В метро я смотрел на бегущую строку электронного табло: «Следующая станция Текстильщики». Буквы бежали справа налево, как будто бы они до этого были там, в подразумеваемом «право», а потом убегали туда, в предполагаемое «лево», лишь на короткое время мелькнув в окошке обозримого табло. Но ведь нет по правде подразумеваемых «права» и «лева». И нет движения, что самое странное, — эта мысль меня очаровала. Табло состоит из кучи светодиодов, маленьких лампочек, которые просто вовремя загораются — как волна, которую создают фанаты на трибунах стадиона. Каждый диод загорается по отдельности в установленный для него момент — это и создаёт иллюзию бегущей строки. Эта простая обманка заставила меня думать о природе времени.
Думалось и раньше, что есть в линейности нашего движения вперёд какой-то подвох. Каждый из нас — это стрела из апории Зенона:
«Летящая стрела неподвижна, так как в каждый момент времени она занимает равное себе положение, то есть покоится; поскольку она покоится в каждый момент времени, то она покоится во все моменты времени, то есть не существует момента времени, в котором стрела совершает движение».
Так откуда тогда движение? Время — это каталог спаянных статичных эпизодов, как и кадры в кино, но как осуществляется переход? И осуществляется ли?
Интуиция подсказывает, что стоит каждый момент переживания здесь-и-теперь ощущать как чудо! Потому что ничто не предполагает возможности полного внутреннего перехода из одного мгновения в другое. Моменты в жизни — так же, как светодиоды на табло в вагоне метро — просто активируются в нужный момент, и с той же скоростью света вызывая к активности конкретно этот миг, конкретно это положение дел.
Мы в каждый момент находимся в настоящем. 20 лет назад я переживал настоящее, когда плакал и скандалил, не желая идти в садик и бросал коричневые колготки в сторону смиренного старшего брата. 10 лет назад, когда впервые пил пиво из чайной чашки и воображал себя ужасно взрослым, я также переживал настоящее. Я был в настоящем — в здесь и сейчас — когда пять лет назад разговаривал на дачной веранде с девушкой, которую теперь должен считать бывшей. Но ведь это тоже настоящее, а если и считать его прошлым, то и секунду назад было ровно такое прошлое. Секунду назад я был столь же неадекватен себе теперешнему — каждый новый клац по клавиатуре — теперешнему — как и тот пятилетней давности я. Это и ровно тот же, и уже совершенно не я.
Но каждый из этих моментов существует — он никуда не делся. Почему я должен списать всё, что было, до «сейчас» просто потому что перестал активно переживать всё это «прошлое»? Оно же не испарилось. Если попытаться представить себя вне цепочки линейной (магической) смены кадров и эпизодов, то каждый момент моей жизни — более того, даже каждый момент истории вообще — есть всегда. Всё есть всегда. Всё время дано раз и навсегда. Время река — мы в ней, а Господь снаружи — Он не ограничен потоком — для него всё время дано всегда — от «начала» до «конца».
И наша способность к абстрактному мышлению также даёт нам возможность перемещаться по временной канве, восстанавливая настоящие мгновения в памяти, но этого мало. К «обожению» я отношусь скептически, но так хочется хотя бы пытаться подражать этому божественному качеству — смотреть на каждый момент времени, как на всегда данный и такой же твой, как и тот, в который ты читаешь эту строку. Расчленить время на ряд аккордов, ряд случайных совпадений, наспех слепленных, — вот уж поэтическая задача.
Особо увлекательной и безупречной мне кажется мысль о том, что никакой причинно-следственной связи на самом деле нет: ни один момент «времени» не вытекает из предыдущего напрямую; одна секунда не гарантирует следующую; прогнозировать ничего с уверенностью нельзя. Мы же вообще ничего не знаем — ни о себе, ни о времени. Мы знаем только, что следующая — Текстильщики, а нехитрая технология на табло обманывает нас. Эти огоньки быстрее, чем наш мозг. Но и в нём тоже мутится некая эврика и порой лопается, как вишня, разливаясь в борозды то ли озарением, то ли параличом.
Талгат Иркагалиев
