назад поставил по заказу театра Акрам Хан — выходец из семьи бангладешских мигрантов, ставший культовым британским хореографом. Фирменный знак его авторского почерка — невообразимо органичная смесь древнеиндийского танца катхак с новейшими техниками contemporary dance. В «Жизели» Хан не отказывается от своего ноу-хау, однако применяет его с осторожностью — если не считать давнего дуэта с Сильви Гиллем, с артистами-«классиками» хореограф работает впервые. Пуанты в его балете все-таки появятся — во втором, инфернальном акте «Жизели», на территории жутковатого заброшенного завода. В первом акте — палаточном лагере беженцев, где мигрантка Жизель встречает роковую любовь,— пуанты были бы совсем уж неуместны. Музыку Адана хореограф счел слишком нежной для своей несентиментальной истории, и композитор Винченцо Ламанья оставил от нее лишь несколько узнаваемых тем.
Большой театр, 11, 12 июля, 19.00; 13, 14 июля, 13.00 и 19.00
Семь притоков реки Ота Режиссер Робер Лепаж, Компания «Экс Макина», Квебек
Монументальная постановка Лепажа при поддержке Чеховского фестиваля была специально обновлена и восстановлена для программы этого года. История, состоящая из семи картин, в центре которых находится бомбардировка Хиросимы, рассказывает о том, как ХХ век изобретал все новые и новые способы истребления человека,— так сказать, хроника пикирующего человечества, от Холокоста до СПИДа. Но Лепаж никогда не был пророком Апокалипсиса, и даже самые мрачные его фантазии все равно напоминают не только об уязвимости рода людского, но и о его сверхъестественной живучести. Некоторый запас живучести понадобится и зрителям этого спектакля — он длится семь часов, в которые, впрочем, милосердно включены четыре антракта.
Татьяна Кузнецова
