Мы уже начали привыкать к тому, что многие фильмы нам попросту запрещают смотреть. Но если даже министерство культуры не может однозначно оценить фильм, судьба картины ещё не решена.
В последнее время неожиданно начали обсуждать личность Алексея Красовского, который за всё карьеру снял один полнометражный фильм и написал несколько сценариев.
Столь же неожиданно начали обсуждать и снятую им картину «Праздник». Важно отметить, что только снятую, но ещё не пущенную в прокат и даже не смонтированную.
Причиной обсуждения стал синопсис: комедия про интеллигентную семью, которая пытается вкусно и традиционно отпраздновать Новый год, но у них погибла кухарка. Действие разворачивается в блокадном Ленинграде.
Убрать последнее предложение — никаких претензий нет. Да, мёртвая кухарка, и такое бывает. Убрать слово «блокадный» — то же самое.
И становится не понятно: в чём, собственно, проблема? А проблема в том, что людям захотелось раздуть скандал, поэтому в заголовках статей оставили сокращённую версию синопсиса: «комедия про блокадный Ленинград», а, следовательно, неверную.
Для примера: на экраны скоро выйдет отечественная комедия «Только не они» (это не реклама — рекламу фильма можно увидеть на любом телеканале и сайте) про людей, которые пытаются выжить в апокалипсис. Один из героев — инвалид-колясочник. Если сказать, что это комедия про инвалида-колясочника, правильно ли будет передана основная информация?
Главный аргумент против фильма «Праздник» — «оскорбление памяти всех блокадников». А что конкретно оскорбляет — не придумали.
Оскорбляет то, что это комедия про Отечественную войну? Позвольте, а «Гитлер капут!» за счёт его убогости мы уже совсем вычеркнули из архивов?
Оскорбляет, что это всё неправда, и никто во время блокады пировать не мог? НТВ даже приводит слова доктора исторических наук Никиты Ломагина: «По пшеничной муке — 200 граммов, по чаю — 12 граммов. То есть, не получается этого праздника. Этого спецпайка не хватало даже, чтобы жить нормально со своими ближайшими родственниками. Этого не хватало».
В таком случае приведём слова Владимира Владимировича Шахиджаняна, который рос в блокадном Ленинграде:
Я считаю, что если в фильме нет никакого насилия и ничего запрещённого, то и сам фильм запрещать нельзя — это цензура. О самой картине не могу судить, поскольку её не видел. Но одно могу сказать: пока одни люди сотнями погибали, другие действительно пировали и танцевали мазурку. Это я действительно знаю.
Вот два мнения совершенно разной полярности: те, кто не был в блокадном Ленинграде, утверждают, что фильм — насмешка, основанная на вымыслах. А тот, кто пережил блокаду, ничем не оскорблён и, более того, не может «судить книгу по обложке».
Но остаётся вопрос: для чего вся эта шумиха?
Чтобы попиарить фильм? Режиссёр утверждает, что «и сбор средств давно закончился, и съёмки закончились. Поэтому для меня это [скандал] на ровном месте».
Но этот скандал может привлечь как зрителей в кинотеатры, так и читателей на различные сайты.
В любом случае, люди уже узнали про этот фильм, и они его посмотрят. Вне зависимости от решения министерства культуры.
Роман Морозов
