Предлагаем вашему внимание любопытный исторический материал об одном из важнейших людей хоккея — Алане Иглсоне.
Данила Трофимов, редактор 1001.ru
В начале 70-х годов международный хоккей переживал смутные времена. Сейчас модно ругать чемпионаты мира за то, что сборные там играют не в лучших составах. Тогда дела обстояли еще хуже. ЛИХГ (старое название ИИХФ) из последних сил держала оборону своих турниров от нашествия профессионалов, что автоматически обрекало «любительские» сборные СССР и ЧССР на доминирование.
Разобидевшиеся на такое отношение канадцы начали игнорировать все соревнования под эгидой международной федерации. Но запрет на участие профессионалов бил не только по ним. Американцы соседский бойкот не поддержали, но в результате кадровых проблем несколько лет провели во втором дивизионе (умудрившись при этом взять серебро на Олимпиаде-1972). У шведов и финнов как раз начался отток в НХЛ, и каждый уехавший игрок становился недоступен для игр на уровне сборных.
В результате из-за этих искусственных ограничений чемпионаты мира и Олимпиады и близко не соответствовали своему громкому статусу.
И все-таки этой ненормальной ситуации нужно отдать должное. Именно она стала толчком к поиску обходных путей, которые обеспечили мировой хоккей соревнованиями самого высокого уровня. В Северной Америке главным искателем и автором нового курса во внешней политике НХЛ стал тогдашний профсоюзный босс Алан Иглсон.
«В 1969 году я приехал в Швецию на чемпионат мира. Я был ярым канадским болельщиком, и меня задевало, что на мировых первенствах регулярно побеждала сборная СССР. На том турнире в составе нашей сборной играли Кен Драйден, Уэйн Стивенсон и еще семь хоккеистов калибра НХЛ, но мы заняли лишь четвертое место. Именно тогда и начались переговоры с русскими о серии матчей с командой НХЛ. Шли они довольно долго, но в итоге закончились успехом.
Советские представители полагали, что соперником их команды будет обычная канадская сборная. Они верили владельцам клубов, которые заявляли, что своих звезд в эту команду не отдадут. Но я, как руководитель ассоциации игроков НХЛ, был уверен, что мы соберем всех сильнейших. Я знал, как разговаривать с хозяевами...» (Алан Иглсон, «Спорт-Экспресс», 2002 год).
Мировому хоккею здорово повезло, что его интересами тогда заболел именно такой человек. Никто другой и не смог бы пробить подобную идею. Иглсон же был незаурядной личностью и на самом деле умел не только разговаривать, но и делать дело.
«Он берет всех на пушку. Может подбросить пять шариков в воздух и каким-то образом поймать их все, когда они будут падать.
Алан думает, что бог послал его на землю рулить хоккеем» (хоккейный агент Рик Каррэн, Sports Illustrated, 1984 год).
Репутацию комбинатора он заработал еще в детстве. Однажды, вернувшись из церкви, глубокомысленно заявил родителям: «Когда я вырасту, то стану священником. Только не буду тратить время на проповедь – сразу соберу пожертвования и уйду». Правда, играть юный Алан больше любил не в пастора, а в судью, и в итоге предпочел духовной карьере более перспективную в авантюрном плане юридическую.
С хоккеем же он был связан с рождения – причем в самом буквальном смысле. Алан появился на свет в 1933 году, практически сразу после того, как его родители послушали радиотрансляцию овертайма матча Кубка Стэнли между «Торонто» и «Бостоном». По семейному преданию, победа «Лифс» так взволновала миссис Иглсон, что у нее начались роды.
Со временем, соединив два своих главных увлечения в одно целое, он изобрел себе особое амплуа – ночного кошмара для владельцев клубов НХЛ. Обучение игроков основам бизнеса, выбивание повышенных зарплат для них на переговорах, поддержка забастовок, наконец, организация реально работающего профсоюза – всюду был Иглсон. Редкая самоуверенность и неотразимая убедительность позволили ему достичь необычайной силы. Чтобы подчеркнуть эту влиятельность, в прессе его иногда называли и называют «царем хоккея». Одно время имя харизматичного менеджера даже упоминалось в числе возможных кандидатов на пост премьер-министра Канады.
С ним считались, к нему прислушивались, и в результате из не очень понятной руководству НХЛ международной затеи получилось главное хоккейное событие века – Суперсерия-72. Причастностью к которой лига сейчас очень гордится.
Сам Иглсон тогда тоже получил свою минуту славы, когда устроил разборку из-за судейства в восьмом матче и чуть не был выведен из «Лужников» милиционерами, чему помешали игроки сборной Канады. Недоброжелатели функционера позже припомнили ему и этот инцидент – дескать, лучше было тогда сдать его на поруки КГБ.
И все же при всей своей эпохальности Суперсерия не являлась решением никуда не исчезнувшей проблемы регулярного международного календаря, где любители и профи никак не могли пересечься. Не то чтобы повторить ее было нереально, но всем известно, что ремейк обычно получается хуже оригинала, особенно если с ним поспешить. Кроме того, во время своего выезда в Европу в 1972 году сборная Канады успела сыграть несколько матчей со шведами и чехословаками. Они доказали, что не только советский, но и европейский хоккей в целом вполне конкурентоспособен на фоне НХЛ.
С учетом всех новых реалий, выход из ситуации был только один. И Иглсон (ну а кто же еще?) его нашел, вдохновившись примером футбола. В отличие от хоккея, там чемпионаты мира изначально были соревнованиями сборных, которые состояли из лучших игроков.
В этом и была главная идея предложенного им Кубка Канады – сломать все барьеры, отбросить все предрассудки и дать командам возможность собрать сильнейшие составы. Дошло даже до того, что на турнир, организуемый НХЛ, пригласили игроков из конкурирующей лиги – ВХА. Наверное, он уже тогда мог получить название «Кубок мира», но этому помешал канадский патриотизм Иглсона.
«Я не считал правильным, что сборная Канады не может играть на чемпионатах мира. Мы не могли послать туда нашу лучшую команду.
Кубок Канады должен был быть настоящим чемпионатом мира» (Алан Иглсон, The Canada Cup of hockey – Fact and Stat Book, H.J.Anderson, 2005).
На бумаге все выглядело просто и ясно, но в реальности привести к общему знаменателю интересы всех сторон – лиги, игроков, европейских федераций и ЛИХГ – было невероятно трудно.
Хорошо еще, в международной федерации сменилось руководство, и новый президент Гюнтер Сабецки взял курс на сотрудничество с профессиональным хоккеем. Иглсон быстро нашел с ним общий язык, выторговав благословение Кубка Канады в обмен на некоторую денежную компенсацию и гарантию участия составленной из игроков НХЛ сборной Канады на «ненастоящих» чемпионатах мира, которые от этого, разумеется, только выигрывали. Так долгожданное возвращение «кленовых» в хоккейную семью стало свершившимся фактом.
А вот консервативные владельцы клубов НХЛ предсказуемо приняли идею Кубка Канады в штыки, против был и президент лиги Кларенс Кэмпбелл, считавший все это безумным расточительством. Сошлись на том, что прибыль от турнира разделится между лигой и профсоюзом пополам. Игрокам, в свою очередь, было обещано, что деньги пойдут на финансирование будущих пенсий. К 1976 году все формальности были улажены, и осенью произошло знаменательное событие – состоялся самый представительный в истории (на тот момент) международный хоккейный турнир.
На протяжении следующих 15 лет Кубок Канады проводился регулярно и существенно обогатил как своего создателя, так и историю мирового хоккея. В нее навсегда вписаны и незабываемая финальная серия турнира 1987 года между «Красной машиной» и сборной Канады с Гретцки и Лемье, и шумная история с участием Иглсона (как же без этого), когда сборной СССР не позволили увезти домой выигранный трофей после разгромной победы над хозяевами в 1981 году, и немало других памятных моментов.
Потом пути Иглсона и его детища разошлись. Позиции некогда почти всемогущего «царя» серьезно пошатнулись – в начале 1990-х его обвинили в коррупции и финансовых махинациях, связанных в том числе и со «сбором пожертвований» с Кубков Канады. Оказалось, что и его агентские отношения с игроками чистыми были далеко не всегда, несмотря на то, что в целом зарплаты в лиге росли. Среди пострадавших от не очень корректных действий Иглсона оказался сам Бобби Орр, который с тех пор о нем даже слышать не желает.
Разгорелся большой скандал, который для главного вдохновителя Кубка Канады закончился шестимесячной отсидкой, миллионным штрафом, не имевшим аналогов выходом из Зала хоккейной славы в Торонто и сомнительной славой авторитетного мошенника. Впрочем, сам Иглсон по этому поводу никогда не унывал, ни в чем не раскаивался и считал, что с ним обошлись несправедливо.
«Это все были американские штучки. Подключили тогда даже ФБР. Но я с тех пор никак не изменился, что было, то было.
Пережил и это, вернувшись в привычный для себя ритм жизни» (Алан Иглсон, «Спорт-Экспресс», 2007 год).
Так или иначе, но идея соревнования лучших сборных не ушла в небытие. НХЛ решила реформировать турнир и для начала все-таки переименовала Кубок Канады в Кубок мира. Впрочем, без тени Иглсона и тут не обошлось.
Во-первых, новое название довело до логического завершения ассоциации с футболом – в большинстве основных европейских языков чемпионат мира называется именно «Кубком мира». Во-вторых, Иглсон в свое время оформил товарный знак Кубка Канады лично на себя, а иметь дело со столь одиозным деятелем новому руководству НХЛ во главе с Гэри Беттмэном не очень-то хотелось. Да и к самому турниру отношение стало прохладным – за последние 20 лет его проводили только дважды.
На первый план вышли Олимпиады – давно прошли те времена, когда туда не допускали профессионалов. «Настоящие чемпионаты мира» стали проводиться в рамках зимних Игр, что какое-то время устраивало всех.
И все же недавно НХЛ осознала, что в стремительно глобализующемся мире не стоит разбрасываться такой ценностью, как свой собственный международный турнир с богатой историей. Кубок мира был торжественно возрожден. Одно из лучших предприятий главного авантюриста в истории лиги еще раз обрело новую жизнь.
Фото: REUTERS/Reuters; Gettyimages.ru/Denis Brodeur/NHLI (3)
