Константин Бронзит считает, что наша страна может гордиться короткометражной авторской анимацией, но для получения «Оскара» ее должно быть больше, а ремейк «Короля Льва» создавался исключительно ради денег. Об этом режиссер, заслуженный деятель искусств России и член Американской киноакадемии рассказал «Известиям» на фестивале «Окно в Европу», где была показана его новая работа «Он не может жить без космоса».
— Название нового мультфильма явно перекликается с нашумевшим «Мы не можем жить без космоса», номинированным на «Оскар». Не боитесь, что зрители будут воспринимать «Он не может жить без космоса» как сиквел?
— Я готов, что их будут связывать, — сам подставился с этим названием. Но в том и была задумка, что зрители могут прийти с мыслями «да-да, вторая часть, продолжение» — и вдруг увидят совершенно самостоятельную историю, никак не связанную с предыдущей. Ее можно смотреть, совсем ничего не зная о других моих работах.
Вообще я не очень хочу говорить об этом фильме. Наверное, я больной и мне надо к врачу, но я терпеть не могу заниматься самопиаром и мне неинтересно слушать самого себя. Мне как раз интересно услышать мнение со стороны.
— Почему вы решили отдать его на конкурс фестиваля «Окно в Европу»? Зачем вам вообще фестивали после оскаровских номинаций?
— Короткометражное кино — всегда фестивальная история. Оно больше никому не нужно. В кинотеатрах его не показывают, потому что денег на нем не заработаешь, с телевидением тоже всё сложно — зачем каналам покупать этот непонятного калибра продукт? А фестивали — это, как правило, конкурс. Если режиссера конкурс не интересует, тогда путь простой: выкладывать свой фильм сразу на YouTube. Ровно с таким же успехом вы могли бы задать вопрос Квентину Тарантино: зачем ему Канны с его девятым фильмом?
— Фестивали могут помочь прокатной судьбе мультфильма?
— В случае с коротким метром — точно нет.
— Ситуация, когда короткометражные мультфильмы не могут дойти до проката, типично российская или общемировая?
— Наверное, во многом мировая, хотя я знаю прецеденты, когда в Европе студии покупают права на авторскую некоммерческую мультипликацию, формируют программы из нескольких фильмов и показывают их в кинотеатрах. Это не массовое явление, но оно существует.
— Тем не менее в вашей фильмографии наряду с авторскими короткометражными проектами есть и полнометражные коммерческие хиты. Как вы сочетаете эти две совершенно разные стези, эстетики?
— Я даже немного горжусь тем, что умею «переключать тумблер». Это совершенно разные работы. Но так и в других сферах. Дизайнер одежды может сшить вечернее платье актрисе на красную дорожку, а может сделать красивую спецодежду для рабочих. Профессионализм должен быть и там и там.
— Если бы вам совершенно не приходилось заботиться о финансовой составляющей, вы бы стали делать массовые полнометражные мультфильмы?
— Я бы вообще не стал делать кино, потому что был бы свободным человеком. (Смеется.) Читал бы книжки. Мне не хватает образования и нужно восполнять бесконечные пробелы. Это то, за что я не люблю мультипликацию. Чтобы прочитать толстенный роман, мне нужно отложить работу над фильмом. Моя работа — долгий процесс, а это означает десятки непрочитанных книг. Ставлю их в очередь на полку, и очередь только растет. Хотя, пожалуй, если бы я был абсолютно свободен, сам себе продюсер, тогда с удовольствием сделал бы свой авторский полнометражный фильм, не переживая, провалится он в прокате или нет.
— Я видел информацию, что вы имеете какое-то отношение к «Лунтику». Это правда?
— Имею, но косвенное. И не только к «Лунтику», а ко многим проектам студии, которая его производит, — я что-то вроде супервайзера над молодыми режиссерами, которые делают все эти сериалы. Я смотрю у них аниматики (анимированная, «ожившая», раскадровка. — «Известия»), вношу редакторские правки, если надо. В этом смысле я связан с «Лунтиком». И даже написал сценарии для пары серий. Одна из них, кажется, «Ягодка». Но режиссером на сериалах я никогда не был.
— Вы член Американской киноакадемии. Вы голосуете за мультфильмы, которые выставлены на «Оскар»?
— По возможности. Больше ни за что не голосую, потому что, повторюсь, профессия сжирает жизнь и мне некогда не только читать книги, но и смотреть кино. Но короткометражную анимацию стараюсь не пропускать.
— Уровень номинантов обычно высокий?
— Как правило, да. Поэтому я часто не угадываю победителя. и побеждает не тот фильм, за который я голосовал. Но в прошлом году для меня было очевидно, что «Оскар» получит «Бао» студии Pixar, так как остальные номинанты были довольно слабенькими и на их фоне он был вне конкуренции.
— Как российская анимация выглядит на фоне наших конкурентов из других стран?
— Очень хорошо, просто она почему-то редко добирается до «Оскара». Чем-чем, а короткометражным анимационным авторским кино современный российский кинематограф уж точно может гордиться. Кстати, фильм Наташи Мирзоян «Пять минут до моря» будет в лонг-листе этой осенью, потому что он на каком-то западном фестивале получил квалификационный приз, который открывает ему дорогу на «Оскар». Ну, последим за судьбой. Никто не знает, как фильм воспримут академики, доберется он хотя бы до шорт-листа или нет. Но эта лента точно на голову выше большинства тех, что были в номинации в прошлом году.
— Что мешает нашим мультфильмам получить «Оскар»? Последним успехом, если не ошибаюсь, был «Старик и море» (1999) Александра Петрова.
— Давайте не путать. У российской анимации как национальной индустрии «Оскара» до сих пор нет, к сожалению. «Старик и море» — это личная заслуга российского режиссера Саши Петрова.
— Значит проблема в недостаточном госфинансировании? Или сама схема неверная?
— Я не знаю наверняка. Но у меня есть предположение. Возьмем для примера Канаду. У них тоже короткометражная анимация финансируется государством, схема похожа на нашу. Но по количеству номинаций у них счет идет на десятки, а выигранных «Оскаров» уже 15–20. Почему? Там просто делают другое кино. Оно более авторское, направленное на человека в самом широком смысле этого слова, на жизненные, даже очень личные ситуации. Это кино с большой буквы.
У наших же режиссеров присутствует некий «постсоветский синдром» — 80% фильмов, которые они делают, совсем детские — «сюси-масюси». Я не против, но тогда не надо удивляться — такая мультипликация киноакадемии неинтересна. Им нужны картины более масштабные по постановке задачи, а не про ежика и зайчика, которые дружат, делят морковку или убегают от волка.
— Вы видели нового «Короля Льва»? Как оцениваете его с профессиональной точки зрения?
— Я не буду тратить драгоценную жизнь на его просмотр. После выхода наших «Трех богатырей и наследницы престола» я устал объяснять диванным критикам, которые обвиняли студию, что она шлепает одно и то же ради денег: ребята, посмотрите на Голливуд — они это делают уже давно. Но про Голливуд почему-то такого не орут, а идут в кинотеатр и смотрят. Мне же скучно опять смотреть «Короля Льва». В «Богатырях» всегда разные истории, а здесь даже сюжет тот же.
Мне неинтересно смотреть старый продукт, выдаваемый за новый, пусть даже в другой упаковке.
— Но на оригинальном «Короле Льве» вы плакали, комок к горлу подкатывал?
— Да, я сентиментальный человек, с возрастом тем более. И хотя я и профессионал до мозга костей и понимаю, как всё это работает, я «сам обманываться рад» и готов на это покупаться. Это был прекрасный фильм, и снимаю шляпу перед его создателями.
— Тогда назовите последний новый мультфильм, на котором у вас были столь сильные эмоции.
— «Зверопой» 2016 года. Как оно мне понравилось, какое кино! Я переживал там буквально за всех! Это здорово и трогательно невероятно.
— А у меня был комок в горле на вашем «Он не может жить без космоса».
— Спасибо, что вы это говорите. Это самое ценное.
Сергей Уваров
