В университет попадают двумя проверенными способами — набрав нужный балл на экзаменах, или, как медалисты, сдав на «пятерки» профильные экзамены. Но есть и третий путь, самый долгий из всех, зато и верный — олимпиады.
Ни один вуз, за исключением медицинского (там
Приехал из Осы
Место в престижном вузе — пожалуй, главный стимул бороться за олимпийское золото. Столичные школьники на олимпиадном поле — редкие игроки: вузы, курсы, репетиторы — все под боком. Поэтому из пяти человек в международную сборную по физике в этом году вошли только один москвич (Саша Киселев) и один питерец (Павел Мостовых). И это рекорд, ибо в прежние годы мир удивляли в основном самородки из глубинки.
Тренеры сборных (они же члены жюри Всероссийской олимпиады) это знают, и даже после «сита» четырех внутрироссийских олимпиад- школьных, городских, областных, окружных и общефедеральных — для команды «на выезд» оставляют не пять дипломантов, как требуют того международные правила, а двадцать.
Могли бы и больше, считают тренеры, но число кандидатов в сборную министерство строго лимитировало. Хотя школьники в команду попадают талантливые, система отбора все же случайная: много вундеркиндов остается за бортом.
— Перенервничали, баллов недобрали, — объясняют в Центре подготовки одаренных детей Физтеха. — Раньше регионы звонили нам, просили за их счет принять «сверхурочных» олимпиадников, и мы не отказывали.
Научный руководитель сборной, профессор МФТИ Станислав Козел с гордостью показывает снимок Путина с медалистом. Несколько лет назад Миша Ротаев из Новосибирска принес золотую медаль нашей сборной, а занимал «скамейку запасных».
Дабы пробиться на школьную олимпиаду, не обязательно иметь учителя-фанатика: достаточно собственного желания и мозгов. Но оставить за плечами миллион соперников российских туров — тут нужен, как минимум, увлеченный «физик».
Тренеры навскидку вспоминают школы, откуда ежегодно берут кандидатов в международную сборную: № 3 в Березняках,
Но стройную цепочку «Физтех — российская школа», случается, разбивают совсем неожиданные кадры. Вроде чудо-мальчика из вологодского гуманитарного (!) лицея, который ухватил «золото» на соревнованиях не то в Норвегии, не то в Канаде. Или вундеркинда из города Оса, чьи занятия с учителем физики и поездки на олимпиады лично спонсировал отец-бизнесмен.
Домашнее задание
Чтобы попасть в международную команду по физике, мало добыть призовые места на всех внутренних, в том числе и двух Всероссийских олимпиадах (два последних года) — нужно еще вовремя «засветиться». Лучше в десятом классе, когда на подготовку к главной поездке — три учебно-тренировочных сбора в МФТИ — остается год. Но в общей сумме под бдительным оком профессоров кандидаты в международники тратят на тренировку от силы четыре с половиной недели: дважды по восемь дней — в летние и зимние каникулы и двадцать — после выпускных в школе, аккурат перед международными ристалищами.
Не подготовишься толком. Особенно если учесть, что главные наши соперники — Китай и США, а в последнее время еще и Тайвань с Кореей — на полгода, а то и на год освобождают умников от занятий в школах и в «гарнизонном» режиме усиленно готовят к состязаниям. К делу олимпийцев в азиатских, да и в европейских странах относятся очень серьезно и любую «коммерческую» информацию тщательно прячут от конкурентов.
Нам же все время не хватает средств. Тренировки сборной по максимуму удешевляют, ибо Россия сидит на самом скудном пайке в финансировании международных сборных. Но пока регионы финансируют поездки своих кандидатов в Москву, а бывшие олимпийцы, они же студенты Физтеха и полноправные тренеры нашей сборной помогают профессорам в подготовке новичков, обходится без эксцессов.
Но времени в обрез, а конкуренция нешуточная: кандидаты борются за личное первенство. Тренеры ни с кем не сюсюкаются и даже наоборот — ведут открытый рейтинг претендентов на место в сборной.
Продиктовано это не жестокостью физтеховской профессуры, а требованиями международных олимпиад, чья программа выходит далеко за рамки нашей средней школы. Дабы освоить в короткие сроки вопросы первого-второго вузовского курса, умников просят сначала самих проштудировать от корки до корки школьные задачки для углубленного изучения физики и сборники российских олимпиад.
На сборах решения проверят и непонятное объяснят, но в вузовскую программу углубляться не станут. Акцент сделают на узловые разделы, которые в школе пробегают галопом, а на международных состязаниях требуют знать.
Скажем, в этом году в Сингапуре олимпийцам пришлось попотеть над квантовой физикой — волнами
Задание, честное слово, не для школьных умов, даже самых изощренных. Но тренеры сборной считают иначе: главное, говорят, научить ребят применять конкретные разделы физики и математики к конкретным опять же задачам. От школьников не требуют
Попасть в восьмерку
Тут бы и выдохнуть облегченно, и математики наверняка выдохнут, ибо возня с лазерами, самописцами, фоторегистрирующей техникой и прочим снаряжением современного Нильса Бора им не грозит.
Не то что физикам, которым, помимо теоретических заданий, на олимпиаде придется проводить еще и эксперименты. А с практикой у наших просто швах, тут мы вчистую проигрываем более оснащенным соперникам. Смешно, но многие из медалистов российских олимпиад в глаза не видели некоторых физических приборов. Причина — снова хрустящие бумажки:
Поэтому первое, что предлагают кандидатам кураторы физической сборной — нагнать упущенное в школах, пообщаться с техникой хотя бы на «вы». Причем эксперимент вводят сразу, не дожидаясь вторых, практических сборов в январе. Положим, всем раздают на дом для расшифровки «черные ящички» с разными вариантами схем. Или, с оговоркой «по возможности», просят выполнить простенькие опыты со школьным учителем.
Даже этой мизерной тренировки хватает, чтобы выделиться на первом курсе Физтеха: всех двадцать претендентов на международное признание вуз принимает без экзаменов. Эдакая моральная компенсация за то, что тебя не взяли в восьмерку сильных.
— До финиша доходят пять самых стойких из тех шестнадцати, которых мы приглашаем на вторые сборы, — делится секретами кухни профессор Станислав Козел. — Шестнадцать — потому что мы зависим от количества рабочих мест в «олимпиадной» лаборатории. Их восемь на самом деле, но мы группу делим надвое: пока одни осваивают физическую технику в «школьном» классе, другие трудятся в студенческих кабинетах. Потом группы меняем. Устраиваем им турниры, максимально приближенные к международным, даже иногда «предугадываем» практические задания олимпиад. И все время ведем рейтинг по баллам.
Итак, остаются пятеро самых «быстрых разумом невтонов». Оставшуюся тройку отправляют на Азиатскую естественнонаучную олимпиаду. В этом году она проходила в Якутии, и два первых места — у наших ребят.
Понятно, что на Физтехе, как в Греции, есть все: от современной оптики до «механики» (маятники etc.) и ядерной лаборатории, где олимпийцам предлагают «фокусы» со спектрами атомов водорода. Но это «взрослая» база, вздыхают тренеры сборной, — для школьников, даже самых продвинутых, она все-таки сложная. Приходится упрощать некоторые упражнения. Как вариант — можно докупить «олимпийскую» технику — на благо будущих поколений. Тренеры сборных на школьные установки охотно выкладываются. Когда собственный карман не пуст.
Но даже с нужными установками в кабинете набить руку на опытах в короткий срок — нереально. Спасибо, после сборов умники хоть представляют, что такое эксперимент и с чем его едят. Но мало представлять, надо еще грамотно нажимать на нужные кнопочки и подключать приборы к питанию. На этом наши ребята, как вы понимаете, за границей и срезаются.
На Физтехе вспомнили прошлогодний случай, когда без пяти минут медалист, абсолютный победитель-международник в теоретическом туре, на эксперименте погорел. И не по собственной вине, а
Впрочем, за 37 лет олимпиадных гонок подобных оплошностей набралась куча, и тренеры держат их на карандаше. Теперь предупреждают ошибки. Не столько развивают умников, сколько четко натаскивают по международной программе, где творчества требуется меньше, чем исполнительности.
Колпаки мудрецов
Все же математикам, как ни крути, проще. Уровень олимпийских задач полностью соответствует нашей школьной программе, считают тренеры российской сборной по математике. Максимум, что требуется сверх школьных знаний — «техническая подготовка» по слабо изученным в одиннадцатилетке разделам геометрии и алгебры.
Задачки международное жюри, куда входят представители стран-участниц, подбирает совместно — по шесть от каждого государства. Из этой вавилонской мешанины выбирают сначала тридцать, а потом шесть заданий, разных по тематике, но близких по уровню сложности.
— Проблема в одном, — признается Назар Агаханов, доцент МФТИ и тренер нашей математической сборной, — тематики в школах разных стран существенно отличаются. Стереометрию, скажем, иностранные школьники не знают, а у нас в России ее серьезно штудируют. Кроме того, «аутсайдеры» просят включить в олимпиадные листы простые задачки. А Венгрия, где за тринадцать лет в школе успевают освоить даже высшую математику, наоборот предлагает технически сложные задачи. У нас в основном выбирают задачки на логику. Скажем, любимый всеми вопрос про мудрецов: каждому из них король обещает надеть на голову колпак, черный или белый, и просит отгадать, кто получит шапку какого цвета. Вопрос: скольким мудрецам удастся дать верный ответ. Остальным — голова с плеч.
Китайские головоломки
Подобную «занимательную математику» наши кандидаты щелкают, как орешки. И на международных турнирах, хотя от них требуют долгих, монотонных решений, выезжают в основном на таланте и нестандартном мышлении.
Кураторы физической сборной вспоминают, как на олимпиаде в Австралии российскую команду страшно засудили. Все пять мальчишек решили задачу путем не геометрической оптики, как негласно предполагалось, а волновой. И на апелляции жюри рты раскрыло, когда наши тренеры доказали возможность иного, отличного от стандартного решения. Тогда десятки баллов отсудили.
Но раз на раз не приходится. Наших физиков, не в пример математикам, даже нестандартные извилины за границей не спасают. От потенциальных эйнштейнов на мировых турнирах ждут не столько творчества, культивируемого у нас, сколько умения быстро соображать в обрисованных рамках.
И это понятно: физика — точная наука и требует изъясняться исключительно языком формул, графиков и чисел, но никак не слов. Тем более в условиях многоязычия, а также многочисленности участников (на последнюю олимпиаду в Сингапуре съехалось 384 школьника из 89 стран!) и нехватки времени (пять часов на каждый из туров, теоретический и экспериментальный, и три дня на проверку заданий) у жюри физически не остается сил вникать в оригинальные решения.
Проверяют правильность примененных формул, промежуточные и конечные результаты. Счет идет даже не на целые, а на десятые доли баллов, ибо градация оценок такая же сложная и запутанная, как и схемы решения самих задач. Оценивают каждый шаг, а шагов, возможно, десятки. В этом году, например, предлагалось провести серию сложных преобразований Лоренца. Чокнуться можно. Разумеется, не все выдержали — Саша Киселев из допустимых десяти баллов получил девять, и это был максимум.
Громоздкость заданий — бич европейцев. Если олимпийцам-математикам дают короткие задачки, близкие российским традициям, то физикам вкатывают длинные «простыни» с условием, как минимум, на восемь страниц и вкладышем для решения в пятнадцать (!) листов.
Азиатским школьникам — а именно Китай, Тайвань, Корея, Индонезия задают сейчас тон в олимпиадном движении — привычно выполнять многоэтажные преобразования. Нудно, терпеливо, следуя каждой букве условия, как требуют страны-устроители. А у физиков, заметим, не то что у математиков, каверзы придумывают организаторы.
Центр ристалищ в последнее время заметно сдвинулся на Восток: одни азиаты уже приняли у себя турниры, другие готовятся. Олимпиада обходится хозяевам в миллион зеленых, но очередь тем не менее расписана до 2022 года, и России там места не нашлось. Мы созывали гостей дважды в советское время (в
Наш враг Авось
Но это лирика, давайте о другом: десятки (!) баллов наши вундеркинды теряют по небрежности. Ну, не обучены мы в школах «культуре представления» материала. Не то что сложные циферки, домашний адрес толком вывести не умеем.
На том же эксперименте все чаще и чаще предлагают готовый сценарий, исключающий момент озарения: только выполнить скрупулезно, померить графики, снять несколько точек. Но скучно же —
Кажется, мелочи — тьфу! Но в условиях жесткой конкуренции (лидеры в спину друг другу дышат) даже эти букашки играют роль. Оценивают соперников придирчиво, прикапываются к каждой букве. Сто раз нужна умеренность и аккуратность, но русские соколы, как понимаете, в этом здорово уступают азиатам. А в паре с нашими не совсем умелыми ручками это и вовсе кажется вселенским грехом. Тренеры национальной сборной не на шутку грозятся ввести рейтинг небрежности.
Азиатский феномен
Но извилины российских умников не подводят, иначе как объяснить тот факт, что за 37 лет наши сборные восемнадцать раз занимали первое место по физике и еще чаще — по математике. Состязались, правда, международники всегда за личное первенство.
Но тренеры сборных, конечно, подсчитывают общую сумму очков. Так вот, в неофициальном командном зачете Россия последнее время держалась в тройке лидеров и только в этом году — самом «сложном» — заняла шестое, хотя тоже престижное, место (171,7 баллов), пропустив вперед сборные Китая, США, Индонезии, Северной Кореи и Тайваня и оставив позади главных европейских конкурентов — Венгрию и Румынию.
В чем секрет китайского феномена? Наши кураторы объясняют его не только азиатской щепетильностью и формализмом, но и мощной государственной поддержкой. Дабы впечатать в сознание тинейджеров образ нового героя — волшебника в очках, но не сказочного Гарри Поттера, а реального — тратятся тысячи долларов на государственные программы подготовки «золотого запаса» и стипендии победителям.
По выступлениям олимпийцев мир справедливо судит об общем уровне образования в той или иной стране: триумф «своих» команд считают делом национального престижа. Даже в Иране, где сейчас, казалось бы, взрослым совсем не до школы, золотые олимпийцы вправе получить отсрочку от армии и крупный презент — машину или квартиру. Не говоря об Америке, где у сборной (кстати, сплошь из эмигрантов — русских, китайцев и индусов) десяток спонсоров, в том числе армия США. Когда в топ-десятку выходит Восток, их лидеры лично встречаются с победителями и жмут вундеркиндам руки.
У нас же об отношении государства к умственному потенциалу говорит хотя бы такой факт: кандидатов не освобождают от экзаменов в школе, вынуждая сдавать выпускные экстерном, перед поездкой на международную олимпиаду. Хотя в советское время школьные испытания умникам «прощались».
Об отсутствии национальной программы и премий тренерам сборных скромно умолчим. Сейчас, спасибо, выплатили по шестьдесят тысяч рублей золотым медалистам. У физиков таких в этом году двое — Сергей Зоркин и Саша Киселев. И по тридцать — серебряным — Жене Богеру, Антону Попову и Павлу Мостовых — то есть оставшимся трем кандидатам. Раньше довольствовались только Потанинской добавкой к стипендии (две тысячи целковых ежемесячно).
Кстати, наших от главных призеров отделяют всего доли баллов. Считайте, мальчики — молодцы, пока не подводят. Но только пока. Завтра победители вырастут, на четвертом курсе вспомнят былые победы, разошлют резюме в заморские университеты, а там главных соперников Америки и Китая знают поименно и ждут. Шестьдесят процентов экс-олимпийцев уже уехали за бугор… Что дальше?
Наталья Емельянова
