Большинство из нас не вспоминали о физике с тех самых пор, как встали со школьной скамьи. Или, в лучшем случае, слышали что-то о Стивене Хокинге. Нам кажется, что это узкоспециализированная область, у которой мало общего с реальной жизнью. О том, почему это не так, мы поговорили с профессором Борисом Лукьянчуком.
Во время учебы на физическом факультете МГУ им. М. В. Ломоносова Борису Лукьянчуку посчастливилось изучать физику под руководством выдающихся ученых — Левича, Леонтовича и Абрикосова, посещать семинары Тамма и Ландау, Гинзбурга и Капицы. Позже он работал приглашенным профессором в ведущих университетах мира. Мы поговорили с профессором о том, какое место физика занимает в жизни современного человека и почему этой наукой полезно интересоваться людям любой профессии.
Psychologies: Когда едешь на встречу с ученым, ожидаешь увидеть человека, «замученного» наукой. А вы веселы, бодры, сыплете анекдотами. Как вам удается сохранить живой взгляд на жизнь и такую энергичность?
Борис Лукьянчук: Жить должно быть прежде всего интересно. Есть такое понятие — driving force. Для меня это в первую очередь восторг от творчества, от нового понимания чего-то. Именно восторг. Помните, как Александр Сергеевич писал в эмоциональном порыве: «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!»?
Второе — это, конечно, любопытство, желание понять, как устроен мир, что там за горизонтом. Поверьте, нельзя быть «замученным» наукой, если задавать себе эти вопросы. Это бодрит лучше любого энергетического напитка. Перефразируя Маяковского, можно сказать, что наука, «если ее хоть раз по-настоящему испили рты, ее не заменит никакое питье, никакие пива и никакие спирты».
Новое в физике — это нечто на грани сознания, на грани понимания сущности миров. «Момент прозренья» в науке — чувство, близкое к религиозному катарсису от встречи с чудом. Как сказал академик Захаров, «человек, который занимается астрофизикой, в принципе не может быть атеистом». Какая уж тут скука!
— Какими вам запомнились великие российские физики — Капица, Ландау? Что у них было общего в личностном плане, что делало великими учеными?
— В те годы, когда я начинал изучать физику и заниматься ей всерьез, эта наука в нашей стране была на вершине общественных интересов. Конкурс на физический факультет МГУ составлял едва ли не 40 человек на место, зато девушки, услышав, что ты занимаешься наукой, начинали смотреть на тебя с обожанием. Это было время первых спутников, время строительства атомных станций, время покорителей и открывателей.
Ландау и Капица были людьми совершенно разными в эмоциональном и поведенческом плане. Первый был человеком довольно резким, второй помимо научного таланта обладал качествами дипломата — терпением, способностью выслушать, объяснить свою точку зрения.
Достижение высоких научных результатов оправдывало все попутные трудности и приносило удовольствие от занятия наукой
На выставке в Институте физических проблем как-то была экспонирована переписка Ландау и Капицы с изобретателем вечного двигателя, который требовал немедленного признания своего открытия в Академии наук. Ландау написал рецензию, уличающую изобретателя в невежестве. Изобретатель, однако, был не робкого десятка и пожаловался в ЦК на недостойное для академика невежество в вопросах марксистско-ленинской философии. После очередного «сигнала сверху» роль терпеливого учителя взял на себя академик Капица. Он писал изобретателю письма до тех пор, пока тот не угомонился.
В Институте теоретической физики между большими учеными и аспирантами были добрые и товарищеские отношения, при этом вопросы докладчикам на семинарах задавались самые каверзные, а слабости работы критиковались нещадно.
Если ты претендуешь на новый результат, то обязан отвечать на профессиональные вопросы. Самым страшным словом, которое ученый мог услышать от коллег, было «халтура». Достижение высоких научных результатов оправдывало все попутные трудности и приносило удовольствие от занятия наукой.
— Что объединяет сегодняшних студентов-физиков, за которыми будущее нашей фундаментальной исследовательской деятельности, с вами, романтиками 1960-х? Что отличает?
— Конечно, сегодняшняя молодежь отличается от старшего поколения. Но так же было и в ту пору, когда мы сами были молодежью. Налицо определенные гуманитарные различия. Некоторые нынешние физики могут не знать о «Мастере и Маргарите» или не писать стихов, в отличие от нас. В мои студенческие времена почти все писали стихи, актовый зал МГУ на литературных вечерах всегда был переполнен.
Но то, что нынешнюю молодежь со старшим поколением объединяет, — это максимализм и стремление к покорению вершин. Это может показаться удивительным, но ребята, которым сегодня 20-30 лет, занимаются серьезной наукой не ради «бабла», но с надеждой, что их результаты будут использовать потомки. Я вижу их мотивы — ими движут амбиции, но в самом хорошем смысле этого слова. Это можно сравнить с любовью. Если человек полюбил науку — это навсегда.
— Многим физика кажется слишком сложной наукой, непонятной и не интересной условным гуманитариям и «простым смертным». Как вы считаете, почему книга по квантовой физике или лекции Хокинга вовсе не скучны и могут быть полезны любому из нас?
— Читая о том, каких высот добились великие ученые-физики, и начиная понимать, чего именно они добились, вы проникаетесь бесконечным уважением не только к ним, но и к себе самому, ведь вы смогли понять, в чем заключается результат их работы. Наука дает правильное ощущение «высоты планки» — уровня, к которому в идеале нужно стремиться.
Вы начинаете ставить себе цели совсем другого уровня. Ради одного этого я бы советовал хотя бы на популярном уровне интересоваться физикой всем, кто хочет добиться результатов в жизни, вне зависимости от рода деятельности. Поверьте, физика как наука способна научить вас не только мыслить, но и удивляться, а это одно из самых ценных человеческих качеств, присущих успешным людям во все времена.
Это наука, которая заряжает сильнейшим драйвом от процесса познания того, что казалось вам обыденным и скучным. Это наука, дающая вам особое эстетическое ощущение того, что вы способны не только потреблять, но и создавать.
